— Он П'ПЛО-ЛОХОЙ ЧЕЛОВЕК, — пояснил Беззубик.

— Кто, Элвин, бедный, Но Честный Крестьянин? — с удивлением спросил Иккинг. — Ты судишь предвзято, Беззубик. Нельзя говорить, что он плохой, только потому, что он не из здешних мест…

— Д'ду-думай как х'хо-хочешь, — пожал плечами Беззубик, выискивая под крыльями драконьих блох. — Б'бе-беззубик считает, что он О'о-отброс О'о-общества.

Иккинг испуганно вздрогнул.

Отбросами Общества называли викингов, которые были так жестоки, свирепы и коварны, что их изгнали из обычного викинговского общества, и они образовали свое собственное Племя, необычайно грозное и беспощадное. Поговаривали даже, что Отбросы пожирают собственных врагов.

— Дa брось ты, — возразил Иккинг. — Он ничуть НЕ ПОХОЖ на Отброса.

— А т'т-ты когда-нибудь хоть одного О'о-отброса в'ви-видел? — резонно поинтересовался Беззубик.

— Нет, — признался Иккинг. — Но и ты тоже не видел и доказательств никаких у тебя нет. Пойдем-ка лучше пообедаем и забудем этот вздор.

Однако беседа эта заронила в Иккинга зерно сомнения.

Ему и без того было не по себе — он знал, что ему вместе с другими мальчишками придется отправиться в самоу6ийственное путешествие на остров Черепушиков, и начнется оно, как только Стоик Обширный и Элвин, Бедный, Но Честный Крестьянин разработают План и придумают, как решить одну Маленькую Проблему: а именно, как сделать так, чтобы их всех не сожрали заживо в первый же миг после высадки на острова.

А еще он понимал, что от него, Иккинга Кровожадного Карасика III, ожидают, что именно он, Наследный Принц Племени Лохматых Хулиганов, отыщет сокровище. Поэтому в перерывах между учебными боями на мечах, в минуты, когда не приходилось выслушивать вопли Брехуна на уроках Подготовки Пиратов, он вытаскивал Беззубика на улицу и учил его вынюхивать сокровища.

Первое утро началось как обычно. Рыбьеног со своей Страхкоровой заглянул к Иккингу и в изумлении застыл на пороге, глядя, как Иккинг хитроумными маневрами пытается выманить Беззубика за дверь.

Сперва Иккинг бегал по всему дому и звал Беззубика.

Никакого ответа.

Тогда Иккинг принес из кладовой сардинку.

— Бееззу-у-у-уби-и-ик, — соблазнительно пропел он, размахивая пахучей рыбиной, — у меня есть чудесная сардинка.

Ему ответил сильно приглушенный, но весьма заинтересованный голос.

— Б'бе-беззубик заболел, Б'бе-беззубику ОЧ-ЧЕНЬ, ОЧ-ЧЕНЬ плохо. Б'бе-беззубик не м'мо-может выйти.

— Тoгдa тебе и сардинка не нужна, — сказал Иккинг.

Снова молчание.

— C'ca-cардинки полезны для б'бо-больных. Дай с'са-сардинку, но ГУЛЯТЬ HЕ П'ПО-ПОЙДУ.

Наконец Иккинг сумел вычислить, откуда доносится голос, и заглянул в дымоход. Беззубик, с ног до головы перемазанный в саже, висел там вверх тормашками и выжидающе хлопал огромными зелеными глазами.

— НЕТ, Беззубик, — самым твердым голосом заявил Иккинг. — Пойдешь гулять — получишь сардинку, не пойдешь — не получишь. И ДАЙ СЛОВО.

— Ладно, ладно, — проворчал Беззубик и выпорхнул из дымохода. — Б'бе-беззубик д'дa-дает слово.

Иккинг протянул ему сардинку.

С криком; «Б'БЕ-БЕЗЗУБИК ДЕРЖАЛ КОГТИ КРЕСТИКОМ!» — дракончик схватил рыбину, сильно толкнул Иккинга в грудь и со всех крылышек метнулся в соседнюю комнату, оставив Иккинга барахтаться в очаге среди холодного пепла.

Впрочем, отыскать его снова оказалось нетрудно.

Над изголовьем Стоиковой кровати стояло клубящееся облако сизого дыма.

Иккинг на цыпочках подошел к кровати и вытащил упирающегося дракончика из-под одеяла.

Обиженно вереща, Беззубик ухватился когтями за шишечку на столбике кровати.

Иккинг схватил Беззубика за крыло и потянул.

— Пойдем, Беззубик, — сказал Иккинг. — Пора тренировать нюх. — Он пощекотал Беззубика под крылышком. Беззубик стал корчиться от смеха. Иккинг пощекотал его под другим крылышком.

Беззубик, хихикая, вырывался. Началась короткая свалка, в которой Беззубик несколько раз укусил Иккинга за палец. Наконец Иккингу удалось совладать с дракончиком. Он запихнул его под мышку, крепко зажав пасть.

— А теперь, — сказал Иккинг, — ты сам знаешь, нам надо идти тренировать нюх. Ты же не хочешь, чтобы сокровище нашла Огневица или Слизняк? Ты хочешь сам его найти, верно? Хочешь показать всем, каким непревзойденным чутьем обладают Беззубые Дрёмы?

Беззубик кивнул, потому что его челюсти всё eщe были зажаты в кулаке Иккинга.

— Тогда, — сказал Иккинг, — надо упражняться. Пообещай, что больше не будешь кусаться, и не вздумай держать когти крестиком.

Как только Иккинг разжал пальцы, Беззубик бессильно обвис у него в руках.

— Б'бе-беззубик так слаб… так слаб, что не может н'ню-нюхать… —жалобно простонал он.

— ТАК И БЫТЬ, — сказал Иккинг. — Если будешь ВЕСТИ СЕБЯ ХОРОШО, получишь вторую половинку сардины.

— Ладно уж, — проворчал Беззубик, взмахивая крылышками. — Б'бе-беззубые Дрёмы имеют такое х'хо-хорошее чутье, что не н'ну-нуждаются в тренировках но, да уж ладно, ТАК УЖ И Б'БЫ-БЫТЬ…

Иккинг с Рыбьеногом отскребли от Стойковой постели остатки раздавленной сардины — а то Стоик будет НЕДОВОЛЕН — и скормили ее Беззубику, добавив в придачу небольшой пирожок с треской и три-четыре устрицы.

— Хватит, а то летать НЕ СМОЖЕТ, — резонно заметил Рыбьеног.

Они побрели по холмам и болотам Олуха. Беззубик всю дорогу стонал:

— В'во-возьми меня на ручки, ну возьми, ну возьми, у м'ме-меня к'кры-рылышки болят… М'мы-мы еще не пришли?

Вообще остров Олух выглядит довольно диковато. Безлесный и болотистый, поросший вереском и папоротниками, и на нём, разумеется, никогда не прекращается дождь. Последний варьируется от промозглой настырной мороси до оглушительного ливня как из ведра (как известно, в хулиганском диалекте существует двадцать восемь слов для обозначения дождя).

Но если вам нравятся скупые унылые ландшафты, Олух по-своему привлекателен, однако сейчас его пейзаж был обезображен глубокими глинистыми ямами. Это Лохматые Хулиганы, одержимые поиском сокровищ, копали где ни попадя.

Обходя ямы, продираясь через можжевельник и папоротник, мальчишки добирались до холмов битый час. За это время Страхкорова успела впасть в такой крепкий сон, что разбудить ее не было никакой возможности.