– Где ты была? – прозвучало ещё холоднее. – Или мне устроить настоящий допрос? Позвать метрессу, например?

О да. Позови метрессу, мой любознательный повелитель. Уж она тебе расскажет! И тетрадь покажет. С картинками.

Проклятье, как оправдаться перед Тайбери, не выдавая себя?

– Я слышала, что лорд Баррас отправится в Академию за кристаллом, – произнесла я, стараясь смотреть в лицо Тайбери, но не в его глаза. – И подумала, что было бы здорово врезать ему как следует. За всё, что он сделал с ректором и с тобой, повелитель. Сначала устраивает взрыв, а потом лезет на готовенькое? Ещё и пользуясь дурманной магией? Это давно пора пресечь!

Хм. Вроде даже не соврала.

– Допустим, пора, – согласился Тайбери тем же опасным тоном. – А ты не подумала, что стоит оставить это дело мне?

– С чего бы? – возмущённо парировала я. – Ты заперся в особняке, повелитель! И меня запер! А вокруг шейр похищали и никто не собирался ничего делать!

Глаза Тайбери сузились.

– То есть ты у нас нынче борец за права шейр, как я понимаю? А заодно глава сопротивления против дома Кассадьеро?

Я потупилась, мрачно глядя на Тайбери из-под ресниц.

– Может, и так, повелитель.

– И чем же закончился твой боевой протест? – теперь в голосе Тайбери была откровенная насмешка. – Караулила Барраса у ворот до последнего, потом зевнула и пошла домой досыпать?

…Ф-фух. Неужели поверил. Неужели всё-таки пронесло?

Я вгляделась в лицо Тайбери и вдруг увидела в его взгляде облегчение.

Он действительно беспокоился, что меня поймали, похитили и… в общем, сделали со мной что-то дурное. Тайбери не боялся остаться без шейры, но он боялся за меня. Особенно после того, как среди ночи сорвался в Академию, искал меня – и не нашёл. И сейчас мои ответы не так важны. Главное – я вернулась домой. Целая и невредимая.

– Ну… как-то так, да, – неуверенно произнесла я. – А ты быстро освободился из ремней, повелитель? Я волновалась.

– Волновалась, что освобожусь слишком быстро? – уточнил Тайбери, подняв бровь. – Или что буду лежать там всю ночь, изнывая от страсти?

Последнее, между прочим, было бы неплохо.

– Я просто волновалась, повелитель, – дипломатично произнесла я.

Тайбери усмехнулся.

– Боевого мага так просто не удержать. Я разорвал петли. – Он мрачно поглядел на своё запястье. – Хотя ремни оказались куда крепче, чем я думал, надо же. Словно я собирался связывать не шейру, а обнажённую студентку Академии.

Ну-ну! Попробовал бы он меня связать, когда мой кристалл был при мне!

Хм, а ведь связал бы, между прочим. И притащил бы сюда, если бы захотел.

Проклятье, неужели я вновь ревную сама к себе?

Или, хуже, мечтаю?

– К слову, о боевых магах, – проронил Тайбери, небрежно выпустив мой подбородок. – Ты можешь выдохнуть и забыть о своей жажде справедливости. Теперь Баррасом займётся кое-кто ещё.

Это он о Деанаре? Эх, твои бы слова да мне в уши, повелитель! Я бы и занялась, но приходится просиживать гаремные штаны в твоей компании!

– Да? – нейтрально спросила я. – И кто же, повелитель?

– Я.

Я чуть не поперхнулась. Вот это было внезапно.

…И о Деанаре он не упомянул. Неужели хочет сохранить нашу встречу в секрете от своей шейры? Вот это любопытно.

И ранит. Потому что это означало, что Тайбери мне не доверяет. Моё предательство всё же не прошло даром. Или дело не в предательстве, просто Тайбери жалеет меня, не желая тыкать носом в то, что я не Деанара и боевым магом мне не стать, а уж в Академию вломиться – и вовсе не про мою честь?

– То есть война между домами Тайбери и Кассадьеро официально началась, повелитель? – рискнула я. – И вот-вот полетят перья?

Тайбери усмехнулся.

И вдруг шагнул ко мне, рывком поднимая на ноги.

– Сначала перья полетят у тебя, – прошептал он мне в лицо. – Не забыла, что именно произошло этой ночью?

Я почувствовала, как от лица отливает кровь.

– М-м… я всего лишь немного похулиганила, мой понимающий шутки повелитель? – рискнула я.

– Ты дала мне карт-бланш на то, чтобы я делал с тобой всё, что захочу. – Тайбери медленно, со вкусом улыбнулся, разглядывая моё бледнеющее лицо. – И я собираюсь им воспользоваться.

Ой.

Вот теперь я окончательно поняла, что у меня большие проблемы.

Чего я ожидала меньше всего, так это того, что Тайбери невозмутимо поведёт меня завтракать.

Я выдохнула. Ура, наказание откладывается!

Увы, я поторопилась. На входе в столовую Тайбери, шедший сзади, остановил меня. И положил руки мне на плечи.

– Ты что, повелитель? – уточнила я. – Решил подзакусить мной вместо яичницы?

Но Тайбери не ответил. Вместо этого он медленно откинул волну золотых волос с моей шеи и прошёлся по крючкам серебристого лифа, скрепляющего мою гаремную кофточку сзади. И, с силой проведя тканью через мои вытянутые руки (я попыталась их опустить, мешая ему, но не тут-то было!), снял её.

Я осталась ровно в том кружевном белье, в котором была, когда привязывала Тайбери к скамье. Только сейчас Тайбери стоял передо мной, совершенно свободный.

– Как любопытно, – раздумчиво произнёс Тайбери, оглядывая мой кружевной лиф. – Когда ты убегала, отсюда выпало что-то маленькое и блестящее. И знаешь, что я нашёл на полу, когда освободился?

– Что? – севшим голосом спросила я.

– Флакон снотворного. – Глаза Тайбери нехорошо блеснули. – Предназначенный для меня, очевидно. Интересно, что бы сказал кодекс шейр по этому поводу?

Я неловко шаркнула ножкой.

– М-м… ничего хорошего, мой повелитель.

– Именно. Помнишь, что я говорил тебе про тренировки без моего ведома?

«Если я услышу о «попрактиковаться» вне этого зала, то на следующем занятии на тебе не будет одежды ниже или выше пояса. И выбирать буду я».

– Совершенно забыла, – хрипло сказала я. – Не помню ни слова.

Тайбери тихо засмеялся.

– Ничего. Я тебе напомню.

Он вновь обошёл меня по кругу, оказавшись сзади. И, к моему ужасу, расстегнул ещё два крошечных крючка. А потом потянул лямки белья вниз, вновь проходя горячими пальцами по моим обнажённым рукам, безжалостно забирая за собой кружево…

– Эй! – возмутилась я. – Отдай обратно, повелитель! Это уже ни в какие… эти самые!

Над ухом раздалось насмешливое хмыканье, и Тайбери лениво, медленно вернул лямки на место и застегнул крючки. Я неслышно выдохнула. Ну, хоть бельё оставил.