Киев в гости к своей подружке (тогда мы запросто дружили с украинцами). Папа нам ничего не сказал, не остановил меня. Он не имел права разглашать.

После того как он вернулся «оттуда», мама его строго спросила: «Как ты мог отпустить ребенка в это пекло? Почему не остановил?» На что папа, как обычно, пожал своими огромными и потому неуклюжими плечами. Он всегда ими так пожимал, когда хотел сказать: «Работа у меня такая — Родину спасать».

Для страны это было тяжелейшее событие. Был нанесен колоссальный ущерб, и не только самим взрывом реактора.

Фактически, четвертый энергоблок поставили на капитальный ремонт, его и готовили к этому. А что значит правильно подготовить? Это значит, нужно отсоединить все сборки, кнопки, проводки, схемы и генераторы. Это процесс долгий, и начался он давно, но команда решила внести коррективы. Тотальные.

В энергоблоке несколько раз проводился один эксперимент, суть которого заключалась вот в чем.

Представьте, у вас стоит электрическая турбина, и когда реактор отключается, то есть прекращается подача энергии, он останавливается не сразу, а минут 15–20 еще продолжает работать по инерции, отдавая электричество. Чистая экономия энергии.

Сотрудники станции, основываясь на этом факторе, решили оформить изобретение и получить за него премию. Энергоблок они отключили, но не успели зафиксировать изменения параметров вырабатываемой турбиной энергии. Тогда эти люди додумались… повторить эксперимент.

Реактор вновь был включен — и сразу остановлен. Гораздо быстрее, чем требовал регламент. В рабочей зоне реактора образовалось газовое пятно. Оно взорвалось, и взрыв приподнял верхнюю защитную плиту с радиоактивными защитными стержнями.

Это был первый локальный взрыв.

Гигантскую плиту, которая весит сотни тонн и на которой крепятся радиоактивные сборки, взрывной волной приподняло и уронило, и самое страшное в том, что она не встала куда надо, а легла с перекосом. Он произошел в зоне пассивных стержней, которые должны были полностью предотвращать нейтронный распад, но не встали нужным образом.

В результате команда станции не смогла опустить стержни защиты, чтобы прекратить эту термоядерную реакцию. Ну, дальше понятно. Это уже был неконтролируемый процесс, который закончился большим взрывом.

Радиоактивные элементы выбросило наверх, крыша вся была засыпана ими, а последствия… что уж и говорить.

Нам предстояло найти причину всего этого зла. Государственной комиссии было необходимо тщательнейшим образом разобраться в случившемся, найти виновных и организовать работу по ликвидации тяжелых последствий.

Глава 15. Суть человеческая

Что такое для человека устранение гигантского количества радиоактивных компонентов? Сколько людей было через эту процедуру пропущено и сколько после этого покинуло землю! Это же не один день: надо все вычистить, вывезти, спрятать, нейтрализовать, залить бетоном, соорудить саркофаг — представляете, какая гигантская работа была проведена! Эвакуация шла постоянно, не прекращаясь, нужно было увезти 50 тысяч человек. Волна, которая в одну ночь накрыла Припять, пошла на Брянскую область, на Белоруссию, на Европу, дошла до Швейцарии, оттуда на север. Радиоактивное облако, которое содержало в себе различные компоненты, и коротко, и долго живущие, нанесло серьезный урон всему миру. Серьезнейшая, колоссальная авария, а в основе — простая до боли человеческая жадность.

Команда теряла какие-то жалкие вознаграждения, которые исчислялись копейками. И ведь аварийная система должна была сработать автоматически, но она была отключена, все было подготовлено к ремонту…

Взрыв произошел ночью, а уже на следующий день мы были там. С первого же дня наш Комитет принимал самое активное участие в ликвидации аварии, потому что безопасность страны оказалась под угрозой.

Сразу была создана оперативно-следственная бригада, в которую вошли офицеры центральных аппаратов КГБ СССР и КГБ УССР. Мы круглосуточно находились в эпицентре. Штаб был расположен в нескольких километрах от станции в административном здании, а вовсе не в бункере, как показали в нашумевшем американском сериале.

Вот главные вопросы, на которые мы во что бы то ни стало должны были получить ответы:

— Кто конкретно принимал решение о возобновлении эксперимента на остановленном реакторе?

— Знало ли руководство станции о решении продолжить эксперимент на четвертом энергоблоке?

— Как в настоящий момент распространяются радиоактивные элементы по территории Украины и других стран и к каким последствиям это приведет?

— Эффективны ли принимаемые меры, контролируем ли мы процессы и достаточно ли этого для предупреждения новых опасных ситуаций?

— Делаем ли мы все возможное для минимизации рисков для работающих в зоне отчуждения?

— Какие последствия неминуемо наступят для проживающих на зараженных территориях?

— Какое влияние радиация окажет на экологию, флору и фауну, на земли и Мировой океан?

Все материалы, заслуживающие внимания, стекались в Государственную комиссию.

Через Чернобыль прошло очень много людей, выполнявших уборку радиоактивных отходов, работавших над дезактивацией помещений станции и прилегающих территорий, строивших над реактором мощную железобетонную конструкцию, которая сохранится в мировой истории под названием «саркофаг».

Я был на крыше здания, когда началось удаление. Крыша была завалена радиоактивными отходами. Все, кто смотрел сериал «Чернобыль», представляют эту крышу. Сначала работали граблями, потом поняли, что люди гибнут в одночасье, просто падают замертво, — и начали роботами. При этом многие роботы, которые завозились на объект, не выдерживали такой адской радиации. Отходы сбрасывались туда, назад, в пропасть, люди лезли на эту смертельную трубу, на перегородках которой тоже были отходы радиации. Это реально было похоже на съемки сериала, как будто все не по-настоящему, как говорится, как в кино. Я иногда ловил себя на мысли: «А не сон ли это?»

Для работы использовали молоденьких солдат. Сколько их погибло сразу и потом, со временем, одному Богу известно. Статистику, конечно, преуменьшали. Понимали ли они, что идут на верную гибель? Этого никто поначалу не понимал. Их «накачивали» на героизм и помощь стране. Не было ни одного случая отказа.

Что чувствовал я, находясь на крыше реактора? Не поверите! Ровным счетом НИЧЕГО. Мне не было страшно, я не думал о последствиях, я не думал ни о чем. Бывают такие моменты, когда разум фокусируется на достижении одной цели: решить поставленную задачу и выжить. И та часть мозга, которая отвечает за эмоции, сворачивается в куколку и передает бразды правления нашему древнему мозгу, который, в свою очередь, отвечает только за выживание нас как биологического тела. Я, как руководитель, регулярно докладывал в центр о событиях и в общей сложности пробыл там месяц безвыездно. Работа была рядом со станцией, а спать, завтракать, ужинать нас увозили за десяток километров. Ранним утром мы возвращались назад, в пекло.

Как я не умер? Не знаю. Видимо, у Всевышнего были на меня еще планы. И они действительно были.

Комментирует Ангелина Шам

Когда папа был в