Собственно, из-за желания все-таки одеть Володьку и некоторых дополнительных закупок я и отправилась в деревню, надеясь, что не привлеку к себе лишнее внимание. Собирая бедного демона в лес в перешитой рубахе и в старом тулупе, я сильно сомневалась, что это – достойная одежда для мужчины. Велес, конечно, пытался убедить меня, что, если Володька окажется нормальным работником, холодно ему за валкой сухостоя точно не будет. А если замерзнет, то лентяй и не достоин. Своя логика в этих словах была, но сомневаюсь, что лесные жители обрадуются полуголому чихающему и сопливому демону. Да и свежи еще были воспоминания о моем опыте в лечении от соплей выходца из Мрака. А Володька сегодня и без того натерпелся поутру. Потому, чтобы одеть невольную «жертву режима» и успокоить мою совесть, залезла в свои накопления и потопала в деревню, чего делать не любила.

И я сейчас не про накопления. Тратить деньги я, конечно, не любила, но сейчас о другом.

– Спасибо за помощь, – буркнула я, выхватив одежду из рук Васи, и закинула ее в свою сумку.

– Папа, а это что, простыня? – со всей своей детской непосредственностью поинтересовалась девочка, выводя отца из ступора. Вопрос ребенка не порадовал не только залившуюся краской меня, но и самого Василия.

– Нет, Настенька. Это рубашка. Мужская, – добавил мужчина, смотря на меня с укоризной. Судя по взгляду из-под светлых бровей и голосу, меня только что осудили. Я чуть было не устыдилась, но быстро вспомнила, что вообще-то не с чего. А даже, коли и было бы, это не дело всяких… Василиев.

Дама я уже скомпрометированная, свободная и, вообще, ведьма, по утверждению всяких разных. Могу вести себя, как посчитаю нужным. Не лезу со своими нуждами к деревенским – пусть радуются!

– Для большого дяденьки? – не унимался ребенок.

– Видимо, – проявлял мужчина чудеса наблюдательности, пока я вспоминала уроки геометрии и думала, по какой дуге мне лучше обойти счастливую часть семейства. Женскую часть в лице матери они где-то потеряли, и лучше бы мне успеть до ее появления. Иначе дуга будет слишком большой, а мне еще до вечера бы домой вернуться…

– Такими большими дяди разве бывают?

– Бывают разные, – любезно подсказала я. – Богатыри, например… – протянула я, решив, что на этом моя фантазия иссякла, так как про демонов лучше молчать.

– Я хочу видеть богатыря, – огорошила Настенька и посмотрела на меня. Я представила реакцию даже неподготовленного взрослого и решила, что им совершенно ни к чему лицезреть таких «богатырей», которые водятся у меня и похожи на Володьку. А детям и тем более. Я портков не напасусь, у самой все в дефиците. Нет, Леший, конечно же, мне скажет спасибо за дополнительное удобрение на всем пути от моего дома до деревни, но вот разного вида живность, которой непомеченной территории не останется – уже вряд ли. Я еще не до конца уверена, что у Володи проблем с пищеварением не будет в будущем: мы пока только яйца, грибы и молочную овсянку испробовали. Округа не выдержит такого количества «меток». – Вы придете к нам в гости?

– А…э… – опешила я, не хуже самого главы семейства. – Боюсь, у меня совсем нет времени на то, чтобы ходить в гости, – попыталась я улыбнуться. – Обычно приходят ко мне. И повод всегда неприятный, – скривилась я, вспоминая случай недельной давности, когда супруга одного почтенного главы многодетного семейства ко мне приходила с просьбой как-нибудь повлиять на ее благоверного, чтобы тот не плодил наследников по всей деревне: своих еще прокормить нужно. Я, конечно, за повышение демографии, но маменька учила меня семейные ценности оберегать, потому супруге я помогла, дав обычный порошок из тертого шиповника, которым следовало посыпать только что постиранное мужское исподнее. О содержании меня не спрашивали, но домыслы деревенских с богатой фантазией я услышала. Всем очень нравилось верить во что-то волшебное, магическое, потому «шерстяной» порошок, как я его называю, приняли за молотую плоть девственницы. Думать, где я могла взять девственницу и какую-то ее плоть, мне не хотелось, как и ее влияние на человеческие портки.

Так вот, вчера «плоть девственницы» дала свой результат, и пристыженный глава семейства, стараясь не сильно краснеть и заикаться, описывал проблему и просил ее решить. Я покивала с важным и загадочным видом, сообщила, что одна из женщин, что хочет, но быть с ним не может, порчу навела, дабы привязать его к себе. На вопрос, что же делать, посоветовала от жены не гулять, уделять ей побольше внимания, чтобы все знали, что он предан лишь одной, и смирились. Ну и в дополнение одну мазь дала, для закрепления результата, так сказать (на деле снять раздражение).

Судя по цветущему виду давешней благоверной, которую я сегодня мельком увидала, эффект имел место быть.

Так что со дня на день жду еще благоверных и обделенных вниманием жен у себя на пороге. Добрые вести – они же всегда быстро разносятся.

Злые, как это ни печально, еще быстрее. Потому неверных тоже жду за «оберегами от сглаза».

– Можно мы просто так придем? А, папа? Я слышала про эту тетю. Она живет в лесу и водится с русалками. А еще у нее большие дяди живут. Я слышала, как мама об этом говорит, для чего они появляются и чем с ними расплачиваются… – начала она, но спохватившийся отец прикрыл дочери ротик, не давая ей договорить то, что про меня думает ее маменька. Впрочем, я догадывалась, вот только никто так и не угадал, что на кону не мое тело, а душа.

– Как дела? Приготовилась к зиме? – перевел Василий тему, чтобы скрыть неловкость.

– Как раз в процессе приготовления. Нашла помощника, – прочистила я горло, нетерпеливо осматриваясь, чтобы показать, что тороплюсь.

– Опять постороннего привела? – нахмурился он. – Ты же знаешь, что можешь обратиться ко мне за помощью. Ни к чему подогревать и без того не утихающие слухи о тебе.

– А ты в них, значит, не веришь? – прищурилась я, сложив руки на груди. – Это с каких же пор? – поинтересовалась я, чувствуя, как в груди вновь неприятно тянет.

– Не верю. Так что можешь обращаться в любое время. За то, что ты делаешь для деревенских, никто бы не отказал тебе в помощи. Ты к той истории не имеешь никакого отношения. Я не верю, что ты такая же, как…

– Как кто? – начала я злиться. – Однажды я просила помощи, но итог мне не понравился. Вместо этого пришлось разбираться с последствиями, которые не оставляют и по сей день. Извини, но если мне что-то понадобится, к тебе я в последнюю очередь обращусь, – прервала я его, понизив голос, а после плотнее опустила на лицо капюшон плотного плаща, потому что подошла счастливая жена и мама. Судя по животику, откровенно выглядывающему из-под кафтана – скоро станет дважды мамой. А ведь на ее месте могла быть я…

– Васенька, а вы чего же тута с Настюшенькой стоите, мерзнете? – поинтересовалась румяная и счастливая красавица, которой брак и материнство пошли явно на пользу. Жаль не в плане характера. Дарья и прежде была очень ревнивой, а теперь, когда заполучила в мужья Василия – и подавно. Не каждая волчица так свое счастье бережет, как Дашка. – А ты тута чего позабыла? – тут же сменила она тон, смерив меня неприятным взглядом, ненавязчиво оттесняя от меня супруга и дочь. – Чего из своего леса вылезла? Кикиморы наскучили?