Сегодня за ленчем упоминаются две дополнительные бутылки «Шираза» к обеду. Ведется дискуссия относительно силы ветра и возможности принимать гостей на веранде. Фразы вроде «Феррис не пьет», «Марисса любит “Пеллегрино”», «Клэр сказала, что Уилл все-таки придет» позволяют Сидни остановиться на числе тринадцать задолго до того, как она за три часа до назначенного времени проходит через столовую. Стол замысловато накрыт (стаканы из вытравленного стекла, разнокалиберный древнекитайский фарфор, салфетки и скатерти из дамасского шелка и другие находки с Эмпории) именно на это количество персон.

Виктория изящным движением вытирает губы и хвалит ленч. Она, Джефф и Бен собираются играть в теннис. Джефф приглашает также и Сидни, но она уклоняется, ссылаясь на то, что отвратительно играет в теннис. Это утверждение недалеко от истины, но на самом деле ее опять не устраивает арифметика.

— Я пойду, — как всегда, приходит на выручку мистер Эдвардс.

Таланты взвешиваются и измеряются. Бен и мистер Эдвардс будут играть против Вики и Джеффа. Из этого Сидни делает вывод, что Бен — самый сильный игрок в компании.

Сидни моет посуду не чаще, чем раз в день. Это правило она установила сама и никогда его не нарушает, даже в таких жутких ситуациях, как в первую пятницу после своего приезда. Тогда импровизированная коктейль-вечеринка потребовала почти тридцать бокалов и десертных тарелок, не считая четырех покрытых засохшим сыром противней, на которых мистер Эдвардс спешно запекал гренки. Сидни в тот день уже выгружала и перезагружала посудомоечную машину, поэтому просто удалилась в свою комнату слушать по радио репортаж о матче «Сокс». Сегодня она совершает похожий маневр, зная, что от нее потребуется серьезная помощь после вечернего приема пищи. Она готова помогать, но в пределах разумного.

Сидни заходит к себе в комнату, прикрывает дверь, и внезапно на нее наваливается тоска по Дэниелу. Это простое действие с новой силой напоминает ей, что именно она потеряла. Ожидание нормальной жизни. Отсутствие депрессии во время стремительно приближающегося мертвого времени. Отсрочка необходимости перестраивать свое будущее, входить в на удивление другие миры — в жизнь незнакомых ей людей. Она прижимает ладонь к животу, который, похоже, принял на себя всю тяжесть удара.

Сидни вспоминает, как они с Дэниелом любили лежать вместе, отдыхая после любовных игр, ее белая нога проскальзывала между его ног, как будто их конечности были изначально предназначены именно для этой цели. Как Дэниел не мог пройти через комнату, не взглянув ей в лицо. Каким измочаленным он приходил домой после дежурства. Как начинал искать ее по всем комнатам, потому что только ее вид мог вернуть его к нормальной жизни.

Ощущение утраты проходит, оставив после себя лишь желание не оставаться в одиночестве. Сидни подходит к комоду с зеркалом. У нее было две свадьбы, одна в церкви, другая в синагоге. На одной ее мать плакала от счастья, на другой отец с трудом скрывал свое удовлетворение. Вне всякого сомнения, желать большего не может ни одна женщина. Она не должна жадничать и, пожалуй, даже смешить людей, устраивая еще одну свадьбу. Она не имеет права на белое платье, подарки, торжественный прием. Так значит, для нее все кончено? Все позади? И если это действительно так, что ей делать со своей жизнью? Стать врачом? Способна ли она сдать вступительные экзамены? Может ли она научиться летать?

На столе в углу гостиной рассыпаны пазлы. Джули склонилась над тысячей деталей. Честно говоря, Сидни терпеть не может пазлы. Чувство неудовлетворенности и доводящее до головной боли сознание того, что ей больше нечем заняться, разочарование в конце, когда оказывается, что перед ней вовсе не Боннар или Матисс, а какой-то слащавый пейзаж в стиле Томаса Кинкейда. (Отупляющая скука летних дней, проведенных на цементных ступеньках перед домом в Трое, классики и скакалка себя исчерпали, сдача, оставшаяся у нее после похода в магазин на углу, уже потрачена. Середина дня, мертвое время. Подруга Келли жалуется на жару, мать отдыхает наверху. В общественном бассейне скользко под ногами, Келли ни за что туда не пойдет.

Как-то раз в поисках тени Сидни дошла до конца улицы. Она повернула на следующую улицу, потом на следующую, потом на следующую пока не очутилась на пустой площадке, огороженной забором из металлической сетки. Какой-то мальчик попытался продать ей сигареты, а потом попросил ее снять шорты. Вот так запросто. Он пообещал ей доллар. За доллар можно купить стаканчик мороженого. Сидни медленно пошла прочь, ссутулившись в ожидании удара сзади. Она направлялась в угол площадки, где раньше было отверстие, в которое могла пролезть худенькая девочка. Когда Сидни дошла до угла, то, к своему ужасу, обнаружила, что отверстие уже заделали. Она обернулась. Мальчик снял штаны и с ожесточением себя теребил. Сидни в панике проскочила мимо него и развила такую скорость, как будто спасалась от маньяка. До самой свадьбы с Эндрю она была не в состоянии произнести слово «пенис».)

— Я выбираю крайние детали, — провозглашает Джули.

— Можно я посижу с тобой?

— Ты можешь мне помочь.

Сидни садится напротив девушки и изучает крышку коробки. На берегу Атлантического океана на скалах примостился домик. Домик на картинке похож на тот, в котором они находятся, и становятся понятны мотивы покупки.

— Я займусь домом, — говорит Сидни. — Выберу все белые детали и сложу их вместе.

Сидни чувствует себя туповатой и недоразвитой. Она обнаруживает, что ей необходимо принять слишком много решений. Это часть дома или чайки? Этот кусочек от буруна или облака?

Она поднимает голову и видит, с какой скоростью Джули находит нужные детали и откладывает их в сторону. Кажется, прошло всего несколько минут, а Джули уже выбрала все детали с прямыми краями. Она начинает складывать их во вполне убедительную рамку.

Сидни изумленно наблюдает за тем, как увеличивается рамка под ловкими пальцами Джули.

— Джули, — говорит Сидни, — я хочу дать тебе задание.

Девушка поднимает глаза от пазлов. Сосредоточенность исчезает с ее лица.

— Давай мы поменяемся местами, и ты найдешь все детали дома.

Джули наклоняет голову. Она не понимает.

— Я люблю складывать рамку, — лжет Сидни. — Это моя любимая часть пазла.

— А-а, — неохотно говорит Джули, — конечно.

Они меняются местами. Сидя в кресле Джули, Сидни делает вид, что складывает рамку, но тайком наблюдает за Джули. Уверенными и ловкими движениями девушка выбирает необходимые детали белого цвета, и через несколько минут перед ней в разобранном виде лежит весь дом. Она начинает передвигать детали, собирая его. Как только она видит две соответствующие детали, она тут же их соединяет.

— У тебя здорово получается, — хвалит ее Сидни.

В своей комнате Сидни находит пачку фотографий, которые она недавно забрала из фотомастерской в Портсмуте. По большей части это снимки пляжа, деревни, дома снаружи. Она спускается с ними обратно в гостиную и аккуратной стопкой кладет на журнальный столик.