Хм‑м… Первым делом бы я подумала, что передо мной фотомонтаж. И в любом случае сначала бы попыталась поговорить, а только потом – делать выводы. Но моему жениху объяснять что‑то было бесполезно. Он, как обычно, слышал только себя.

– Давай потом поговорим, хорошо?

В трубке раздался разочарованный вздох. Видимо, он надеялся, что я с радостью соглашусь на примирение. Вот только мне оно уже не было нужно.

– Хорошо, Бетти. Я только хочу, чтоб ты знала: я готов простить тебя, если ты объяснишь, что именно произошло.

Вот тут я чуть не взорвалась. Простить?! Он же даже не знает, виновата ли я хоть в чем‑то! Заставив себя сдержаться, я просто коротко попрощалась с ним и положила трубку. Повернувшись к столу, я увидела, что Кайл уже снова занялся овощами. Я вздохнула и снова взялась за нож.

– Твой бывший?

Я кивнула:

– Ага… Помириться хочет.

– А ты?

Я глубоко вздохнула, снова стараясь обуздать эмоции и не выпалить все, что я думаю о Габриэле и о звонках не вовремя вообще.

– А я нет. Между нами все кончено. И я надеюсь, что смогу ему это объяснить.

– Понятно.

Кайл открыл холодильник и достал кусок мяса, начав разделывать его на стейки. Я помолчала и, наконец, задала вопрос, который мучил меня с самого утра. С той неловкой сцены, когда я случайно подслушала чужой разговор:

– А как у тебя с Самантой? Вы помирились?

Он покачал головой:

– Нет. Между нами тоже все кончено.

Я прикусила губу, чтобы сдержать глупую счастливую улыбку. Значит, он не собирается к ней возвращаться, и у меня есть шанс! У нас есть шанс. Но почему тогда он больше не пытается обнять или поцеловать меня? Неужели звонка Габриэля было достаточно, чтобы испортить все? Или он все еще раздумывает, не вернуться ли к Саманте?

От кастрюльки шел такой аромат, что я с удовольствием проглотила бы его прямо здесь, у плиты. Пока я раскладывала наш ужин по тарелкам, Кайл достал бутылку вина, бокалы, подхватил миску с салатом и пошел в гостиную. Я немного приуныла: после телефонного звонка разговор не клеился. Мы не обменялись и десятком фраз. А я так надеялась на продолжение! Но кажется, с этим придется потерпеть. Я достала приборы, хлеб и присоединилась к нему в гостиной.

– Где ты научилась так готовить?

Я обернулась к Кайлу и по его довольной улыбке поняла, что это не пустая лесть. Ему действительно понравилось.

– Это все отец… Он готовит просто великолепно. До его мастерства мне еще очень далеко!

Кайл невозмутимо кивнул:

– Может, когда‑нибудь удастся попробовать.

Мое сердце радостно подпрыгнуло. Значит, он надеется, что у нас с ним все серьезно? Или я снова принимаю желаемое за действительное? Черт возьми, как же я ненавижу такую неопределенность! Я снова опустила глаза:

– Надеюсь, удастся… Папа строгий, но справедливый. Он просто не знает, что произошло на самом деле.

Кайл кивнул:

– Никто из нас не знает. Поэтому я и хочу раскопать эту историю. Ты так и не сказала, что за работу нашла.

Но желания разговаривать о работе у меня уже не было. Снова вернулась неуверенность в себе. В конце концов, мне же никто не обещал места наверняка. Просто пригласили на собеседование.

– Кайл, давай пока не будем об этом? Завтра схожу туда, узнаю, точно ли меня берут. Потом все расскажу.

Он снова кивнул:

– Хорошо. Только ты зря так нервничаешь. Тебя обязательно должны взять, если они хоть немного разбираются в людях. А если нет – зачем тебе такие работодатели?

Я немного приободрилась. Его слова действительно успокаивали и вселяли уверенность. После них мне проще было поверить, что собеседование не станет сложным испытанием. Я благодарно кивнула:

– Спасибо, Кайл.

Но вот ужин подошел к концу. Посуда вымыта и убрана. Кухня снова сверкает чистотой. Кайл стоял в дверях и наблюдал за тем, как я хозяйничаю, с легкой улыбкой. А я чувствовала странное смятение. Вечер был таким… домашним, семейным. Мы прожили с Габриэлем достаточно долго, но никогда наши совместные ужины не были такими гармоничными и уютными. Но мне‑то хотелось другого! Вот только, кажется, я этого не дождусь. По крайней мере, сегодня. Чертов звонок! Как же он все испортил!

Вытерев руки, я направилась к лестнице, чувствуя, как к горлу подступает комок от разочарования:

– Спокойной ночи, Кайл…

Я слышала за спиной его шаги. Видно, он тоже решил ложиться спать. Уже в дверях своей комнаты я обернулась:

– До зав…

Остаток фразы заглушил поцелуй. Он подхватил меня на руки и понес дальше по коридору, в свою спальню. Эти секунды, эти несколько шагов, что разделяли наши комнаты, растянулись в вечность. После секундного замешательства я с жаром ответила на его поцелуй. Господи, как я мечтала об этих губах весь вечер! Грезила о том, как они коснутся моих… Но реальность даже превосходила мечты. Реальность была просто нереальной – как бы дико и бредово это не звучало.

Словно во сне, я услышала, как стукнула дверь, как скрипнули половицы под его ногами, и вот уже подо мной – прохладные гладкие простыни. А уже в следующее мгновение его пальцы и губы снова атакуют меня. Избавляют от одежды, исследуют каждую клеточку тела. Изучают меня, внимательно, жадно…

Кайл навис надо мной, пристально глядя в глаза. Словно задавая вопрос: «Ты действительно хочешь этого?». И я так же безмолвно ответила: «Да! Я безумно хочу!». И он услышал меня. Словно между нами действительно установилась странная телепатическая связь. Словно мы могли слышать мысли друг друга так же легко, как и слова.

Его пальцы словно огнем обжигали кожу. Их дразнящие прикосновения, казалось, были повсюду. Как не вспыхнет эта гладкая, загорелая кожа, если под ней полыхает такое пламя? Почему до сих пор мы не рассыпались мелким пеплом? Он шептал мне что‑то, но я уже не слышала слов. Только стук его сердца, мягкий, бархатный тембр голоса. Слова были не важны – достаточно языка наших тел.

Мы словно слились в единое целое: чувства, желания, мысли… Даже кровь стала общей. Нет, не кровь – чистая, огненная страсть, стремительно несущаяся по единому руслу вен. Она переполняла нас, бурлила, стремясь вырваться наружу… И вскоре я уже не могла сдерживать этот стремительный напор. Вскоре она захлестнула меня полностью, руша последнюю связь с реальностью. Словно издалека, я услышала чей‑то крик и с удивлением поняла, что он – мой.

Я лежала на груди Кайла, слыша, как гулко колотится его сердце. Влажные смятые простыни сброшены на пол, но мне тепло в кольце его сильных рук. Тепло и так… правильно. Кажется, теперь и я хочу найти того, кто свел нас и поблагодарить его за то счастье, что я обрела!