Чародей задумался, теперь ему стало понятно, почему он не мог понять названия государств, тогда он решил, что их уже не существует, а все оказалось еще сложнее.

— Вот, молодой человек, смотрите. Вот здесь написано: «Абиньера». Вам это о чем ни будь говорит? — подозвав чародея и ткнув пальцем в карту, спросил картограф.

— Нет. — честно ответил Дармен.

— Вот что за молодое поколение, ничего не знаете. — сокрушался дедушка. — Абиньера — это цветок, похож на ромашку, только имеет чуть голубоватый оттенок, и произрастает лишь в одном единственном королевстве — Агабая. Вы сейчас находитесь здесь.

— Значит, сейчас мы находимся в королевстве «Абиньера»? А точка, которая нам нужна здесь, получается, мы совсем недалеко от нужного места? — решил еще раз уточнить Дармен.

— Если вы ищите Элефор, то да. — подтвердил картограф.

Дармен обрадовался, ведь согласно древней карте, сейчас их от страны драконов отделяло лишь одно королевство. Отправившись в Агабая по воле случая, он даже не мог предположить, что настолько приблизится к своей мечте.

— Вы зря так радуетесь. — сказал картограф, глядя на улыбку на лице Дармена.

— От чего? — спросил чародей.

— Элефор, она же страна драконов, это миф, ее невозможно найти. Когда великие драконы покидали мир, они покинули его навсегда, и я не думаю, что, уходя, они оставили карты, как их найти. Но даже если предположить, что весь этот бред правда, вы все равно туда не попадете. Видите, эту надпись: «Лабаратти»? Так вот это означает ледяная земля. — сказал картограф.

— И? — подала голос Энджин.

— Это место невозможно пройти, там стоит сильнейший холод, какой ты только способна представить. — сказал Дармен.

— И единственные кто там способен выжить, это бубаки — ледяные монстры, как их называют. Хищники, берущие силы из холода. — сказал картограф, еще сильнее напугав девушку.

— И что, туда совсем не пройти? — решила еще раз спросить Энджин, уже заранее зная ответ.

— Нет. — огорченно сказал Дармен, понимая. Что Элефор так и останется несбыточной мечтой.

— Говорят ледяная земля, это край света, там, где она начинается, заканчивается мир. — сказал картограф.

Энджин никогда ранее не слышала о ней, впрочем, проведя много времени с Дарменом, она поняла, что вообще ничего не знает о мире, ее мир был лишь салоны и балы, а он на самом деле куда больше и интереснее. И опаснее.

Дармен и Энджин покинули дом картографа в грустном настроение. Вечером, когда они устроились на ночлег на лесной опушке, Энджин написала:

«Я не знаю, что значит для Дармена Элефор, но таким подавленным я его еще никогда не видела, и теперь я не знаю, куда мы пойдем дальше, он не обмолвился со мной ни словом с момента ухода от картографа. Надеюсь новый день принесет нам новые хорошие известия».

Элеонора Марамолли торопливо шла по дворцовому коридору, спеша к его высочеству. Это была очередная их тайная встреча, с момента появления Элеоноры в замке, король поселил ее в близлежайшем постоялом дворе, и теперь она каждую ночь, в сопровождении стражников, тайно посещала его апартаменты.

Вот и сегодня она шла к нему, только в этот раз совсем не в благом расположении духа, а наоборот, с намерением наконец-то решить свой вопрос. Быть любовницей короля конечно престижно, и многие в королевстве хотели бы быть на ее месте, но это отнюдь не долгосрочная должность, тем более в ее возрасте, и она надоест королю со дня на день, а потом снова окажется на улице.

— Элеонора, душа моя! — воскликнул король, когда женщина вошла в его спальню.

— Мой, сир! — приседая в реверансе сказала Элеонора.

— Ты сегодня припозднились. Могу я узнать причины? — поинтересовался король, беря виноград с подноса.

Это комната не была его основной спальнею, а скорее комнатой для интрижек, о ее существование многим было не известно. Она представляла собой небольшое помещение, с отделкой на стенах красным бархатом, на полу пушистым ковром, с небольшим столиком, который был накрыт фруктами и вином, а также кровать. Вот и вся скромная обстановка, как и освещение, оно тоже было тусклым, от нескольких свечей.

Графиня сегодня действительно заставила себя ждать, она никак не могла собраться с мыслями и решить с чего ей начать разговор.

— Мой король, у меня болела душа от несправедливости. — вымолвила лгунья.

— Что снова случилось? — поинтересовался король, подходя и обнимая графиню.

— Вы обещали мне, что я смогу вернутся в свой замок, но так ничего и не сделали для этого. — сказала Элеонора.

— Я как раз над этим думал. — теперь солгал король, на самом деле, он даже не вспоминал о том своем обещании.

— Мне неприятно жить за ваш счет, я бы хотела вернуться в свой замок, я чувствую себя ничтожной. — вымолвила графиня, когда Зимак уже расшнуровал ее корсет.

— И чего же ты хочешь, моя дорогая? — воскликнул король, которому сегодня совсем не нравилась ее холодность.

— Справедливости. — незамедлительно ответила графиня, а затем подумав, чуть погодя добавила. — Как могу я радоваться жизни, и отдавать вам всю себя без остатка, зная, что тот, кто сделал мне столько зла, все еще на свободе.

Король отошел к окну, взглянул на полную луну, а затем резко обернулся, сказав:

— Стража.

И в тот же миг, стражники, дежурившие возле дверей покоив, вошли во внутрь.

— Ваше высочество. — сказали они хором, поклонившись.

— Немедленно отправьте отряд к замку Марамолли, и притащите сюда мне этого мерзавца-графа. — приказал король.

— Слушаемся. — снова хором ответили стражники.

— Хотя постойте. Вы же бестолочи. Мне его и впрямь сюда притащите. В темницу его киньте, пусть там посидит. — уточнил свой приказ король.

Уже ничего не отвечая, лишь поклонившись, стражники покинули комнату. Его высочество Зимак Энерей вновь все свое внимание перевел на стоящую в комнате женщину, которая теперь была куда теплее и приветливее на ласку.

Это утро для Элеоноры Марамолли началось как нельзя лучше. Ведь утром она проснулась, точно зная, что ее ненаглядный муженек провел эту ночь в королевской темнице, где точно было куда менее уютно, нежели в королевской постели.

Элеонора быстро собралась, даже не приняв ванну, она твердо вознамерилась сделать это у себя в замке, а не тут, в захудалом постоялом дворе.

— Поторапливайся! Что ты как копоша?! — кричала Элеонора на свою мать, которая еле несла ее чемоданы, полные нарядов, так любезно подаренные королем.

Карета выехала с постоялого двора еще на рассвете, и теперь Элеонора в окошко наблюдала красивейший вид, королевство Энерей в лучах розового рассветного солнца. Но ей было все равно, она никогда не умела замечать краски природы, впрочем, были исключения. Краски переливов драгоценных камней. Вот и сейчас, казалось бы, прекрасное утро, и она в прекрасном расположении духа, но все равно не было у нее ощущения счастья. Только жажда власти, еще большей власти.