— Я не останусь здесь больше ни одной минуты! —Она попыталась оттолкнуть его от себя, но он снова кинул ее на стену, больностукнув затылком о камень. Увидев его глаза, она испугалась по-настоящему. А онхохотал ей прямо в лицо, у него был вид сумасшедшего. — Не будь кретином,Билли! — Голос Таны срывался от негодования и испуга.

Его глаза зловеще сверкнули. Одной рукой он стиснул оба еезапястья — она и понятия не имела, какая сила таится в его руках, — адругой расстегнул «молнию» на ширинке и брючный ремень. Схватив ее руку, онподтянул ее к себе.

— Потрогай вот эту штуку, маленькая потаскушка!

Ее лицо побелело от ужаса, она рванулась, чтобыосвободиться, но он снова ударил ее головой о стену. Она сопротивлялась изовсех сил, а он смеялся над ее беспомощностью. И тут Тану охватил паническийужас: она поняла, что происходит. Билли с силой ударял девушку головой о стену,еще и еще, пока у нее на губах не показалась тоненькая струйка крови; вцепившисьв ее платье, он разодрал его надвое, обнажив смуглое от загара, стройное тело;она почувствовала на себе его грубые руки; они хватали ее, тискали, мяли,давили; они были везде: на ее животе, на грудях, на бедрах… Он нажимал на неечто было сил, проводя слюнявым языком по лицу, обдавая его спиртным перегаром;внезапно он засунул руку ей между ног, она вскрикнула и укусила его за шею, ноон и тут ее не выпустил. Захватив большую прядь длинных белокурых волос, онначал зверски наматывать их на свой кулак, пока Тане не показалось, что онивырываются с корнями; при этом он кусал ей лицо. Она молотила кулаками по егоспине, била коленями; ей было нечем дышать, и теперь она боролась не только засвою честь, но и за жизнь. Обессиленную, задыхающуюся от рыданий, он повалилТану на толстый серый ковер и сорвал с нее все, что на ней оставалось, включаяажурные белые трусики. Она билась в истерике, умоляя о пощаде, а он стянул ссебя брюки и, отбросив их в сторону, навалился на нее всей тяжестью, пригвоздивдевушку к полу; он приподнялся лишь затем, чтобы раздвинуть ее бедра; казалось,он готов разломать ее на части; пальцы его впивались вовнутрь, раскрывая иобнажая ее плоть, после чего он приникал к ней губами и языком. Тана страшнокричала и пыталась вырваться, а он с силой швырял ее обратно; она была почтибез сознания, когда он овладел ею. Взгромоздившись на свою полуживую жертвувсем телом, он вламывался в нее снова и снова, пока наконец не достиг желаннойкульминации. Она едва дышала, глаза ее помутнели, на сером ковре под нейрасплывалось красное пятно.

Билли Дарнинг встал и довольно усмехнулся, она осталасьлежать. Он поднял с ковра свои брюки и посмотрел на недвижимую девушку.

— Спасибо, Тэн.

В эту минуту дверь отворилась и вошел один из его друзей.

— О господи! Что ты с ней сделал?

Тана была почти без сознания, голоса доносились до неесмутно, будто издалека.

Билли пожал плечами.

— Пустяки! Ее старуха — платная подстилка моего отца.

Друг засмеялся.

— Похоже, вы неплохо провели время, по крайней мереодин из вас. — Увидев кровь на светлом ковре, он спросил:

— У нее что, месячные?

— Наверное, — равнодушно ответил Билли, застегиваябрюки.

Тана все еще лежала на полу с раскинутыми ногами, точносломанная кукла, а они стояли над ней и смотрели. Наконец Билли наклонился ипохлопал ее по щекам.

— Все, Тэн! Вставай!

Она не пошевелилась. Тогда он пошел в ванную, намочилполотенце и набросил на нее, будто она сама могла что-то с ним сделать. Толькочерез десять минут Тана с трудом повернулась и ее вырвало. Билли снова схватилее за волосы.

— Не смей блевать на ковер! Грязная свинья!

Он рывком поднял ее на ноги и приволок в туалет.

Она наклонила голову над унитазом, а он перешагнул через нееи захлопнул за собой дверь. Прошло много времени, прежде чем она пришла в себя;из ее горла вырвались сдавленные рыдания… Вызванное ею такси давно ушло, онапропустила последний поезд; но еще более страшной была мысль о случившемся сней непоправимом несчастье: ее изнасиловали. Тану всю трясло, зубы стучали, ворту у нее пересохло; к тому же страшно болела голова, и она не могласообразить, как ей теперь добраться до дому. Ее платье было разорвано, туфлиперепачканы кровью. Она сидела, сжавшись в комок, на полу туалета, как вдругснова появился Билли. Он бросил ей платье и туфли сестры и взглянул на нееблуждающим взглядом. Он был вдрызг пьян.

— Одевайся, я отвезу тебя домой.

— А что потом? — Она вдруг закричала на него несвоим голосом:

— Что ты скажешь своему отцу?

Он нервно оглянулся и посмотрел внутрь спальни.

— Про что? Про ковер?

— Про меня! — Она снова впала в истерику.

— Ну, это не моя вина, малютка! Ты сама меняраздразнила.

Эти слова привели ее в полный транс. Теперь она хотелатолько одного: поскорее выбраться отсюда, даже если б ей пришлось проделатьвесь путь до Нью-Йорка пешком. Схватив одежду в охапку, она резко оттолкнулаего и кинулась в спальню Артура. Нагая, с развевающимися всклокоченнымиволосами, с заплаканным лицом, она проскочила мимо приятеля Билли, который привиде ее засмеялся нервическим смехом.

— А вы с Билли, видать, неплохо развлеклись, ха-ха!

Тана посмотрела на него дикими глазами и вбежала внаходившуюся при спальне ванную комнату. Надев на себя платье и туфли Энн, онаспустилась вниз. Последний поезд ушел, нечего было и думать найти такси.Музыканты уже уехали. Она бросилась бежать по подъездной дорожке, не думая обоставленном разорванном платье, о сумочке. Главное побыстрее уйти отсюда. Можноостановить полицейскую машину, доехать на попутке пасть в аварию. — «Ипусть, он того заслуживает», — подумала Тана. Ей очень хотелось бы видетьего мертвым на обочине шоссе. — Ты заснул за рулем! Тебе надо проспаться.

— А? Что? — Теперь он казался не столько злым,сколько усталым.

Некоторое время машина шла ровно, потом снова начала вилять.На этот раз Тана не успела разбудить его: мимо них на большой скорости мчалсягрузовик с прицепом, и легкую машину Билли занесло. Послышался ужасающий визгтормозов, грузовик потерял управление и перевернулся. Машина Билли, чудом незадевшая прицеп, врезалась в дерево. Тана сильно ушибла голову; она долгосидела, вперив неподвижный взор в одну точку. Вдруг сбоку от нее послышалисьнегромкие стоны. Лицо Билли было залито кровью, но Тана не пошевелилась. Потомдверца распахнулась, и пара чьих-то сильных рук легла ей на плечи. Не помнясебя от страха девушка закричала. Все, что произошло этой нескончаемой ночью,разом нахлынуло на нее, и она потеряла контроль над собой. Безумно рыдая, Танапорывалась убежать из машины. Двое водителей остановившихся грузовиков пыталисьуспокоить ее в ожидании прибытия полиции; глаза у нее были дикие, она невоспринимала происходящее.