– В смысле?

– Нет, ну не совсем случайно, конечно. Просто у нас убили коллегу, и мы его хоронили.

– Кто его убил?

– Наркоман какой-то. Его почти сразу и поймали.

– Понятно. Проверим. Ну-ну?

– Да что ну? Когда мы уже возвращались, началась пальба. Вагон сдуру и сделал несколько кадров. Ничего толком не получилось, только этот гроб с двойным дном.

– Понятно. А где эта пленка?

– У меня, – вздохнул Андрей. – Жигуновские из-за нее перерыли всю редакцию, вот я и подумал, что тут что-то не так.

– Молодец.

– Да это не я молодец. Это Вагон у нас молодец.

– Все равно. Так как насчет пленки?

– А как насчет программы защиты свидетелей? Она у вас вообще есть?

– Если все, что ты рассказал, правда, то есть. Ваше дело – залечь где-нибудь до завтра. Сможете?

– Сможем. А что завтра?

– Если все, что ты рассказал, правда, то с завтрашнего дня и на ближайшие несколько лет жигуновским будет не до вас с Паровозом.

– С Вагоном.

– Я помню. Это шутка.

– Ага, – кивнул Андрей, протягивая Артемьеву под столом красно-зеленый конверт, – зато нам с Вагоном не до шуток.

– Не боись, Зотов, все будет тип-топ, – проговорил капитан пьяным голосом, незаметно подмигивая Андрею. – Понял, кеня?

– Понял, – без энтузиазма кивнул Андрей.

В это время от стойки послышался гогот, и к их столику направилось три жлоба. Самый первый, квадратный и красномордый, ухмыльнулся вставными зубами:

– Отвалите, пассажиры!

Артемьев сунул конверт в карман, повернулся и с интересом посмотрел на него.

– Что?

Тут из-за спины красномордого вынырнул второй жлоб.

– Тебе ж сказали – вали!

Третий жлоб с бутылкой и стопкой пластмассовых стаканчиков заржал:

– В лобешник ему, Жорик!

Артемьев повернулся к Андрею и негромко сказал:

– Собери посуду.

– Что?

– Собери в сумку посуду.

Андрей посмотрел на Артемьева непонимающим взглядом и сгреб в сумку стаканчики и пластмассовую тарелку из-под закуски.

– Молодец, пассажир! – тяжело обнял второй жлоб Артемьева за плечо. – Рубит фишку, да, Жорик?

– Собрал? – посмотрел на Андрея Артемьев.

– Собрал.

– Вот и все, петухи! – криво ухмыльнулся Артемьев.

– Ну, пад! – задохнулся в бешенстве красномордый Жорик.

Произнести фразу до конца он не успел. Артемьев коротко ткнул локтем обнявшего его жлоба, тут же выскользнул из-под него и нанес Жорику сокрушительный удар ногой в солнечное сплетение. Все произошло настолько быстро, что Андрей даже не успел опомниться.

Согнувшийся у стола жлоб вдруг качнулся и с жутким грохотом загремел куда-то вниз. Квадратный Жорик оказался покрепче. Он просто рухнул на колени да так и застыл с выпученными глазами и прилипшей к нижней губе сигаретой. Артемьев потянулся к ней и воткнул Жорику в лоб.

Третий жлоб понял, что дело худо, и, выронив стаканы, отскочил назад.

– Так ты сказал – в лобешник? – мягко ступил к нему капитан.

– Не подходи! Не подходи! – бабским голосом завопил жлоб, размахивая бутылкой.

– Ладно, живи, – криво усмехнулся Артемьев, поворачиваясь к Андрею. – Пошли, кеня.

– Ага, – кивнул Андрей.

В этот короткий промежуток времени жлоб на какую-то секунду потерял бдительность и тут же за это поплатился. Артемьев стоял к нему боком. Не успел Андрей сделать и шага, как правая нога капитана вдруг взметнулась вверх и угодила жлобу точнехонько в лоб. Тот рухнул как подкошенный, бутылка со звоном разбилась о заплеванный пол.

– Теперь все, – оглянулся Артемьев. – Уматываем.

– Ага, – кивнул Андрей, и они двинулись к выходу.

В забегаловке воняло паленым мясом и было слышно, как кто-то слабо хрипит. На них никто не смотрел.

Договариваясь с Андреем на ходу о следующей встрече, Артемьев нырнул в какой-то проходной двор, пролез через дыру в заборе и вскоре вывел его к кассам «Аэрофлота». Народа там, как всегда, было море.

– Ну все, – оглянулся Артемьев. – Позвонишь мне завтра ближе к вечеру. Телефон запомнил?

– Запомнил.

– Условные фразы?

– Да, – кивнул Андрей.

– Счастливо. До завтра не вздумайте высовываться. Пока.

– А-а! стаканы? – вспомнил Андрей.

– Выбрось в какую-нибудь урну. Я побежал.

– А зачем я их брал? – спросил Андрей вдогонку.

– Отпечатки, – оглянулся Артемьев. – Элементарно, Ватсон.

Вагон, как они и условились, ожидал Андрея в кафе «Снежинка». Едва Андрей подошел к столу, Эдик подался вперед и опрокинул чашечку с остывшим кофе.

– Ну что?

– Порядок.

– Правда? – обрадовался Вагон.

– Правда. Ты расплатился?

– Да.

– Тогда по-быстрому сматываемся, – сказал Андрей и направился к выходу.

– А что случилось? – упавшим голосом спросил Вагон, нагнав его в дверях. – Что-то не так?

– Да нет, пока все вроде так. Поэтому нам и не стоит особо светиться.

– Ф-фух! – облегченно вздохнул Вагон. – А я уже подумал черт знает что. Ну и как все прошло?

– На уровне. Фотки я передал, тебе очень благодарны. Наши личности разглашению не подлежат, переданные материалы в качестве доказательств нигде фигурировать не будут. Нам предписано залечь до завтра и не высовываться.

– А что будет завтра?

– Завтра, Эдик, будет еще одна встреча, – раздраженно проговорил Андрей.

– И что будет на этой встрече?

– На этой встрече, – понизив голос до трагического шепота, сказал Андрей, – нам передадут по парабеллуму.

– А что это такое?

– Это такие огромные пистолеты.

– И что мы с ними будем делать? – потух Вагон.

– Как что? Отстреливаться от жигуновских, конечно.

– О боже! Это что, правда?

– Нет, я пошутил.

– Ну и шутки у тебя!..

– В каждой шутке есть доля правды, – пожал плечами Андрей. – Но, по-моему, наши фотографии в надежных руках. Во всяком случае, будем на это надеяться, потому что ничего другого нам не остается. Понял?