на год старше Мадлен, в свои двенадцать лет она уже хорошо знала, что такое нужда. В девять лет она уже нянчила ребенка у адвоката Дельфога, жившего на втором этаже. Заработанные ею деньги, которыми она очень гордилась, шли в общий бюджет семьи. И сейчас, время от времени, она подрабатывала, но об этом молчала.

Трудно было найти характеры менее схожие, чем у Мадлен и Люсьены. Люсьена пошла в мать. Она была необщительна, и ее редко удавалось чем-нибудь увлечь, почти все время после школы проводила дома, читала или помогала по хозяйству.

Все же теперь, когда у Мадлен в голове созрел целый план действий, она не могла не поделиться этим с Люсьеной. Мать Люсьены была дома, но, когда она вышла в кухню, Мадлен успела шепнуть подруге, что у нее к ней важное дело. Люсьена сказала матери, что пойдет к Мадлен за учебником.

Подруги вышли на улицу.

— Ну, говори поскорей, — сказала Люсьена, — я должна быстро вернуться…

— Знаешь, что я надумала, Люсьена… — Мадлен помедлила, сейчас все, что она придумала, ей самой вдруг показалось невероятным. — Хочу послать письмо в Одессу!.. Попрошу ребят помочь нам собрать деньги чтобы выкупить Жака…

Она с опаской взглянула на Люсьену. Как отнесется к этому подруга?

От неожиданности Люсьена остановилась. На ее бледном остроносом лице возникло выражение испуга.

— Ты хочешь обратиться к русским?!. — ужаснулась она.

— Да, — ответила Мадлен.

— А у мадам Элен спросила разрешения?..

— При чем тут мадам Элен! Это же тайна! Никто об этом не должен знать! Я слышала, Шантелье сказал, что не может достать ста тысяч… А сейчас у нас собирают деньги для бастующих шахтеров Лотарингии!.. Кто же даст еще и для Жака!

— Почему же ты хочешь просить деньги у русских? — Люсьена никак не могла прийти в себя от удивления.

— Потому, что русские против ультра. Я читала об этом в русской газете… Мы напишем с тобой письмо. Ну, и если ты так хочешь, покажем его мадам Жозетт. Но только не мадам Элен.

Они повернули назад. Внезапно взгляд Мадлен выхватил среди многих мчавшихся мимо по мостовой машин одну, которая была ей так хорошо известна. Такси Густава неслось на большой скорости. Когда оно было метрах в двухстах от нее, Мадлен уже не сомневалась, что это отец.

Такси обогнало несколько легковых машин и стало нагонять огромный «крупп» — автофургон, в котором перевозят мясо. Обогнав и его, оно скрылось за поворотом улицы.

И почти сразу будто что-то огромное стукнулось о землю и послышались крики. Стоявший на углу полицейский побежал через улицу. За ним устремились прохожие.

Не сговариваясь, девочки тоже бросились туда, где несомненно случилось что-то ужасное.

Большая толпа уже окружила разбитую машину — задняя часть ее кузова была почти расплющена. Большой «крупп» стоял в отдалении, с огромной вмятиной на боку. Мостовая была усеяна мелкими кусками стекла.

У Мадлен сразу сжалось сердце. Расталкивая всех своими слабенькими локтями, она кинулась в середину толпы, полузадохнувшаяся, стала протискиваться вперед.

Кто-то распоряжался высоким, срывающимся голосом;

— Осторожнее! Осторожнее!.. Надо сделать искусственное дыхание!

— Месье, здесь за углом живет врач!.. — Это уже был женский голос.

Кто-то сокрушался:

— Как ужасно! Поль, пойдем, я не могу смотреть!..

И вдруг Мадлен услышала хриплый, но до бесконечности родной ей голос. Это был голос отца! Он сбивчиво объяснял кому-то, как ехал и как на его пути внезапно появилась встречная машина.

— Потом, потом, месье! — резко оборвал его тот же высокий, срывающийся голос. — Сначала поможем пострадавшим!..

Наконец Мадлен пробилась к машине. Боже, что осталось от того, что было некогда их семейной гордостью! Жалкий, искореженный, почти разорванный надвое кузов. На мостовой, у самых колес машины, лежали двое. Их лица были залиты кровью.

— Папа! — отчаянно вскрикнула Мадлен и бросилась к отцу. Он стоял, прислонившись к останкам машины, и обтирал платком свой разбитый лоб. Рядом с ним был неведомо откуда взявшийся Шарль, муж Марии. Он перевязывал руку отца.

— Все в порядке, милая!.. Все хорошо, — говорил он и гладил ее своей шершавой ладонью по волосам. Потом она услышала, как он тихо сказал Шарлю: — Не теряй времени, обыщи седого! В левом кармане пиджака важные документы!.. Очень прошу тебя, Шарль… Это нужно для Шантелье!

Шарль понимающе кивнул головой. Мадлен сквозь слезы увидела, как он перегнулся через кузов машины и посмотрел на убитых.

— Перестань плакать, девочка! — шепнул он Мадлен. — Встань вон там на углу и жди меня! Ты поможешь…

Но Мадлен никак не могла оторваться от отца. Ей было страшно! Она часто и тяжело всхлипывала.

— Иди, Мадлен! — Отец осторожно отвел от себя ее руку. — Помоги Шарлю… Будь умницей!

Мадлен уже забыла о том, что с ней была Люсьена. Как в тумане, она выбралась из толпы.

Вот подъехала машина скорой помощи. Из нее выскочили врач и санитары с большими сумками в руках. Появились полицейские, они что-то измеряли, записывали и фотографировали. Мадлен понимала, что они должны решить, кто виноват в катастрофе. Много раз отец рассказывал дома о таких случаях. И в газетах она видела фотографии разбитых машин.

От толпы отделились двое мужчин. Один из них махнул рукой.

— Ничего особенного!.. На прошлой неделе я на Елисейских полях видел, как «кадиллак» расплющили в лепешку! Вот это было зрелище!..

— По-моему, шофер не виноват!.. — сказал другой. — Эти «крупны» всегда лезут, как слоны!..

Мадлен вздохнула с облегчением. Может быть, и правда, — отец не виноват. Скорее бы все кончилось и они вернулись домой.

Вдруг из толпы вырвался Шарль и бросился прямо к Мадлен. Его догоняли двое, они явно хотели схватить его. В руках у Шарля был небольшой бумажный сверток.

— Отдайте, месье! — крикнул высокий человек в сером костюме и поймал Шарля за рукав.

Шарль с силой выдернул руку и побежал дальше. Поравнявшись с Мадлен, он сунул пакет ей в руки.

— Беги! — срывающимся голосом бросил он. — Скорей беги!..

Мадлен крепко сжала пакет и побежала. Ни отец, ни Шарль не сказали ей, что делать дальше. Но она понимала, что главное — это спастись от преследования.

Мадлен хорошо знала свой район и, пробежав мимо углового дома, свернула в ворота. Через проходной двор она попадет на соседнюю улицу. Но преследователь тоже свернул за ней.

Его тяжелые шаги приближались.

— Стой! — кричал он. — Стой, девчонка!.. Буду стрелять.

Но Мадлен не остановилась.

В горячке она забыла, куда нужно свернуть. И в поисках выхода потеряла время… Сейчас, сейчас он схватит ее…

Но вдруг рядом с ней оказалась Люсьена. Мадлен не заметила, откуда она