элемент защиты, обеспечение безопасности, но с другой — неформальной — завязывание глаз.

Объясню. Одни занимаются разработкой какой-то системы для авиации, другие разрабатывают подобную систему для морского флота. Из-за режима секретности они никогда не пересекаются, как параллельные прямые, хотя делают, по сути, одно и то же. Просто не знают друг о друге.

А третьи в это же время разрабатывают подобную систему ракетно-стратегического назначения. И нет возможности ни перенять опыт, ни избежать повторения ошибок, потому что вся информация засекречена.

Государство для обеспечения всех этих разрозненных процессов тратит бешеные деньги. И только из-за боязни потерять контроль.

И тогда, и сейчас происходят одни и те же параллельные процессы. В этом беда режима секретности, его темная сторона.

Еще один минус секретности — долгая дорога перемен. К примеру, в оборонке создали прорывную технологию, которая может стать прикладной в широкой гражданской сфере. Но проходит год, другой, третий, десять, пятнадцать лет. И вот эти разработанные давным-давно системы, которые решают насущные задачи, наконец прорываются, выползают на свет и начинают использоваться в чисто гражданских целях.

В результате получается, что гигантские ресурсы, которые тратились на обеспечение обороноспособности стороны, не дают профита для гражданских исследований и изобретений. А ведь финансы на оборонку на порядок превышают те средства, которые идут на решение гражданских задач. Это колоссальный тормоз развития общества и государства в целом.

Но есть и третья проблема. Давайте вспомним о том, что есть общество, есть государство, а с другой стороны — есть мы с вами, обычные граждане. И мы, являясь членами общества и платя налоги, должны быть, наверное, осведомлены, как наши деньги используются. Согласны?

Вам кажется, что туда, где есть гриф секретности, нос совать не стоит? А если я скажу, что это можно элементарным образом организовать без вреда для секретности?

Идеально было бы создать структуру контроля, назвать ее, например, «комитет народного контроля» (да как угодно!). Внутри комитета организовать режимные подразделения, в которых люди получали бы допуск к информации, которую они могут изучать, исследовать, проверять эффективность затрат. Такой подход сработает не только в оборонной сфере, но и в науке, где сейчас у нас куча исследовательских проектов и сомнительных тем, целая армия ученых, специалистов. И общество не вмешивается, не контролирует, куда тратятся деньги, на какие исследования, какова их конечная цель, а самое главное — что обычные люди от этого получат.

Такого никогда — никогда! — не было, гражданское общество всегда стояло в стороне от всего, что творилось в оборонке, науке, политике. А это в конечном итоге отражается на благосостоянии страны, развитии науки, технологий, прогресса. Развитое общество обязательно должно иметь структуру широко образованных специалистов, имеющих право вмешиваться в любую государственную деятельность, осуществлять проверку и вносить свои предложения по устранению недостатков и повышению эффективности. В СССР были такие структуры, но их возможности были весьма и весьма ограниченными.

Комментирует Ангелина Шам

Как на меня повлияла папина «секретность»? Вы знаете, самым благоприятным образом. Мне очень пригодилась по жизни привычка держать язык за зубами. Будучи психологом в бизнесе, я знаю многое про компании, про людей и их личные истории. Но у меня даже не возникает желания с кем-то этим поделиться. Я узнала и забыла. А если встретилась еще раз с этим человеком, то опять вспомнила. Хвастовство, желание щегольнуть знакомствами и информированностью — это крест на карьере коуча.

У моей бабушки по маминой линии — Натальи Никифоровны Коноваловой (в девичестве Бариновой) — была такая поговорка: «Нашел — молчи, потерял — молчи». И, конечно, культивировалась в нашей семье идея, что «слово — серебро, молчание — золото». Но эти принципы прививались нам, детям, не под эгидой папиной секретности, а скорее как общие жизненные ценности.

Имела ли в виду бабушка, говоря эти присказки, «секретность» своего зятя? Не думаю, что ее мысли ходили так далеко. Будучи ребенком времен Октябрьской революции, вкусив всю «прелесть» коллективизации и сталинских репрессий, родив во время Великой Отечественной войны двоих детей и подняв их на ноги, рано потеряв мужа, бабушка Наташа знала каждой своей клеточкой, что такое голод, страх, отчаяние, нищета. И хотя она всегда жила с нами, была моим большим другом и ни в чем не нуждалась, страх нищеты и голода пронизывал всю ее психику, даже когда мы жили лучше, чем любая среднестатистическая семья в нашей стране.

Поэтому ее присказки — это скорее про страх завтрашнего дня, про то, что нас «сглазят» или будут завидовать, а не дай Бог — опять все отнимут и пустят по миру.

У каждого из нас, думаю, есть пришедшие с предками установки и программы недостаточности и «внутренней нищеты». В чем их урок? Как выйти из этих программ? Как поменять их на программы благополучия и достаточности? Я много лет посвятила поиску ответов на эти вопросы и с готовностью делюсь этими ответами с моими клиентами на семинарах и консультациях.

Глава 20. Анатомия защиты

Что такое разведка, какие бывают подразделения и комитеты, кто конкретно занимается вопросами обеспечения безопасности государства, защиты государственных секретов? Пришла пора поговорить об этом.

Защита государственных секретов, скажу я вам, — серьезнейший комплекс мер, которые государство осуществляет непрестанно. Для того чтобы защитить работу КБ, институтов и заводов, которую те ведут в интересах обороны страны. Это огромная система.

Первые отделы — режимные. Они занимаются охраной производств и периметров, работой с персоналом, обучением защите доступа к секретам и тому подобному. Здесь важна профилактическая деятельность, которая предупреждает факторы разглашения, болтовни, утечки информации, способствует принятию мер профилактического воздействия на сотрудников, допускающих подобные нарушения.

Все это всегда проводилось и по сей день проводится на оборонных предприятиях с нашей подсказкой, с нашими рекомендациями.

У нас на серьезных режимных объектах были должности офицеров действующего резерва, которые занимали специальные люди. Они были первыми замами руководителей предприятия или даже возглавляли его.

В такой системе было легко обнаружить и зафиксировать инициативников. Если рассмотреть пошагово, то выглядело это примерно так. Сначала о странном поведении сообщалось в милицию, их задача была наблюдать. Как только рядом с нашим ненадежным работником появлялся какой-то иностранец или подозрительный человек — милиционер тут же сигнализировал в наш комитет.

Мы устанавливали наружное наблюдение, следили за действиями, фиксировали поведение. И в случае настойчивых попыток войти в контакт с сотрудниками иностранных спецслужб или чересчур частого необоснованного доступа к секретным документам проводили соответствующую беседу.

Обычно люди раскрывались сразу, откровенно рассказывали о причинах, побудивших их выйти на контакт с иностранцами. Потом они просили простить. Мы