– Так, завтра вас ждёт аллерголог, вот направления на анализы. Нужно выяснить, что вызывает столь острый приступ, – Иван Петрович был задумчив, а ещё мне не понравился его такой странный, практически сравнивающий взгляд. Он смотрел то на меня, то на по-детски широко зевающую Алексу.

Точно приплыли…

Но это оказалось только началом. С трудностями мы столкнулись сразу на парковке, когда Алекса подёргала меня за большой палец, который не отпускала всё это время.

– Дядя Гора, а Алевтина Петровна сказала, что детям нельзя кататься без детского кресла, – девочка с восторгом рассматривала джип Морозова, а потом и вовсе переключилась на очумевшего от всего происходящего Юрку. – О! А я вас помню, вы играли с собачками. Я в окно видела, поэтому и дёрнулась, черкнув карандашиком по креслу. Но дядя Гора сказал, что не будет меня ругать за это.

– Привет, мала́я, – Юра присел, протянул ей руку. – Давай знакомиться? Меня дядя Юра зовут.

– Алексия. Но мама меня Лёкой называет, иногда Лёшкой, – девочка улыбнулась и вновь бросила взгляд на устрашающий своими размерами джип. – Так что? Можно без кресла?

– Можно, если только быстро, – Морозов понял меня с одного взгляда. – Тут за углом детский магазин есть.

– Давай ты сядешь рядом, мы тебя пристегнём, а потом дядя Юра купит кресло. Договорились?

Чёрт… Не так я привык удовлетворять запросы женщин. Обычно это делают за меня помощники или онлайн-банк, но чтобы лично выбирать трон? Это что-то новенькое.

– Мне ничего не нужно. Давайте мы просто Алевтине Петровне ничего не скажем? – девочка вдруг снова замкнулась, вкарабкалась на заднее сиденье и попыталась самостоятельно пристегнуть ремень безопасности. – Мне ничего не нужно. У меня всё есть. Вот, смотрите, – она раскрыла рюкзак и нервными движениями стала вытаскивать альбомы, карандаши и фломастеры. Там же оказалась теплая кофточка с яркими значками и стопка фотографий в прозрачном файлике, но её она не хотела показывать и убрала обратно. – Мне правда ничего не нужно, дядя Гора.

Этот ребёнок просто убивал меня. Я физически ощущал угрызения совести, что петлёй сжимались на шее. Не мог дышать, как при приступе аллергической астмы. Смотрел на неё, прекрасно понимая, что именно она пытается сделать. В ней так много страха отправиться в интернат, что девочка готова на всё, лишь бы быть угодной и беспроблемной.

– Поехали, Юр, – шепнул и сел рядом. Пристегнул её ремень, помог собрать продемонстрированные вещи и махнул Морозову.

Детский магазин, и правда, оказался за углом. Мы припарковались и довольно странной компанией отправились вовнутрь. Зашли буквально за десять минут до закрытия. Продавцы отреагировали оперативно, Юрка со свойственной ему педантичность принялся пытать консультантов, требуя сертификаты безопасности на детские кресла, а я всё не мог оторвать глаз с цветастых кед.

– Алекса, а давай мы выберем тебе новые кроссовки? Хочешь?

Понимал, что одной обувью тут не отделаться. То, на что я не обращаю внимания, то, чего в моей гардеробной в изобилии – сейчас кажется непреодолимой бытовой пропастью по отношению к ребёнку. Это даже не мальчик, с которым всё понятно, это маленькая девочка. И тут недостаточно знать анатомию, тут что-то большее…

– Мне ничего не нужно! Я буду ходить быстро, дядя Гора. Обещаю, – зашептала она, а сама глаз не могла отвезти от белых кроссовок с розовыми шнурками и значком Микки-Мауса на пятке. – Я обещаю.

– Ходить быстро – это, конечно, здорово. Девушка, – я махнул консультанту и чуть отошел. – Подберите этой милой барышне минимальный набор необходимых вещей. Её мама экстренно оказалась в больнице, а у девочки ничего нет.

– Всё? – продавец окинула Алексу жалостным взглядом.

– Да, нужно собрать минимум на ночь. Что там детям нужно?

– Хорошо, – она откашлялась и нацепила улыбку, направляясь к Алексе. – Давай примерим эти кроссовки? Их почти все разобрали, говорят, привезли только к нам…

Она хоть и была испуганной, но всё же девочкой. Захлопала длинными ресницами и как завороженная пошла за консультантом, ступая так, чтобы не запнуться.

А я выдохнул. Вокруг меня будто фильм разворачивался, причем не вестерн про дикий запад, в котором каждый мальчишка мечтал побывать, а голимая фантастика. И ребёнок в данном случае казался для меня настоящим инопланетянином. Я сел на крошечный розовый табурет, выдохнул и стал прикидывать дальнейшие действия.

Нет, без женщины мне тут не разобраться. Анжеле звонить без толку, ген материнства у неё либо атрофирован, либо созреет под пенсию. Но меня это устраивало, наверное, это и было основным плюсом, перевесившим её немалые минусы. Так кто же мне может помочь? Достал телефон и ткнул в номер друга.

– Лёв, здорово, – начал я сразу. – Мне нужно поговорить с твоей женой.

– Гора, поверь, это очень плохое начало для разговора, – грохнул смехом Леван.

– Лева, у меня ЧП и ребёнок лет шести на руках, а я не знаю о них ни черта. Будь так любезен, дай свою супругу к телефону! – зашипел я в самый динамик, чтобы Куталадзе понял, что мне совсем не до шуток.

– Карина!!!!!! – заорал друг, и в тишине послышались его торопливые шаги.

Кара Куталадзе выслушала меня, ни разу не перебив, помолчала пару минут, борясь с шоком.

– Горыныч, – протянула она прозвище, которое и прилипло ко мне её потугами. – Ты такой молодец. Мы будем через пару часов. Времени много уже, не все магазины открыты.

– Спасибо, Карин…

Глава 12

Алекса закипала, как чайник. С таким восторгом рассматривала желтое в синий цветочек кресло, с нежностью оглаживала широкие лямки и так аккуратно держала ноги, только бы не пнуть переднее кресло.

Всё её поведение было пугающим, не потому что не нравилось, а потому что это неправильно, когда ребёнок держит себя в рамках, лишь бы не рассердить взрослых. Это поведение больше подходило тем, кто переживал домашнее насилие.

Вот только Марта не похожа была на алкашку, да и Алекса так тянулась к матери. Вряд ли она била свою дочь.

А если не она…?

Алекса почти не двигалась, молчала, отвечала односложно, постоянно говорила «спасибо» и «пожалуйста». Лицо её было серьёзным, словно в уме задачу решала какую-то. Да и речи её были намного взрослее, чем следовало бы для шестилетнего возраста.

Дорога до дома заняла почти час, и чем ближе мы подъезжали, тем отчетливее я слышал урчание её живота. Чёрт…

Мне было страшно. Наверное, только придурок последний не боялся контакта с чужим ребёнком, но это состояние мне определенно не нравилось. Я привык учиться. Как голодный сжирал новую информацию. И вот теперь, когда сфера твоей деятельности более-менее определена, жизнь вносит коррективы и