После завтрака – или, скорее, раннего обеда, Кайл уехал. Я поднялась наверх, чтобы навести порядок в спальне и как раз застилала кровать, когда зазвонил телефон. Посмотрев на экран, я вздохнула. Отец… Мы не разговаривали с тех пор, как я перевезла вещи к Кайлу. Но сейчас избежать разговора не получится.

– Да, папа?

В трубке раздался вздох, словно говоривший собирался с мыслями:

– Привет, Бет. Как ты?

– Все хорошо, папа. Я устроилась на работу. Получше, чем та, в агентстве.

В голосе отца слышалось напряжение, и я подумала, что он так и не смог простить меня до конца. Но звонок – это уже что‑то. Особенно учитывая, что он, похоже, не собирается читать мне нотации.

– Отлично, дочка. Я всегда считал, что ты достойна большего. Как твой… Парень?

– Кайл, папа. Его зовут Кайл. С ним тоже все хорошо. Он сейчас по делам уехал. Как вернется – я могу передать от тебя привет.

– Да, передавай… Тут твой бывший заходил. Габриэль.

Я напряглась. Что ему от меня нужно? Мы же вроде окончательно решили, что расстались? Отец, между тем, продолжал.

– Знаешь, я рад, что ты его бросила. Он для тебя слишком слабый.

– Что? Что он сделал?

Отец коротко рассмеялся:

– Закатил истерику. Требовал, чтобы я образумил тебя и заставил вернуться к нему.

Я тоже улыбнулась. Скорее всего, Габриэль так и не понял, что таким поведением окончательно убил уважение моего отца. Он терпеть не мог слабаков и истеричек. И, конечно, никогда бы не стал лезть в чужие отношения по просьбе того, кого не уважал. Даже если это жених его дочери. Особенно, если это жених.

– Ты сказал ему, что это бесполезно?

– Я ничего не стал говорить. Просто выставил его за порог и посоветовал не донимать больше ни меня, ни тебя.

Я прикрыла глаза, продолжая улыбаться. Теперь уже – с облегчением:

– Спасибо, папа.

– Не за что, дочь. Не хочешь навестить старика? Например, завтра?

Я почувствовала, как к горлу подступает комок:

– Конечно, папа.

– И знаешь… Возьми с собой этого Кайла. В прошлый раз я плохо его рассмотрел.

Я попрощалась с отцом и повесила трубку. В груди появилось странное волнение. Понравится ли Кайл моему отцу? Не хотелось сомневаться в его обаятельности, но папа был достаточно сложным человеком. Тем более, их первая встрече прошла совсем не гладко…

Я как раз заканчивала с уборкой, когда позвонил Кайл и сказал, чтобы я готовилась: он заедет за мной через несколько минут. Мне показалось, что его голос был немного нервным. Может, потому что я нервничала сама? Я ничего не стала говорить о звонке отца. О таком лучше сообщить лично. Например, в ресторане.

Переодевшись в подходящее по случаю платье, я спустилась вниз, и тут же в дверь раздался звонок. Я удивленно нахмурилась: неужели Кайл забыл ключи? Вроде бы, за ним такого не водилось. Но от случайностей не застрахован никто. Но, стоило мне открыть дверь, как облако едкого газа ударило в лицо. Я успела разглядеть темный силуэт напротив и провалилась в беспамятство.

Когда я снова открыла глаза, было темно. Неужели уже ночь? Где я нахожусь? И почему у меня так затекло все тело? Я попыталась пошевелиться и поняла, что руки и ноги у меня надежно связаны, а рот закрыт повязкой. Я могла только сдавленно мычать и извиваться на чем‑то мягком. Скорей всего, на кровати.

Память возвращалась медленно. Я вспомнила звонок, фигуру, что увидела сквозь облако газа… Неужели меня похитили?! Но кому это могло понадобиться? И что хочет сделать со мной таинственный похититель? Я снова дернулась, замычав еще громче, в надежде, что меня услышит хоть кто‑то. И мои надежды оправдались.

Послышались шаги, и в глаза мне хлынул яркий свет. Оказывается, на улице по‑прежнему был день. Просто до этого мое лицо было закрыто плотной тканью. Я поморгала, пытаясь привыкнуть к освещению, и увидела стоящего рядом мужчину.

– Очнулась? Отлично. Я испугался, что перестарался с газом.

Вот только сожаления или беспокойства в его голосе не слышалось. Только злорадство. Повязку со рта тоже сорвали, так же грубо и небрежно. И голос мне казался смутно знакомым, словно я совсем недавно слышала его где‑то…

– Кто… вы?

Слова давались с трудом, горло саднило, будто я наглоталась битого стекла.

– Не узнаешь? Присмотрись получше!

Я моргнула еще несколько раз. Размытые очертания стели более резкими, но мужчина стоял напротив окна, и я видела только его силуэт. Но вот он пошевелился, свет упал иначе, и я удивленно вскрикнула:

– Дэйв?!

Он расцвел в улыбке. Вот только сейчас она больше напоминала оскал:

– Узнала, наконец…

– Что ты здесь делаешь? И где я?

Он махнул рукой:

– А тебе не все равно? Ты в надежном месте.

Я снова принялась извиваться на постели:

– Помоги мне! Зачем ты меня связал?

Он насмешливо улыбнулся и подошел. Но вместо того, чтобы развязать веревки, провел пальцем по моей щеке:

– О, Бетти, ты не представляешь, как ты сейчас выглядишь… Такая беспомощная, такая притягательная…

Я даже замерла – настолько бредово это звучало:

– Ты о чем? Что тебе нужно?

Он развел руками:

– Неужели не понятно? Мне нужна ты. Всегда была нужна.

Я хлопала глазами, недоуменно глядя на него.

– Я влюбился в тебя сразу, как только увидел. Но ты в упор не замечала меня. Ты встречалась с другими: взрослыми, сильными, наглыми… Мальчишка из соседнего дома тебя не интересовал.

Он сел рядом со мной и принялся гладить по ноге. А я была так шокирована, что не могла даже отпихнуть его руку. Хотя прикосновение потной, холодной ладони вызывало только омерзение.

– Я думал, что слишком юн для тебя. Думал, подрасту – и ты обратишь на меня внимание. Но, к тому моменту, как решился подойти, ты уже встречалась с Габриэлем.

Он выплюнул это имя, как проклятие, и в его глазах сверкнуло бешенство. Я моментально узнала этот взгляд. Так вот кто выследил меня у офиса! И голос, голос, что поприветствовал меня, когда я входила! Он тоже принадлежал Дэйву!

– Я расстроился, когда ты меня отвергла. Но решил, что стану бороться, разбогатею и отобью тебя у этого холеного маменькина сыночка. И мне повезло. Я устроился в солидную компанию. Ты бы знала, какие деньжищи там крутились! И, смешней всего, перенаправить эти потоки ничего не стоило. Если б руководство не задумало это дурацкое слияние, никто бы и не заметил, как я отщипнул пару крошек от этого жирного пирога.