Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вам интересно, как у меня получилось на него выйти?
Мы получили информацию от разведки: у американцев есть источник, который работает на особом режимном объекте, и о нем известно, что у него полноценная семья и что живет он в высотном доме. Вот и вся пища для размышлений. Лови шпиона, Николай. (Смеется.)
Комментирует Ангелина Шам
Мы с сестрой, конечно, не знали, где работает наш папа. И то, что каждый год мы с ней ходили на новогоднюю елку в клуб Дзержинского, никак не могло навести нас на мысли о КГБ. Из этого не делали особую тайну, просто мы в семье никогда об этом не говорили. Я не помню, чтобы мы когда-нибудь обсуждали папины рабочие дела, я не знала его коллег или друзей, у нас никого из них не бывало дома. Папа, что называется, оставлял все рабочие вопросы за пределами дома и семьи. А поскольку телефона у нас в квартире не было, то ничто его не отвлекало от нас с сестрой.
Как-то Лиза младшей школьницей поехала в пионерский лагерь. Лагерь был ведомственный, поэтому даже и названия у него не было. Помню, что он был где-то на берегу Азовского моря.
Вы наверняка знаете, о чем в лагерях вожатые разговаривают с маленькими детьми, когда проводят «командообразующие сессии». И если я на тренингах взрослых людей прошу рассказать о себе, то детей просят рассказать о родителях. Не знаю, что там отвечала Лиза про папу. Наверное, что папа у нее инженер. Но когда она вернулась домой, то с загадочным видом сообщила нам: «А у нас в отряде была девочка, у которой папа работает в КГБ!» Родители переглянулись; папины глаза стали глубокими, а мама как ни в чем не бывало спросила: «Интересно, а что он там делает?» «Линолеум кладет!» — гордо ответил ребенок. В папиных глазах возник вопрос: «А что, так можно было?»
Он навел справки. Оказалось, что папа этой девочки действительно работал в КГБ, в хозяйственной части, которая занималась ремонтом и строительством. Ее сотрудники клали не только линолеум, но еще и паркет, и доски, и плитку, и все, что можно было «покласть».
Глава 13. Сын за отца не отвечает
Начали разработку версий и людей. Собрали все адреса этих высотных домов — на тот период времени в Москве их оказалось ровно двадцать.
Создали большую команду, чтобы собрать все данные о жильцах этих домов. Ребята разобрались за несколько недель, и я начал анализировать.
Один дом около Садового кольца с самого начала привлек мое внимание. На пятом этаже в квартире с окнами во двор жила семья из трех человек: муж, жена, сын. Мужчина работал на особом режимном объекте, причем на очень важном для страны, где находилась серьезная информация. Там были так называемые «красные книги».
В условиях войны информация была бы золотая. Потому что, к примеру, любой самолет в обычном режиме использует одни частоты, а в военное время — совершенно другие. Зная, какие именно частоты использует противник, его легко заманить в ловушку и переиграть.
Вот к таким «красным книгам» у подозреваемого был доступ. И на американцев он вышел сам, инициативно.
Если посмотреть на работу органов по всему Советскому Союзу изнутри, увидишь, что в системе чего только не бывает. Инициативников проще всего выявлять — они не обучены хитрым системам безопасности, не так аккуратны, как профессиональные разведчики. Они появляются открыто и ищут доступа, встречи с теми же американцами или англичанами, чтобы предложить свои услуги. В основном это категория людей, которая ходит за деньгами. Заработать и возвыситься. Таких людей полно в любом месте страны.
И вот этот милый человек, которого я подозреваю, приезжает ко мне на беседу. И рассказывает совершенно фантастическую историю.
Его высотный дом стоял рядом с американским посольством. И он однажды подготовил записочку, по пути на работу смял в комочек, обмотал липкой лентой и прилепил на машину дипломата. В тот раз американцы не прореагировали.
Со второй попытки они отозвались и вышли на него. И вскоре начали с ним работать. Так он работал на них несколько лет. Передал, конечно, большущий блок информации, серьезнейшей и тайной. Платили они ему очень большие деньги, но он эти деньги не использовал.
Доллары и рубли — все эти полученные за шпионаж миллионы — он таскал в ящиках на дачу и прятал, попросту зарывал в землю.
Мы выехали на оперативные проверочные мероприятия и сами увидели, что все зарыто на участке.
Вы спросите, почему он все рассказал? И рассказал, и показал, где прячет деньги?
Из разговора с ним я понял, что он зафиксировал наше негласное появление на квартире. Он заметил, что кто-то вскрыл его тайник со шпионскими предметами, и сразу все понял. Своим признанием надеялся на снисхождение.
Психология этого преступления довольно проста: в какой-то определенный момент он решил изменить жизнь, войти в этот таинственный процесс работы «тайным агентом». Не из-за жажды наживы, ведь он ни цента из заработанного не потратил. Просто было интересно себя испытать: «Тварь ли я дрожащая или право имею». Он решил стать человеком высшего порядка, сильным и влиятельным, но прогадал и понял это.
Не то чтобы он был хуже других по моральным качествам. Ненависти к стране и строю у него тоже не было. Просто в восьмидесятые, годы застоя и дефицита, надоело быть «обычным».
Жена была не в курсе его действий. И сын не знал. То есть это была его вторая, тайная жизнь, полная приключений.
Верховный суд приговорил его к высшей мере наказания. Расстреляли.
Глава 14. Черная быль
Город Припять был современным, даже прогрессивным. Чернобыльская авария грянула как гром среди ясного неба. Взрыв произошел в 01:23:47 в субботу, 26 апреля 1986 года, на четвертом энергоблоке. Сразу была создана оперативно-следственная бригада и направлена туда, в самое пекло. Я ее возглавил.
Комментирует Ангелина Шам
Знаете, есть известный американский сериал «Чернобыль». Там есть персонаж, которым в реалии был мой папа. Это человек от КГБ, который занимался там своей работой. Так вот, он показан по-американски: эдаким дурачком, ставящим свои интересы выше интересов страны.
Мне могло бы быть обидно за такой образ хотя бы потому, что папа жертвовал там своей жизнью ради спасения человечества. Но я понимаю, что это «американский взгляд» и их отношение к «людям из КГБ».
Авария грянула 26 апреля, а 28 апреля я отправилась в