Этого не может быть. Он, вероятно, ошибся. Она же кормилаГарри грудью всего неделю назад… Разве нет?.. Она тяжело опустилась в кресло,поблагодарила врача и положила трубку.

Вот дерьмо! Она опять забеременела. Гарри был очарователен,и Тана не хотела никакого другого ребенка. Она слишком стара… ее карьера… Нет,на этот раз она должна избавиться… Ну, это же невозможно…

Она не знала, что делать. Конечно, у нее есть выбор, но чтосказать Рассу? Сказать ему, что она избавилась от его ребенка? Она не могласделать это.

Тана провела бессонную ночь, не отвечая на его расспросы.Нет, в этот раз она не могла ему сказать. Все это не правильно… Она слишкомстара… ее карьера значит для нее слишком много… Но Ли ведь собираласьпродолжать работу после рождения второго ребенка… или это бессмысленно? Надо лиотказаться от должности? Будут ли дети значить для нее больше, в конце концов?Ей казалось, что ее раздирают на тысячи кусков. Когда Тана утром встала, онабыла похожа на привидение. Расс внимательно посмотрел на нее за завтраком исначала ничего не сказал. Но потом, перед самым уходом, он повернулся к ней:

— Ты занята сегодня в обед, Тэн?

— Нет… Нет, насколько мне известно… — Но она не хотелавстречаться с ним в обед. Ей надо было все обдумать. — Есть кое-какиебумаги, с которыми я срочно должна разобраться. — Она избегала еговзгляда.

— Тебе же надо поесть. Я принесу бутерброды. —Отлично.

Она чувствовала себя предательницей оттого, что ничего емуне сказала. Сердце как будто налилось свинцом, когда она пришла на работу. Унее было несколько мелких дел в суде и за его пределами.

В одиннадцать она подняла глаза от бумаг и увидела мужчину сбезумными глазами, гривой взъерошенных седых волос, торчащих вокруг головы, каквзбесившиеся часовые пружины. Он заложил бомбу перед иностранным консульством,и дело должно быть передано в суд. Она начала просматривать все материалы, каквдруг замерла, вчитываясь в имя, затем подняла голову с гримасой отвращения.

И так-то без ее слов все в суде поняли, что она должна взятьотвод. Имя человека было Йел Мак Би, ее любовник-радикал с безумными глазами впоследний год ее учебы в юридическом колледже в Боалте. Юноша, севший в тюрьмуза взрыв дома мэра. Из его досье она узнала, что он с тех пор еще дваждыпобывал в тюрьме. Какая странная штука жизнь. Так давно…

Это мгновенно вызвало в памяти Гарри… и маленький смешнойдомик, где они жили… и такую юную тогда Аверил… и дикое сообщество хиппи, кудаприводил ее Йел.

Она посмотрела на него через зал. Он постарел. Ему былосорок шесть теперь. Зрелый мужчина. И все еще сражающийся за свои цели неправедными методами. Как же далеко они зашли, все они… Этот человек с егобезумными идеями. Его документы говорили, что он террорист. Террорист! А она —судья. Бесконечная дорога… и Гарри ушел, и все их блестящие идеи, какие-тосмутные, некоторые забытые совсем… так многие ушли… Шарон… Гарри… и новые жизнивместо них… ее сын, малыш Гарри, названный в честь ее друга, а теперь новый ребенокв ее чреве… поразительно, как продолжается жизнь, как далеко они ушли, все они.

Тана подняла глаза и увидела своего мужа, который стоял исмотрел на нее. Она улыбнулась ему, отказалась от слушания дела Йела Мак Би всвоем суде, объявила перерыв на обед и пошла с Рассом в свой кабинет.

— Кто это был? — Расс развеселился. Конечно, еедни были оживленнее, чем его, а она засмеялась, как только они сели.

— Его имя Йел Мак Би, если это что-то тебе говорит. Язнала его, когда училась в Боалте.

— Твой друг? — насмешливо посмотрел на нее Расс.

Она скорчила гримасу.

— Хочешь верь, хочешь нет, но он был моим другом.

— С тех пор ты прошла долгий путь, любовь моя.

— Я как раз думала об этом. — И тут она вспомнилакое-что еще. Тана с сомнением посмотрела на мужа, не зная, как онотреагирует. — Мне надо сказать тебе что-то.

Он нежно улыбнулся ей:

— Ты опять беременна.

Она изумленно уставилась на него. Он улыбался.

— Откуда ты знаешь? Врач и тебе позвонил?

— Нет. Я очень наблюдателен. Я вычислил это прошлойночью и полагал, что в конце концов ты мне скажешь. Конечно, сейчас ты думаешь,что твоей карьере пришел конец, нам придется отказаться от дома, я потеряюработу, или мы оба…

Она смеялась сквозь слезы, а Расс улыбался, глядя на нее:

— Я прав?

— Абсолютно.

— А тебе не приходило в голову, что если ты можешь бытьсудьей с одним ребенком, то так же точно — и с двумя? И хорошим судьей!

— Это как раз стало мне ясно, как только ты вошел.

— Ну да, ну да, — он склонился поцеловать ее, иони обменялись только им понятным взглядом. — Ты знаешь что?.. — Онпоцеловал ее.

Клерк вошел и быстро ретировался, улыбаясь про себя. Танамолча вознесла благодарение своим счастливым звездам за ту дорогу, которой онапрошла… за обретенного мужчину… за решения, которые она принимала… за карьеру…Благодарение за обладание всем этим: любимым человеком, любимой работой,любимым сыном.

Она добавляла одно за другим, как цветы к букету. И теперьстояла с наполненными руками, переполненным сердцем, завершив наконец полныйкруг.