Ресторан с претенциозным названием «Королева цветов», но с хорошей кухней был расположен почти на полпути между нашими офисами. Я взяла такси и через пятнадцать минут была на месте, до этого сказав своей секретарше, чтобы она перенесла все оставшиеся на сегодня встречи на другие дни.

– Мисс Каванаг? – улыбнулся мне метрдотель, когда я вошла через двойные стеклянные двери в небольшое фойе. – У вас назначена встреча с мистером Стюартом?

Должно быть, мне не удалось скрыть удивление, потому что он оглядел небольшой отделанный деревом зал и понизил голос, словно собирался поведать мне тщательно оберегаемый их шеф-поваром рецепт какого-нибудь особенного соуса.

– Он точно вас описал и предупредил, что вы придете, – объяснил метрдотель.

– Понятно, – кивнула я.

Невысокий худощавый мужчина с тщательно ухоженными волосами и небольшими усиками просиял.

– Сюда, пожалуйста.

Я ела в этом ресторане десятки раз. Люди любили его за расслабляющую атмосферу и хороший бар. Мои коллеги также заходили сюда пообедать, так как еда была съедобной, а цены – умеренными, несмотря на интерьер с намеком на роскошь. Я увидела нескольких знакомых и с улыбкой кивала им в знак приветствия, проходя мимо.

Каждый мой шаг выражал триумф над дрожащими ногами. Имя Дэна продолжало крутиться в моей голове, пока я следовала за метрдотелем по лабиринту столов, накрытых белыми скатертями, к маленькому уголку с дверью, наполовину скрытой вышитой занавесью.

– Мистер Стюарт зарезервировал столик в нашем кабинете.

Там я его и увидела – сидящим в углу за небольшим столиком. Когда я вошла, он встал. На нем был темно-синий костюм, из-под которого виднелась светло-голубая рубашка и галстук с изображенной на нем девочкой в гавайской одежде. Он не подошел ко мне, не сделал попытки до меня дотронуться – ни неловких светских полуобъятий, ни даже рукопожатия, – и я ощутила к нему за это благодарность, к которой примешивалось разочарование.

– Привет.

Глупо чувствовать себя неловко в его обществе после того, что он проделал со мной в «Синем лебеде». Еще глупее, когда я знала, что позволю ему повторить то же самое, предприми он такую попытку. Мы смотрели друг на друга, разделенные красиво сервированным столом, пока метрдотель не прочистил горло, привлекая к себе мое внимание. Я села на отодвинутый им для меня стул. После этого мы еще несколько секунд смотрели в глаза друг друга, пока Дэн не заговорил:

– Не был уверен, что ты придешь.

Я опустила глаза и последовательно изучила каждую капельку сконденсировавшейся на стекле стакана воды и только потом подняла взгляд.

– Я решила в последний момент.

– Мне, пожалуйста, бокал мерло, – сказал Дэн, когда вошел официант. – Леди хотела бы бокал каберне. Мы оба будем стейк, салат с домашним соусом и жареную картошку.

После этого он сел на стул и посмотрел на меня, словно чего-то ожидая. Я не имела ни малейшего представления, что он от меня ждет. Я глотнула воды, прежде чем заговорила:

– Мне быть польщенной или оскорбленной тем, что ты решил за меня, что я хочу на обед?

– Я знаю, что ты хочешь, Элли. – Медленная, непринужденная улыбка возникла на его лице, коснулась его глаз.

Я невольно улыбнулась в ответ.

– Вот как? – Я знала, какую игру он затеял – сама в прошлом в нее играла. И всегда побеждала. Они так и оставались в неведении, чего же я на самом деле хотела.

Дэн кивнул. Его взгляд обрисовал мое лицо, словно он старался запомнить каждую его линию, каждую черточку. Затем, не понижая голоса и не изменив позы, он произнес, словно речь шла о погоде:

– Ты хочешь, чтобы я взял тебя у стены.

Я взглянула на него, сжав пальцами прохладные, гладкие, скользкие стенки бокала. Было бы здорово приложить пальцы ко лбу, к горлу, на котором, скорее всего, забилась жилка. Может быть, осевший на подушечках пальцев холод смог бы охладить мою внезапно запылавшую кожу. Я сглотнула, чувствуя сухость в горле.

Не было смысла отрицать очевидное, но я возразила бы, если бы услышала в его голосе хотя бы намек на насмешку или если бы он придвинулся ко мне ближе, создавая интимную атмосферу.

– После того как мы поедим, – только и сказал он, и в этот момент я поняла, что наконец нашла того, кого искала.

За обедом мы говорили, потягивая вино. Дэн расспрашивал меня о моей жизни. Он невероятно легко вытягивал из меня нужную информацию, просто проявляя вполне искренний интерес, и внимательно меня слушал, чем совершенно меня подкупил, потому я охотно рассказывала ему о себе. Он не перебивал, не давил, не осуждал. Он спросил, где я училась, где работаю, чем занимаюсь в свободное время, – и я ответила. О том, что я хочу, чтобы он еще сделал или не делал, он больше не заикнулся. Но пока это и не имело значения.

Примерно через час я настолько возбудилась, что, даже просто скрещивая ноги, вздрагивала всем телом, когда края моих трусиков чуть врезались в клитор. Соски затвердели, но, прикрытые атласом и кружевом лифчика, не выдавались сквозь блузку, но от тесного прикосновения с ней стали сверхчувствительными. Трусики намокли от влаги так, что бедра скользили, задевая друг друга. Руки начали дрожать от желания, так что я даже сжала их в кулаки, чтобы Дэн этого не заметил.

– Так, – сказал наконец он, когда официант унес посуду, оставив на столе счет. – Теперь тебе пора в дамский туалет.

Под его взглядом я словно вросла в стул.

– Да.

Дэн улыбнулся.

– А я пока расплачусь.

– Да.

– Ты меня дождешься, потому что именно этого хочешь.

Я снова сказала «да» – едва слышно из-за охрипшего голоса. Я встала из-за стола и секунду помедлила, пытаясь понять, держат ли меня ноги. Они дрожали, и мне сначала пришлось ухватиться за спинку моего стула, чтобы обрести равновесие. После этого я положила салфетку на стол, взяла сумочку и, пройдя по короткому коридору, толкнула дверь дамской комнаты.

Я улыбнулась стоявшей там женщине. Она улыбнулась мне в ответ, хотя по выражению ее глаз я поняла, что, несмотря на все усилия, мое лицо выражает внутреннее напряжение. Она опустила глаза и стала мыть руки. В туалет мне не хотелось, поэтому я тоже помыла руки, чтобы дать Дэну время расплатиться.

Сердце мое стучало, как паровой молот, его стук отдавался у меня в ушах. Я увлажнила щеки, плеснула водой на шею, внутреннюю сторону запястий. Обхватив края раковины руками, я вгляделась в алевшее в зеркале лицо. Лицо женщины, которую совсем скоро собираются трахнуть, намеренно грубо подумала я, чтобы вернуть себе ощущение реальности. «Сейчас он сюда войдет и трахнет тебя, Элли». Я видела, как неистово пульсирует жилка во впадинке шеи.

Я взглянула себе в глаза. Черные зрачки расширились настолько, что почти скрыли серо-голубую радужку. «Что я здесь делаю?» Я смотрела, как облизываю себе губы, увлажняя их, и представила, что это его язык пробует меня на вкус. Я не смогла удержать стон – низкий, сдавленный, но полный желания, так что сейчас уже даже мысль о сексе рождала крик у меня в горле.