Слова про «следующий раз» вырвались у нее помимо воли, она даже не поняла, как умудрилась это сказать. Она действительно собирается снова встретиться с ним?

– Тогда, может быть, завтра? – спросил Эдмунд.

– Завтра? А что завтра?

– Ну, не знаю… Мы могли бы встретиться, и ты бы где-нибудь попозировала мне. У того же моста, например. У местных замков я не стал бы кого-то рисовать. Они подавляют. Занимают на рисунке слишком много места. Можно сделать их слабым фоном для яркого изображения фигуры человека, но они для этого слишком прекрасны. Нет, тебя я нарисовал бы просто на набережной или в парке… Если ты, конечно, не против. Я обещаю не мучить тебя долго выписыванием деталей. Просто набросок. Заодно и оценишь манеру письма. Так как? Согласна?

Мередит кивнула. Они раскрыли бумажники и, переглянувшись как два заговорщика, рассмеялись.

Никогда бы не подумала, сидя в Сиднее, что я буду платить за совместный обед с мужчиной, зависая где-то в Европе, подумала она.

Будильник в мобильном телефоне Мередит запищал ни свет ни заря. Было совершенно невозможное время для подъема: семь часов утра.

Мередит наскоро умылась, протерла лицо лосьоном, как следует расчесала длинные волосы и забрала их в высокий хвост. Потом натянула джинсы потемнее и накинула вязаный кардиган. В таком виде она и вышла из пансиона, даже не позавтракав.

Эдмунд уже ждал ее на брусчатой мостовой. Заметив ее, он улыбнулся и заторопился навстречу.

Мередит заметила, что у него с собой не было мольберта.

– Привет, – поздоровалась она.

– Привет. Ты точна, – улыбнулся Эдмунд.

– А почему ты без мольберта? Ты ведь собирался рисовать?

– Знаешь, решил сделать перерыв. Сколько можно. Все рисую и рисую. Нужно же и город посмотреть. Не взглядом художника, а так, просто. Побродить, не ощущая вечной тяжести сумки с красками за плечами. Постоять на набережной, посмотреть на воду. Не торопясь, не боясь, что уйдет дневной свет и нужно будет сворачивать работу. Я надеюсь, ты не против просто погулять? Как два самых обычных туриста.

– Скажи еще: ни в чем не повинных, – пошутила Мередит.

– Да. Ни в чем не повинных. Никуда не спешащих, никому ничем не обязанных. Могущих расслабиться и получить удовольствие просто от присутствия в этом городе.

– О, кому-то, похоже, надоело работать?

– Нет. Вовсе нет. Но могу я пообщаться с очаровательной девушкой без кисти или карандаша в руке, прежде чем снова уткнуться в вечный мольберт?

– Да я же не против. Ну и куда мы пойдем?

– А где ты еще не была?

– За последние дни я обошла все, что только могла. И с экскурсиями, и без экскурсий. Набродилась, нагулялась на месяц вперед.

– Тогда, может быть, покажешь мне что-то, что в Праге тебя впечатлило больше всего?

– Можно и так. Только не думай, что я запомнила хоть что-то из того, чем пичкали на экскурсиях гиды. Память на даты и имена у меня дырявая. Исторические события в моей голове не задерживаются.

– Печально. Так, может, нам купить путеводитель и ты сможешь зачитывать из него информацию вслух?

Мередит с удивлением посмотрела на Эдмунда.

Да, Рональд никогда так не шутил с ней. Всегда был обходителен, немного снисходителен, но, оказывается, он никогда не вел себя с Мередит, как с равной себе.

Мередит снова вспомнила брата. Да, это непринужденное общение и в самом деле напоминало ей отношения с братом. Конечно, у них с Эдмундом не было совместного детства, но она вполне могла представить его соратником каких-то озорных детских проделок или подростковых авантюр.

Кроме того, он очень нравился ей внешне, она получала удовольствие от его присутствия. Некоторая доля застенчивости сочеталась в Эдмунде с искренностью и внимательностью к ней. Внутренняя уверенность, определенная зрелость и глубина суждений, на взгляд Мередит, не вязались с его непрактичностью. Но это лишь продолжало забавлять ее, не раздражая и не напрягая.

Однако что же показать ему из полюбившихся достопримечательностей Праги?

Вышеград, решила она. Этот парковый комплекс полюбился ей крепко и сразу. К тому же ей безумно нравился костел, расположенный на территории Вышеграда. Если Эдмунд еще не видел его, он наверняка оценит его по достоинству как любитель интересной архитектуры.

Главное, чтобы он не пожалел об отсутствии карандаша…

Они обошли Вышеград вдоль и поперек несколько раз, пока не стемнело окончательно и не засветились фонари.

Они обсудили все архитектурные достопримечательности Вышеграда, исследовали все неприметные тропинки, укрывались от неожиданно хлынувшего, но недолгого дождя под раскидистым деревом, заходили в костел и прислушивались к удивительной тишине, царящей в нем в тот момент, – высокой, звенящей.

А иногда просто шли рядом и молчали, и никого не напрягало то, что не находится слов.

Мередит просто получала удовольствие, общаясь с мужчиной, которому ничего не должна. Двое, мужчина и женщина, думала она, которые волей случая встретились вдали от своих городов и которым интересно проводить время вместе. Просто женщина и просто мужчина, возможность для разговора или способ молчания, приятная компания. Находятся вместе не потому, что это неизбежно, а потому, что это интересно и комфортно.

В любой момент они могут распрощаться и разойтись, и никто не останется внакладе и не будет обижен…

Так, по крайней мере, казалось Мередит.

А ветер был совсем уже весенним. И легким, чуть заметным – ровно настолько, чтобы нежным китайским шелком с причудливой вязью скользить по лицу и волосам, касаясь губ разве что кромкой, самым краешком, тоньше самого мимолетного поцелуя…

За все время пребывания Мередит в Праге Рональд так ни разу и не позвонил ей.

Неужели он совсем обо мне не думает? – задавалась вопросом Мередит. Очевидно, она безразлична ему как человек настолько, что он нимало не беспокоится о том, как же она проводит время в Сиднее…

Ха-ха. В Сиднее! Держи карман шире…

Прага была все такой же притягательной для Мередит. Она совсем потеряла счет дням. Почти все свое свободное время она проводила с Эдмундом.

Она открывала для себя город по второму разу, в то время как Эдмунд знакомился с ним словно впервые, глядя на него не пристальным взором художника, а освобожденным взглядом ничем не обремененного путешественника.

Как-то они, заинтересовавшись рекламой американского блокбастера, решили отправиться в кино. Это был самый ранний утренний сеанс. К удивлению Мередит и Эдмунда, они, хоть и невыспавшиеся из-за поздней прогулки по ночным площадям Праги, с интересом просмотрели фильм, даже ни разу не отключившись в процессе.