— Спасибо большое. — Он почесал пятнистый животик. — Как его зовут?

— Блэки. Я сам его выбрал.

— Хороший выбор. Он принадлежит тебе?

— Да. Но мы спим не вместе. — Мальчик надулся и с претензией посмотрел на маму. — Он должен спать в моей кровати, чтобы я мог поддержать его, если он почувствует себя ночью одиноко. Вы так не думаете?

Спиной Карим чувствовал, как Сафия напряглась. Ждала его ответа?

— Собакам нужно пространство, как и людям. Уверен, что у Блэки своя уютная кроватка.

— Да. — Сафия вмешалась в разговор. — Прямо в коридоре. Он спит так крепко, что Тареку иногда приходится будить его, чтобы поиграть. А теперь время попрощаться и сказать «спокойной ночи». Тареку и Блэки пора спать.

Мальчик с неохотой поднялся на ноги и посмотрел в глаза Кариму, все еще сидящему на корточках.

— Вы мне нравитесь. Приходите поиграть с нами снова. — Он бросил лукавый взгляд на маму и добавил: — Пожалуйста.

Смесь королевской величественности и дружелюбия в этом ребенке притягивали гораздо сильнее, чем привычное Кариму подобострастие.

— С радостью. Спасибо.

Ему понравилось проводить время с маленьким Тареком. До сих пор любые люди, которые хотели с ним сблизиться, делали это из каких-то своих личных целей. Сафия наклонилась поднять усталого щенка и взять за руку Тарека, и Карим почувствовал знакомую реакцию, когда платье скользнуло по ее изящным формам. Когда-то девушка заигрывала с ним, потому что верила, что он может сделать из нее королеву. Теперь она пришла к нему, потому что нуждалась в защите. Не потому, что хотела его. Своевременное напоминание о том, что лучше не забывать. Внезапно усталость и смятение от долгого совещания испарились, и Карим почувствовал предвкушение от того, что ждало его впереди.

Огромная круглая комната для приемов была переполнена, количество гостей превышало число золотых звезд на куполообразном потолке. При виде этой толпы Сафия порадовалась, что ее воспитание включало подготовку к королевским обязанностям. И все равно сердце стучало с огромной силой. Хотелось бы верить, что от облегчения, не от нервов. Но смотреть на Карима она избегала, предпочитая изучать лица почтенных представителей Ассары, по очереди клянущихся в преданности новому шейху. Политики, старейшины кланов и влиятельные бизнесмены. Даже те люди, которые сами хотели занять место на троне. Следующим в очереди был Шакрун, на лице которого сохранялась привычная недобрая ухмылка.

К счастью, удалось обойтись без протестов, у Шакруна просто не было времени что-то сделать. И сейчас он бегло поклонился и отступил на шаг. Сафия облегченно вздохнула. Она все сделала правильно. У Шакруна нет причин навредить Тареку, мальчик в безопасности, и теперь его будущее в руках Карима. Несмотря на его слова, невозможно не думать, каким правителем он будет и каким отцом. Каким мужем? Она ощутила приступ паники, но заставила себя сосредоточиться на дыхании и усмирить пульс. Сразу после коронации состоится церемония их бракосочетания, а затем процедура усыновления. Как жаль, что сестры нет рядом. Но по традициям в комнате не могли присутствовать женщины — и только для нее было сделано исключение. На этом настоял Карим. Она с неохотой снова посмотрела в центр комнаты, где он стоял в окружении лидеров. Белые с золотом одеяния подчеркивали его новый статус, и даже шнур, придерживающий головной платок, был золотым. Уверенный и властный, он на голову возвышался над всеми. Сильный профиль не выдавал ни намека на сомнение или слабость. Тарек станет пасынком шейха. А она… она снова станет шейху женой. Еще один глубокий вдох, который, похоже, не помогал. Как и знание, что брак — это только по названию. Еще один, совершенный из удобства. Без любви или хотя бы заинтересованности. Сафия положила ладонь на живот, чувствуя, как пульсирует внутри боль. Она научилась жить с равнодушием Аббаса. Это не были близкие отношения, и отчасти даже хорошо, что они не проводили много времени вместе. И, судя по отвращению Карима после поцелуя в Швейцарии, новый брак будет похож на этот. Это она отдалась страсти, а он остался неколебим, как одна из тех сияющих швейцарских гор. Похож, но не до конца. Тогда она была настолько несчастна и потеряна, что переживала их связь как тяжелую ношу. Горе по отцу и разбитое сердце оставляло место только слепому исполнению долга. Сейчас же ничто не отвлекало ее от действительности, и в каком-то смысле это было гораздо хуже. Вместо незнакомца она вышла замуж за человека, которого когда-то любила. Которого когда-то желала всем своим юным сердцем. Любовь прошла, и сейчас даже мысль о заинтересованности в нем казалась дикой. Это сделало бы ее невероятно уязвимой. И все же как тошно жить бледной тенью того, о чем когда-то мечтала! Но что хуже — сколько бы Сафия ни пыталась обманывать себя, в глубине души она знала, что продолжает вожделеть Карима. Вопреки его равнодушию, вопреки всему. Она жаждала обладать им. Как ей выдержать этот брак? Как игнорировать его отсутствие интереса, других женщин, с которыми он будет забавляться в постели? Она не…

Внезапно мужчины вокруг шейха подались назад, и он развернулся, посмотрев ей прямо в глаза. Словно заглядывал прямо внутрь, в ее отчаявшееся сердце. Но и Сафия была сильна — или умела делать вид, даже когда колени тряслись и она была в ужасе. Она вздернула подбородок и встретила его взгляд с королевским достоинством.

— Сафия. — Вместо того чтобы подозвать ее жестом, Карим пересек зал и встал рядом. Его мало заботило, что подумают об этом люди. Может, прошлый шейх Ассары и проявлял равнодушие, но Карим будет править по-своему. Он хотел подойти к ней с того момента, как она показалась в комнате в сверкающем красном платье с янтарным блеском. Тиара из старого золота и рубинов придавала ее чувственной красоте царственности. Серьги притягивали внимание к деликатной линии изящной шеи. Ее сдержанность дразнила, хотелось провести рукой по ее волосам, снова попробовать губы на вкус и вернуть ее к жизни. Как же невыносимо сложно делать вид, что тот страстный поцелуй оставил его равнодушным. К счастью, помогали гордость и травмированное эго.

— Ваше величество, — присела она в глубоком реверансе и застыла. Даже в этой демонстрации покорности Сафия продолжала бросать ему вызов, сохранять дистанцию. После встречи в саду стена, которую она построила вокруг себя, стала ощущаться еще сильнее.

— Ты можешь подняться. — Он приобнял ее за талию и почувствовал, как подскочил ее пульс.

Сафия послушно выпрямилась, не поднимая глаз. Со стороны — красивая королева, скромно показывающая уважение к новому шейху. И только Карим мог увидеть, как она волнуется.

— Ты выглядишь великолепно.

Она наконец подняла свои потемневшие глаза. О чем она беспокоится? О чем тревожится сейчас, когда ее страна в безопасности? Столько смешанных чувств к ней. Когда-то Сафия его очаровала, заставила поверить в свою мягкость и честность, в свою нежность. С ее предательством в жизнь вошла ненависть. И вот новая встреча — и он испытывает смесь недоверия и злости, страсти и желания ее защитить. Странно, ведь она показала, на что способна ради сына. Или это жест отчаяния, чтобы не потерять свое привилегированное положение? Но брак — его идея, а не ее. Он не доверял ей, не хотел, чтобы она ему нравилась. И все равно в нем жило влечение и сдерживаемое восхищение. Ей пришлось пойти на многое, чтобы снова встретиться с ним и решиться на брак. Он коснулся губами ее руки, но тело отозвалось на это, как на разряд тока. Желание. Вожделение. Голод. Ничего, вскоре они успокоятся.