шло по плану, и генерал не вмешивался в ситуацию. «Серьезно он все обставляет, – оценил Погодин. – Значит, и ситуация соответствующая. И задание будет не из легких».

Через несколько минут генерал Сафонов, убедившись, что обстановка не вызывает опасений, вытащил из портфеля планшет и протянул капитану.

– Время еще есть, часа полтора. Ознакомься с обстановкой в стране. Мы тут для тебя специально сделали подборку.

То, что Погодин увидел на экране планшета, было сжатым анализом ситуации в стране, раскладом политических сил, степени влияния зарубежных стран на политические и экономические процессы в стране. Никаких доводов, просто выводы. Погодин понимал, что, экономя время, специалисты разведки не стали перегружать его голову этими фактами. Только выводы, только описание ситуации и возможные риски.

Из изложенного следовало, что Франция вынуждена покинуть страну, в которой до недавнего прошлого вела себя как хозяин. Несмотря на то что Мамуотта освободилась от французской колониальной зависимости еще в 70-е годы прошлого века, влияние сохранялось вплоть до начала этого века. Париж любыми правдами и неправдами хотел присутствовать в республике. Здесь господствовали французские корпорации, французские офицеры занимались подготовкой республиканской армии, но, по большому счету, они просто держали в стране свой контингент под предлогом защиты республики и предотвращения гражданской войны. Хотя именно французские политики как раз и провоцировали создание этой ситуации, прикармливая оппозицию, финансируя различные вооруженные формирования, раскачивая ситуацию, как лодку на речной стремнине. И все это ради того, чтобы действующее правительство продолжало давать согласие и на присутствие французских вооруженных сил в стране, и на экономическое влияние Франции.

Президент Жан Августо Лурембо пришел к власти три года назад. И за три года он таки добился коренных изменений во внутренней и внешней политике страны. Не продлевались кабальные контракты с французскими фирмами, было отказано французским инвесторам. Год назад было предъявлено требование французским армейским подразделениям покинуть страну. Оппозиция сразу же подняла голову и стала клеймить президента и обвинять его чуть ли не в измене родине за его политику. Якобы только дружеская рука Франции могла поднять республику из нищеты и вывести к светлому будущему. Хотя именно колониальное прошлое и постколониальные годы как раз подтверждали обратное.

По данным российской разведки, несколько лидеров повстанцев, активно участвующих в партизанских действиях в стране, особой опасности для действующего правительства не представляли. С ними можно было справиться действиями республиканской армии. Просто для этого нужно время и средства. А еще необходимо прекратить иностранную помощь радикалам. Самую серьезную силу представлял лидер антиправительственных сил Габриэл Аламо.

Личность Аламо была интересной и противоречивой. Бывший армейский офицер, получивший подготовку во французской армии, но в то же время противник французского влияния. Политической карьеры у Аламо не получилось, но хозяйственник и экономист он был толковый. Его поддерживало почти все население юго-западной провинции Ниджалоди, одной из беднейших в стране, потому что люди видели его помощь населению. Где Аламо брал деньги на эту помощь и на содержание своих партизанских отрядов, было точно не известно. Но кое-какие сведения все же позволяли говорить о финансовой помощи Франции. Значит, Аламо использовал все, что можно использовать, даже помощь тех, кого считал врагами, но с этими внешними своими противниками он, видимо, собрался разобраться позже, когда возьмет власть в стране в свои руки. И в то же время к власти Аламо рвался отнюдь не с помощью штыков своих боевиков, а старался делать все больше политическим путем. Своя партизанская армия давала ему гарантию, что его не уничтожат правительственные войска.

И позиция у Аламо была полностью противоположная позиции действующего президента. Если президент Лурембо пытался наладить международное сотрудничество и широкие экономические и политические связи с другими странами, намеревался активно входить в международные коалиции, то Аламо был ярым противником любого вмешательства извне и любой, пусть формальной, коалиционной зависимости. Никакая Европа, никакая Азия или Америка в стране присутствовать не будут. Только национальная экономика, ни одного франка чужих денег в инвестиции. Торговать – да, но пускать в страну иностранные компании он не хотел. Отсюда и результат – диалог с российскими политиками у него не получался. В России он видел лишь нового колонизатора, который только и мечтает, как бы прибрать к рукам ресурсы страны. Отсюда и вражда, противостояние, а ведь президент республики обратился за военной помощью именно к России. Именно российских военных он пригласил для того, чтобы сформировать и обучить армию, подготовить грамотных офицеров. Именно с Россией президент Лурембо начал выстраивать экономические отношения и разрешил России инвестировать средства в страну.

Автобус свернул с разбитого второстепенного шоссе и поехал по заросшей травой старой грунтовой дороге, пролегавшей под кронами тропического леса. Через час, миновав ржавые покосившиеся ворота, автобус въехал на территорию какого-то заброшенного предприятия. Кругом проваленные крыши одно– и двухэтажных корпусов, растрескавшийся асфальт, зияющие окна с разбитыми стеклами, ржавеющие останки каких-то машин и механизмов под открытым небом. Судя по истлевшим остаткам мешков и эмблемам, это было предприятие переработки сельскохозяйственной продукции. И умерло оно много лет назад.

– Ну, теперь это ваша база, – кивнул на окно Сафонов, когда автобус остановился. – Располагайтесь, осваивайтесь. Кое-какое снаряжение и оборудование я заранее сюда доставил. Так что на первое время жизнь у вас будет с минимальным комфортом. Но все дальнейшее зависит от планов.

Пока бойцы Погодина осматривали территории и периметр, готовили помещение для подразделения и огневые точки для круговой обороны, если возникнет такая необходимость, Сафонов сел с капитаном за стол в небольшом помещении, которое было заранее подготовлено для командира группы. Кроме стола, в помещении были несколько стульев, кровать, полевой телефон, к которому бойцы уже тянули провода для связи с позициями.

– Итак, наша задача? – спросил Погодин, глядя на генерала. – Разведка, устранение оппозиции, обнаружение каналов поставки оружия и снаряжения для оппозиции?

– Возможно, что и это тоже, но по ходу основной операции, Артем Сергеевич, – проговорил Сафонов и на несколько секунд замолчал, собираясь с мыслями. – Основная и первостепенная ваша задача – поиск и освобождение похищенных граждан России.

– Кого мы должны найти и освободить? – спросил капитан. – Представителей посольства, гражданских специалистов?

– Сотрудника военной миссии полковника Нестерова и его дочь, представителя от нашего ведомства здравоохранения Алену Дмитриевну Нестерову.

Погодин почти минуту молча смотрел на генерала. Но Сафонов понял, что сейчас спецназовец молчит не потому, что опешил, что взволнован и растерян. Нет, он, конечно, удивлен, но в голове молодого командира уже строятся предположения, догадки и появились первые наброски плана предстоящих действий.

Глава 3

– Да, неизвестных в этой задачке много, – хмуро произнес Погодин. –