– Куда уж больше, рожи черномазые! Почти весь урожай пшеницы вам отправляем. Пол-Африки себе на шею посадили, – раздались недовольные возгласы из зала.

– Спасиб, спасиб, пшено это гуд, – поклонился делегат. – Но не забывай, больш белый брата, что мы бороть за ваши идеалы, остаивай глас Русии на всей африканской земля. Если вы не будете кормий наша, мы не станем защищай ваша.

– Вот суки, пользуются тем, что мы сейчас слабы, и выкручивают руки, – процедил сквозь зубы мой сосед. – Поговорил бы он так лет тридцать тому назад, рожа немытая.

– А что было тридцать лет тому назад? – поинтересовался я.

– В те годы нам удалось посадить на трон большинства африканских государств своих людей. Бабки на это были истрачены сумасшедшие, но игра стоила свеч. Негры вели себя как шелковые, пикнуть не могли без нашего согласия. Золото и драгоценные камни текли в Русию рекой. А с несогласными разговор был короткий – их сжирали собственные вожди.

– То есть как сжирали? – не понял я.

– Очень просто, с гарниром и под хорошее вино. Мы и вождей-то отбирали всего по двум признакам – чем кровожаднее и маниакальнее, тем лучше. Но западные враги раскусили наш замысел и стали снабжать местных оппозиционеров ядами. Их надо было принять, когда становилось понятно, что арест, пытки и мучительная смерть в животе у лидера страны неизбежны. В итоге почти все наши ставленники обосрались до смерти, в прямом и переносном смысле. А с их смертью сошла на нет и африканская миссия. И теперь русиянцы вынуждены принимать у себя в гостях вот таких клоунов, на которых даже пули жалко.

Тем временем выступающий от мелкого шантажа перешел к прямым угрозам:

– Послушать меня, бледнолиц браты! Мой вождя прислали меня сюд сказат вама, что нама нужн больш зерен, больш мяса, больш оружий, пафа, паф.

– Не лопните, трубочисты? И так на вас половина промышленности Русии работает, – снова стал закипать зал.

– Тише, тише, коллеги! – обратился к делегатам умудренный сединами Русинберг. – Мы с вами собрались, чтобы обсуждать, а не ссориться и обзывать друг друга. Наш черномазый друг четко обрисовал позицию руководства. Давайте же и мы будем вести себя цивилизованно и выдвинем свои требования.

– Правильно! – заорали делегаты. – Золота, золота вези, алмазов, урана подавай, обезьяна дерзкая. Какао-бобов от вас уже три года не видели, конфеты из опилок и сахара лепим!

– У вас есть что ответить? – обратился председатель к африканцу.

– Золот сейчас нета, алмазы нета тоже, – стал оправдываться тот.

– Как это нет? У меня вот тут справочка соответствующая имеется, – вынул Русинбург из пачки бумаг документ на трех листах. – И в ней черным по белому написано, что вы, суки продажные, уже семь лет как гоните все самое ценное на Запад в обход русиянских друзей, то бишь нас.

– Эта не савсема така, не семь, а всего пять. И кое-чего вама тоже перепадать.

– Уже легче, негрила неотесанный! Целых пять лет водите нас за нос, а сами еще требуете увеличения поставок? Значит, как жрать нечего, так это, Русия-матушка, бесплатно помоги! А как деньги тратить, так это только на западные шмотки?

– Но тама лучш, лучш и одежда и технк и машин. Русиянский машин совсем никудышн, гавно полный, – попытался объяснить африканец.

– Сам ты гавно! – повскакали с мест разъяренные делегаты. – Хватит слушать эту макаку, давайте его одиннадцатым в петлю!

Сказано сделано. Беднягу иностранца схватили и потащили к виселице под всеобщее гиканье. Рычаг, люк, хруст…

– Вот теперь с первым вопросом точно разобрались! – заключил председатель и объявил перерыв на обед.

В этот раз, вопреки моим ожиданиям, трапеза продлилась не более часа, после чего мы вернулись в зал. Все-таки вопрос «Что делать» требовал куда более тщательного обсуждения и проработки, нежели поиски виноватых.

После перерыва мне впервые удалось прочувствовать, что я действительно нахожусь на съезде амбициозных политиков, готовых с пеной у рта отстаивать свою точку зрения:

– А как же наша Отчизна, как же долг Родине? Вы предлагаете навсегда забыть эти святые понятия? – взвился явно перекормленный юнец, представитель партии Зеленых ревнителей природы. Так негативно он отреагировал на предложение коллеги ослабить железную хватку государства на шее простого народа и снизить налоги. Выступающим был Иванг Королевинг – представитель партии «Доля народа»

– Долг родине? Как часто я слышу это грозное заклятие, – вздохнул Королевинг. – У меня даже сложилось впечатление, что наши женщины не сами рожают детей, а берут их в банке в кредит под драконовский процент. И потом, до достижения ребенком восемнадцати лет, исправно выплачивают родотеку (родовую ипотеку). А уж с восемнадцати, будьте любезны, обязательства по кредиту переходят на нового взрослого гражданина. Так понятие «долг родине» обретает вполне себе осязаемые черты.

– Смешнай ты, – раздалось из зала.

– О, погодите, это только разминка. Дальше будет гораздо смешнее. Люди так сильно привыкают постоянно отдавать долги родине, что это становится для них обязательным атрибутом жизни, как воздух, вода и пища. И продолжают «отдавать», даже когда этого уже не требуется, полагая, что только так можно оставаться достойным членом общества, а не паразитом на теле страны.

Возьмите, к примеру, наших пенсионеров. От них уже никто ничего не требует. Живи спокойно, трать пенсию, пусть и небольшую, сажай огород и нянчись с внуками. Нет же, на выборах они первые, в магазинах еще до открытия образуют давку, в транспорте грозят сломать тебе ногу своими тележками.

– Позвольте с вами поспорить! – вскочил со своего места высокий мужчина. Он был настолько худой, что даже приталенный пиджак и явно зауженные брюки болтались на нем. – Не берусь судить за весь мир, но что касаемо Русии, здесь все очевидно. Именно мизерные пенсии не дают большинству пожилых людей наслаждаться отдыхом на берегу моря с бокалом вина. Отсюда – вынужденные битвы за скидки и мотыляния на край света за дешевыми продуктами.

– Для гражданина, воспитанного в парадигме «Где родился, там и должен», размер пенсии не важен, – отмахнулся от дистрофика оратор. – Я лично знаю множество зажиточных стариков с солидным пенсионным обеспечением. Но это не спасает наше общество от их присутствия всегда и везде – путаются под ногами, не желая давать дорогу молодым.

– Мы не понимаем вас, Иванг, – проснулся президиум. – Вы за народ или против? Будем требовать от русиян отдавать долги родине или нет?

– Я веду речь не об этом, господин председатель. Никто не спорит, что ответственность перед Родиной – наша главнейшая обязанность. Я лишь прошу немного ослабить удила и снизить налоги, хотя бы на принудительный труд. Сейчас непростое для страны