двумя разрезами по бокам, но домашней расцветки, черные волосы уложены в изящный пучок. Красивая, но искусственная. Брови, ресницы, губы и скулы. Такая же, как тысячи современных молодых женщин определенного склада характера и стремлений. Они не становились учителями или врачами, они для другого созданы. Официальные и не официальные спутницы богатых мужчин. Конечно, я обобщала, но разве можно меня за это судить? Мой муж ушел именно к ней. Или вернулся? Да, именно вернулся. Раньше мне казалось, что Руслану не нравится искусственная красота. Сейчас вижу, что это я со своей естественной случайный эпизод в его жизни. Брючный костюм, волосы увлажнились и распушились, макияж утренний, чуть поблекший.

— Проходи, — она отступила, пропуская меня, а в глубине глаз огонек недовольства. Я может быть не такая яркая, но я моложе и свежее в своей естественности. Без морщинок, тонны скульпторов и хайлайтеров. Когда умоюсь, меня всегда узнает мой мужчина.

— Так вот ты какая, Ольга, — услышала, когда закрылась дверь. — Мы разные, не находишь? — и игриво провела ладонями по фигуре с весьма аппетитными изгибами. — Видимо, Рус так оголодал, что начал на кости бросаться.

Так, это не очень похоже на конструктивный диалог о Соне. Алиса вызвонила меня, чтобы попытаться унизить и поупражняться в остроумии?

— Конечно, мы разные, — снисходительно улыбнулась. — Я моложе. Тебе сколько? Сорок?

Конечно, она выглядела максимум на тридцать с коротким хвостиком, но я не девочка-ромашка, которая молча сглатывает.

— А ты стерва, — сузила глаза.

— Зато ты сущий ангел.

— Только попробуй к моему мужу…

— Моему, — поправила с милой улыбкой, затем строго произнесла: — Мне эти танцы с бубном не интересны. За Руслана я в рукопашную с тобой не пойду.

— Конечно, он ведь уже выбрал меня.

Я промолчала. Она права.

— Ты так безвкусно обставила квартиру, — поджала губы, брезгливо осматривая интерьер мною подобранный. — Ничего, я сделаю тут все по высшему разряду. Хорошо, хоть на что-то сгодилась, — и победно улыбнулась, выплюнув: — Нянька!

— Ладно, мать года, — я отмахнулась от ее назойливых оскорблений. Это даже не обидно, смешно. Такое идет от неуверенности в себе и прочности своего положения, — Соня у себя?

— Соня, доченька, спустись, пожалуйста, — елейным голосом. Я обернулась к входу в гостиную, смотрела на лестницу, от которой исходила вибрация шагов.

— Ты… — Соня застыла на предпоследней ступеньке и смотрела на меня как чужая. — Зачем ты здесь? — сложила руки на груди, а в глазах слезы.

— Соня… — я опешила. — Что случилось?

— Скажи ей, доченька. Скажи, что знаешь правду! — Алиса к чему-то ее подначивала.

Я резко обернулась, пыталась понять, что происходит, но на меня посыпался шквал обвинений. Со всех сторон.

— Я знаю, что это ты развела маму с папой! Что со мной доброй была, чтобы папу удержать! Что хотела потом меня в детдома отдать! Я тебе всегда мешала! — высказалась Соня, одновременно злясь и плача.

— Да-да, — дополнила Алиса. — Мы могли быть счастливы все вместе, а эта женщина все разрушила! Она забрала у меня тебя Сонечка и папу, — и, театрально заломив руки, начала громко рыдать.

— Ненавижу тебя! Уходи! — Соня топнула ногой. — Ты мне ни мать! Ты никто! — и убежала наверх.

— Соня… — шепнула одними губами. Как же так… В голове болезненным набатом билось:

Ты — ни мать. Ты — никто…

Я никто. Никто для мужа. Никто для дочери. Лишняя. Нянька. Замена. Черновик. Я жила с ними, пока была нужна. Теперь не нужна: ни ему, ни ей.

— Услышала? — озлобленно скривила губы Алиса. — Держись подальше от моей семьи! Моя дочь больше не твоя забота. Про Руслана вообще забудь!

Я не стала отвечать. Просто бросила на стол ключи. Как-то забыла отдать. Теперь все, баста. Нужно иметь силу прошлое оставить в прошлом. Если нужно с мясом отодрать, буду отдирать. Жить любовью к людям, которым ты не нужен — самое бездарное как можно прожить жизнь.

— Скатертью дорога, — услышала в спину.

Я спустилась вниз, села в машину, на автомате ехала в сторону дома. Не было слез, только глухое тихое оцепенение.

Доехала удивительно без происшествий: скинула обувь, пальто на пол, не раздеваясь, забралась на кровать и накрылась одеялом с головой. Разбудил звонок. В комнате мрак, за окном дождь, вокруг тихо и уныло. Я ответила на автомате.

— Оля, что случилось у вас с Соней? — и такая холодная строгость в голосе. Конечно, ему наплели, что я главное зло семьи Гордеевых! Ну и пошли они! Все! Такая ярость меня взяла, что я не сдерживалась и не пыталась привычно сгладить ситуацию. Я не буду больше удобной для них.

— Да оставьте меня в покое! Все, я вам никто! Сами живите, сами разбирайтесь! Мне на вас плевать!

Я отключилась и отправила Руслана в черный список. Завтра же выброшу сим-карту. У меня будет новый номер, новый дом (да, это уже решила) и новая жизнь. Настоящая! Я больше не буду заменой и черновиком. Я буду жить для себя! Осталось развестись. Неделя — и я полностью свободна!

Глава 10

Руслан

Это очень странно. Я убрал телефон и снова постучал в детскую. Дочка плакала и отказывалась спускаться к ужину. Я пытался максимально облегчить расписание, чтобы проводить с ней больше времени, помочь подружиться с Алисой и адаптироваться к новой реальности. Сегодня что-то капитально пошло не так.

— Соня, — вошел в темную спальню, только лампа на письменном столе светила, разбавляя густой полумрак, — расскажи мне, что случилось?

Она лежала на кровати, отвернувшись к стене и спрятав голову под подушку.

— Нет, — буркнула. — Я буду спать. Уходи.

— Соня, поговори со мной…

— Я сказала нет! — повернулась, крикнула, затем снова залезла в раковину.

Я тяжело поднялся и пошел на выход. Если бы знал, что будет настолько трудно и сложно, что дочь замкнется и будет страдать, если бы… Что бы я сделал? Прогнал Алису, как только увидел на парковке? Не набросился бы на нее и не изменил бы Оле? Не стал бы скрывать от жены правду и устраивать тайные встречи с биологической матерью? Я и сам не знал. Факт в том, что я сейчас не был счастлив. В моем доме не было легкости и покоя. Моя дочь страдала. Единственное, что получил — ежедневные оргазмы. Алиса даже усталого и больного поднимет и ублажит. Иногда казалось, что это единственная доступная ей форма общения. То что нас объединяло.

В столовой Алиса накрывала к ужину: суши, роллы, сашими из ресторана и тарелка покупных пельменей — это, видимо, для Сони.

— Ну что там? — поинтересовалась, присаживаясь на