на все её инстинкты, которые иногда шептали, что этот человек опасен, а сегодня что он и вовсе не совсем человек, Ханна не могла отрицать одного — он спас её. Дважды.

Он подставился под удар вместо неё, не думая о себе. Он рисковал собственной жизнью, чтобы защитить её. Он был готов пожертвовать собой, чтобы она осталась в живых. И что бы ни было с ним, каким бы монстром он не оказался, она ощущала в нём своего защитника. Возможно, она позже пожалеет о своём решении довериться ему, но сейчас, в этот момент, она не сомневалась. Она была готова положиться на него, на этого странного, опасного и в то же время удивительно прекрасного парня, кем бы он ни был.

Некоторое время спустя.

Когда мы подошли к деревне, нас встретила напряжённая картина. Жители стояли на улице, их лица выражали смесь страха и тревоги, а взгляды были устремлены в сторону леса. Воздух был пропитан глухим напряжением. На дороге нас встретил староста в сопровождении нескольких охотников. Увидев меня, измазанного кровью, он нахмурил и без того морщинистое лицо, а глаза сузились от подозрения.

— Что случилось? — спросил он, голос звучал твёрдо, но с оттенком беспокойства.

Ханна взяла слово. Она коротко и сдержанно рассказала о нашей встрече с монстром и ожесточённой битве, при этом умолчав о том, как именно я разорвал его на части. Однако она упомянула странное ядро огра, и я, выудив его из кармана, протянул старосте.

Староста сначала потянулся было к ядру, но, приблизив руку, замер и резко отступил. Прищурившись, он склонился ближе, чтобы рассмотреть его. И вдруг его нижняя губа затряслась, лицо побледнело, а тело мелко задрожало. Он быстро отступил на несколько шагов.

— Это не просто ядро, — пробормотал он, и голос его дрожал. — Оно… проклято тёмным магом. Скорее всего, он обосновался в Мрачных Уступах. Это объясняет, почему монстр подошёл так близко к деревне.

Староста сделал глубокий вдох и оглянулся на охотников.

— Это плохо. Очень плохо. Я видел нечто подобное много лет назад. Чёрное пятно в ядре — не просто проклятие. Это метка. Тёмный маг придёт сюда по ней.

— Тогда надо просто уничтожить ядро, и всё, — прорычал один из охотников, сжимая рукоять своего топора.

— Нет! — рявкнул староста так, что тот вздрогнул. — Уничтожить его здесь — значит оставить метку в земле. Почва пропитается тёмной магией, и это место станет проклятым навсегда. Ядро нужно отнести подальше, как можно ближе к Мрачным Уступам, и оставить там. А я сообщу в гильдию. Они вышлют сильных авантюристов, чтобы разобраться с этим магом. Сейчас главное — продержаться.

— А кто понесёт это ядро? — спросил второй охотник, обводя собравшихся взглядом.

Первый охотник фыркнул, махнув рукой в нашу сторону:

— Они его сюда притащили, пусть сами и несут обратно.

Этот тип начал меня раздражать. Встретившись со мной взглядом, он поёжился и поспешно отвёл глаза.

Староста нахмурился:

— Уже вечереет. Идти ночью в лес — чистое самоубийство. Пойдёте утром. Хьёрн был резок, и вина не на вас, но ответственность всё же есть. Я бы отправил с вами охрану, но у нас сейчас только авантюристы железного ранга. Они будут больше мешать, чем помогать.

Он посмотрел мне прямо в глаза, будто искал знак согласия. У меня было два варианта: отказаться и позволить им самим возиться с этим ядром, или взять на себя эту задачу. Отказ испортил бы мою репутацию, а перспектива сразиться с тёмным магом казалась слишком заманчивой, чтобы от неё отказываться.

Я улыбнулся.

— Я отнесу ядро. Эта деревня стала мне почти родной. Как я могу сидеть и ждать, когда ей грозит опасность?

Староста облегчённо кивнул, и в его тускло-голубых глазах мелькнуло уважение.

— Ты храбрый парень. Деревне повезло, что ты здесь. Я помолюсь Светлому Пантеону о твоём благополучии.

Рядом я почувствовал, как Ханна нервно сжала мою руку. Её пальцы дрожали. Я обернулся к ней и, заметив в её глазах беспокойство, мягко погладил её по пушистой голове.

— Не волнуйся. Я справлюсь. Ты же видела, как я сражаюсь, — сказал я, стараясь звучать как можно увереннее. — Я обязательно вернусь.

Она подняла на меня свои фиолетовые глаза, в которых блестели слёзы.

— Обещаешь, ня?

— Обещаю, — подтвердил я, нежно проведя ладонью по её щеке. — А теперь давай домой. Мне завтра рано вставать.

— Хорошо, ня, — сказала она, и, не стесняясь, подхватила меня под руку. Мы двинулись обратно, но я чувствовал, что мысли о завтрашнем дне преследуют нас обоих, вот только я уверен, что они были абсолютно разными.

Когда мы вошли в дом, Ханна тихо прикрыла дверь, прижалась к ней спиной и на мгновение закрыла глаза. Она выглядела измученной, а её нервные движения только подчеркивали это. Я, в свою очередь, спокойно сбросил вещи у входа, бросив на себя взгляд. Одежда была пропитана кровью, от меня несло так, что даже я сам поморщился.

Ханна украдкой бросала на меня взгляды, будто боролась с собой, чтобы что-то сказать.

— Нужно отмыться, ня, — наконец прошептала она, её голос дрогнул. — Ты… весь в крови, ня.

Я выдержал паузу, словно обдумывая её слова, а затем добродушно улыбнулся.

— Ты права, — ответил я мягко, кивнув, стягивая куртку, которая тут же упала на пол с тяжёлым шлепком, оставив кровавый след. — Но если я просто пойду в дом в таком виде, то испачкаю всё вокруг.

— Э-это… ничего, ня, — сказала она, опустив взгляд и нервно поигрывая хвостом. — Я помогу.

Её неожиданное предложение заставило меня приподнять брови. Ханна уже направилась вглубь дома, а я последовал за ней.

Она принесла таз с водой и чистую ткань, поставив всё у очага. Тёплый свет огня освещал её фигуру, и я невольно отметил, как трепетно она к этому отнеслась. Мы решили начать прямо здесь — проще всего смыть кровь сразу, пока она не впиталась окончательно. Хотя я понимал, что даже после этого специфический запах ещё долго будет меня преследовать.

— Снимай рубашку, ня, — сказала она. Её голос был мягким, но дрогнул.

— Ты уверена? — усмехнулся я, начиная снимать остатки окровавленной одежды.

Её взгляд метнулся к моему торсу, и она тут же отвернулась, густо покраснев.

— Н-не смотри на меня так, ня, — пробормотала она,