— Нам слили информацию о том, что у тебя, Лорд, в наличии огромная сумма Е-баллов. Мы посчитали ограбление тебя и твоих людей несложным делом, — вздыхает последний командир степняков. — Тем более что свидетелей бы не осталось.

Тут он прав, даже живыми в ошейниках мы вряд ли смогли кому-то сообщить о своей судьбе. Внутри меня загорается огонёк, уже было отпустившего бешенства.

— Кто дал вам информацию? — присаживаюсь перед ним на корточки, пронзительно смотря в глаза.

Кто желает мне зла?

— Откуда-то из верхнего эшелона Вавилона. Мы получили её через посредника, — качает мужчина головой.

— Имя, — требую я.

Некто определённо желает моей смерти в Вавилоне. Настолько, что пошёл даже на сговор со степняками. Я думал, что заказчиками был Краснодар, который решил избавиться от конкурента на рынке.

Но в итоге оказалось, что заказчик находится в официальных кругах. Поэтому на «исчезновение» каравана обещали посмотреть сквозь пальцы, и нападавшие совсем не опасались угрозы или даже просто недовольства со стороны Вавилона.

Я этого не собираюсь прощать. Найду гадину — придушу самолично.

Черти-что за спиной снова выпускает свою жуткую ауру на полную мощность, его фигура обрастает щупальцами, чёрными и мелкими словно бахрома, которые извиваясь тянутся вперёд, словно слепые змеи.

Пленники смотрят мне за спину с широко раскрытыми глазами.

Их челюсти начинают яростно щёлкать, будто завезённые.

Они видят нечто неописуемое, то, что приводит их в суеверный ужас.

— Имяяяяя… — различаю я голос Черти-что, прозвучавший в полной тишине.

Похоже, очередная жертва теперь позволила манекену говорить вслух. Накушался и теперь полон энергии.

Не так чётко, как наедине со мной. Больше напоминая отстранённый хрип или хруст древесной коры, но так даже внушительнее.

— Я-я-я не знаю! Не знаю я! На нас вышли анонимно! — орёт командир работорговцев, падая на землю и чуть ли не начав биться об неё лбом.

Я разочарованно киваю.

Чёрная дымка начинает растворяться вокруг меня, а духовное давление сходить на нет.

Жаль, очень жаль, что противник не проявил своего лица. Но это определённо кто-то, облечённый властью.

Понять бы ещё, где я ему успел наступить на ногу. Так просто наводку на караван чужой фракции не делают.

Должна же быть причина всего этого.

И у меня есть даже несколько предположений.

Первое — это наша активная торговля. Сидр, «Патрички» и прочее-прочее. Мы неплохо на них заработали. И это факт. Но вместе с тем мы также откусили кусок общего пирога, привлекли к себе внимание всего города.

Понятное дело, что не для всех появление нового конкурента стало радостной новостью.

Потому, неизвестный и мог затаить обиду на Спарту, ввиду того, что производства под его управлением потеряли прибыль.

Также не стоит забывать и про Краснодар, а также их союзников. Не решившись отправить заказ напрямую, они могли привлечь кого-то из своих покровителей.

Кто-нибудь ещё?

В теории в списке недоброжелателей могут оказаться и политические противники Лорда Меджуна и Мэнфи. Ведь не может власть Лорда в таком гадюшнике быть непоколебимой.

Всегда найдутся недовольные.

А я в отличие от дуэта в лице брата и сестры куда как более уязвим и не обладаю «Чёрной Стражей» под боком.

Ну и наконец, сам Меджнун, который решил избавиться от непонятного соседа «на всякий случай».

Собственно, стоило только покинуть Вавилон, как выясняется, что у меня уже накопилось потенциальных врагов с целый вагон и маленькую тележку.

— Понятно, — я поднимаюсь на ноги, после чего обращаюсь к пленникам, — У вас есть выбор. Рабство или смерть.

А затем дополняю для не самых доходчивых.

— Очевидно, что смерть вас будет ждать в пасти моего маленького монстрика, — указываю на манекена, маска которого снова преобразуется, формируя омерзительный и голодный оскал, — Все желающие стать обедом могут поднять руку вверх.

Стоит ли говорить, что леса рук не последовало?

* * *

Караван, наконец, отправляется дальше в путь. Но теперь с нами следует неплохой такой прицеп в виде полусотни буйволов и трёх десятков пленников.

Где-то два десятка животных сбежало в степь, а ещё с десять особей погибло в противостоянии с кабанами. Остальные идут за нами вполне послушным стадом, которое подгоняет несколько прибившихся к нам в Вавилоне рабов.

Оказывается, эти животные довольно распространены в степи. Они миролюбивые и легко приручаются, даже с самыми начальными навыками. Отличное приобретение для Спарты.

Бывшие работорговцы идут в середине каравана, растянувшись в достаточно длинную колонну под присмотром фалангистов.

Теоретически, после того, как стали рабами, сбежать они не могут. Но как действует этот принцип я не знаю. Вдруг это распространяется только на Спарту, а караван её частью не считается?

Так что пленных на всякий связывают друг с другом, как бусины на верёвке. Зрелище мрачное, но учитывая, что их почти столько же, сколько и нас, оставлять им шанс мне не хочется.

Целый день пути проходит спокойно. Только уже под самый вечер мы останавливаемся и встаём на ночлег.

Но едва я только начинаю погружаться в сон, как перед глазами одно за другим сыплются системные сообщения.

Игрок Бивень атакован!

Игрок Санчес…

Игрок…

Что, чёрт возьми, происходит⁈

Вскакиваю и бегу к тому месту, где содержатся пленные. Вижу охранников, которые лупят кого-то древками копий. На нас что, напали⁈ Почему не объявлена тревога? Или это попытка бунта⁈

— Мой Лорд, среди рабов волнение! — ко мне подбегает Малой.

— Свет! — командую я.

Растрёпанная спросонок Мышь зажигает магический светильник, и я в недоумении распахиваю рот.

Степняки сами рвут друг друга на куски. Они избивают своих недавних соратников, словно те были злейшими врагами.

Один накинул другому на шею верёвку и пытается его задушить. Второй подобрал с земли связанными руками камень и долбит свою жертву по голове.

Самое удивительное, что жертвы не сопротивляются!

— А ну, быстро, прекратить! — командую фалангистам, и они принимаются растаскивать рабов, щедро раздавая тумаки.

Я тоже принимаю участие в процессе, и все, кто смеет мне сопротивляться, получают от Системы нехилые удары током. В общем, спустя минут десять спокойствие восстановлено. Большинство пленников серьёзных повреждений не получило, за исключением одного, который лежит с разбитой башкой и слабо стонет.

— Какого чёрта вы здесь устроили? — обращаюсь я к затихшим степнякам. Безмолвие становится мне ответом. — Ты, как твоё имя?

Я указываю на ближайшего ко мне раба из бывших работорговцев, у которого торчит зуб из-под нижней губы.

— Б-бивень, — тихо выдаёт мужчина.

— По какой причине бедлам? Чего это вы начали убивать друг друга? — прямо спрашиваю у него.

— Так это, — моргает он несколько раз подряд, — Быть рабом — это позор. Сбежать от вас не выйдет. Этот жуткий манекен сожрёт. А это окончательная смерть. Она всё же хуже позора. Но