— Хочешь, зайдем по колени? — спрашивает она у Джули.

Она ожидает, что Джули будет протестовать, но девушка, набравшись храбрости, отпускает руку Сидни и идет вперед сама. Несколько шагов — и вода ей уже по колено. Когда накатывает волна, она касается бедер Джули. Сидни наблюдает за тем, как девушка сжимается, но когда волна отступает, расслабляется.

— Ну как? — спрашивает Сидни, догнав Джули.

— ЗДОРОВО! — кричит девушка, как будто Сидни стоит в сотне футов от нее. — ВСЕ В ПОРЯДКЕ.

— МОЛОДЕЦ!

— МЫ ПОЙДЕМ ДАЛЬШЕ? — спрашивает Джули.

— НЕТ, ПОКА ДОСТАТОЧНО.

Джули и Сидни стоят в воде и смотрят на море. Джули окунается в волну и выпрыгивает из нее, как пуля, вода разлетается в стороны, как обломки ракеты-носителя. Над ними пролетает сверхлегкий самолет. Сидни не видит пилота, хотя машина летит низко. Совсем недавно она подумала бы: «Вот здорово!» — но это время безвозвратно ушло. Она на мгновение вспоминает своего авиатора. При виде любого летательного аппарата, большого или маленького, Сидни всегда думает об Эндрю. (О том дне, когда она познакомилась с ним на Бостонском марафоне, в котором ей почему-то взбрело в голову поучаствовать. Она остановилась в том самом месте, где он сошел с дистанции. Эндрю стоял согнувшись и не мог отдышаться. Сидни предложила ему воды, и он возродился прямо у нее на глазах, как будто желание произвести на нее впечатление внезапно стало самым важным в его жизни.) Сидни подозревает, что так будет всегда. Интересно, когда Эндрю вспоминает о ней? Глядя на учебник по психологии? Или на волосы неопределенного цвета, который невозможно описать?

Ноги Сидни занемели так, что всякая связь со ступнями давно утрачена.

— Что скажешь? — спрашивает она у Джули, внимание которой приковано к молодой женщине в водолазном костюме, катающейся на волнах в пятидесяти футах от них.

— Она молодец, — отвечает Джули.

— Нет, я имею в виду возвращение домой.

— А-а, — говорит Джули. — Пошли. — Она наблюдает за тем, как женщина взлетает на волну. Девушка складывает руки и кричит: — ЗДОРОВО!

Когда Джули и Сидни поворачиваются, чтобы направиться к берегу, который тем временем, похоже, приблизился, чтобы поздороваться с ними, Сидни видит Джеффа, еще не переодевшегося после тенниса. Он стоит у кромки воды. У него в руке пустая бутылка из-под «Поланд спринг»[13], которой он машет в знак приветствия.

Сидни с досадой думает о своем вытянутом купальнике с обвисшими кромками, которые в ярком солнечном свете гораздо более очевидны, чем накануне вечером. Джули выскакивает из воды, чтобы поделиться с братом радостной новостью — она преодолела свой страх. Или, точнее, почти преодолела. Сидни смотрит, как Джефф обнимает сестру, не обращая внимания на то, что теперь он тоже мокрый насквозь.

— Кто выиграл? — спрашивает Сидни, выходя из воды.

— Они, — отвечает Джефф. — Бен — это что-то.

— Надеюсь, вы все получили удовольствие.

Волосы Джеффа прилипли ко лбу и потемнели от пота.

— Вики переодевается. Мы решили немного поплавать. Как вода?

— Ледяная, — говорит Сидни, отклеивая ото лба пряди волос.

— Звучит заманчиво.

— Я принесу полотенца, — вызывается Джули и бежит впереди них к дому. «Ребенок в теле женщины», — думает Сидни, глядя ей вслед.

— Тебе удалось то, что не удавалось никому, — восхищается Джефф. — Уже много лет она и близко к воде не подходит.

«Наверное, никто особенно и не старался», — думает Сидни.

— А ты был там? — спрашивает она. — В тот день?

— Это было ужасно. — Джефф вертит пустую пластиковую бутылку между указательным и средним пальцами правой руки. — Джули не рассказала, что она спросила у отца?

— Нет.

— Когда отец до нее доплыл, Джули держалась за доску. Она посмотрела ему в глаза и удивительно спокойно, учитывая ситуацию, произнесла: «Мы умрем, правда?»

— Он был напуган?

— Полагаю, что да. Отец был уверен, что доплывет до берега, но боялся, что Джули выпустит доску и он не сможет ее вытащить.

— Невероятно.

— Я помню, когда Джули с отцом вернулись в дом, который мы тогда снимали, Джули поднялась на крыльцо и легла на пол лицом вниз. Никто не мог добиться от нее ни слова. Я не уверен, что она вообще говорила об этом до сегодняшнего дня.

— Когда семилетняя девочка убеждена, что сейчас умрет… — начинает Сидни.

Но Джефф смотрит вперед и вверх. Сидни прослеживает его взгляд. На настиле, глядя на них сверху вниз, стоит Виктория. На ней бикини. Она элегантна и почти незаметно хмурится.

Напитки на веранде. Заходящее солнце окрасило воду в розовато-лиловый оттенок. Огонек свечи в центре тикового стола дрожит на ветру. «Она почти наверняка погаснет», — думает Сидни.

Сидни пьет легкое пиво, как и мистер Эдвардс. Миссис Эдвардс предпочитает красное вино, в котором она, похоже, прекрасно разбирается. Джефф держит стакан чего-то покрепче, быть может, джина с тоником, а Виктория, как и следовало ожидать, поглаживает ножку бокала с шампанским.

Джули пьет кока-колу. Феррис, бывший алкоголик, мучает стакан воды без газа. Марисса, которая приехала с Феррисом, выбрала «Пеллегрино».

С берега доносится резкий запах моря. Отлив замер в своей нижней точке, обнажив расточительно широкую полосу пляжа. Владельцам домов, расположенных вдоль пляжа, должно казаться, что их собственность во время отлива занимает большую площадь, чем во время прилива.

Сидни обращает внимание на то, что Джули оделась более тщательно, чем обычно. На ней короткая блузка, из-под которой виднеется маечка. Бледно-голубой шелк вздымается над пышной грудью. Джинсы длинные и облегающие. Она и Виктория, две красивые женщины на веранде, образуют два центра гравитации. Взгляды всех присутствующих притягиваются к ним, к видимому неудовольствию Мариссы, тощей, но подкачанной рыжеволосой дамы. Ее капиталовложения в свою внешность сегодня не окупились. Она забрасывает одну белую ногу на другую, потом меняет положение ног, потом снимает крошечный свитерок, чтобы продемонстрировать мощную мускулатуру. Бен это замечает, но его взгляд невольно перемещается в сторону Виктории, а затем Сидни. Сидни неуютно под его взглядом. Она одета слишком просто для этой вечеринки. На ней белая блузка без рукавов и темно-синие шорты. Не встречаться глазами с Беном труднее, чем она предполагала, несмотря на то, что Сидни примостилась на ступеньках. В доме не хватило стульев на тринадцать персон, собравшихся, чтобы отпраздновать этот изумительный вечер.

Сидя возле супругов, представившихся как Клэр и Уилл, Сидни отвечает на стандартные вопросы: «Где вы живете?», «Вы постоянно работаете репетитором?», «Что вы изучали в университете?» Она отвечает, как может, но в ее истории есть пробелы — годы, о которых она сейчас не склонна рассказывать, и это, в конце концов, вынуждает пару отвернуться. Уилл встает и предлагает наполнить стакан Сидни. Когда она отказывается, Клэр, извинившись, присоединяется к группе, состоящей из мистера Эдвардса, Джеффа и Арта. До Сидни доносятся слова «утро» и «фишлупа»[14].