Я решил больше её не дразнить и молча сел напротив. Она осторожно смачивала ткань в тёплой воде и начинала стирать кровь с моих рук и плеч. Её движения были мягкими, но я чувствовал, что она напряжена.

Неожиданно, сам не зная почему, я задал вопрос:

— Ты правда не боишься меня?

Ханна замерла и подняла на меня свои фиолетовые глаза.

— Иногда боюсь, ня, — честно призналась она, её уши слегка дёрнулись. — Но… ты спас меня, ня. Ты заботишься обо мне. Я знаю, что ты не причинишь мне зла.

Когда кровь наконец была смыта, я нежно убрал прядь из её лица, придавая своему взгляду максимум тепла.

— Ты удивительная, — произнёс я мягко.

Она сжалась, но не отстранилась, лишь прошептала:

— Хватит так смотреть, ня…

Позже, когда ночь окутала дом, Ханна нерешительно подошла ко мне.

— Ты… не мог бы… поспать рядом со мной, ня? — её голос дрожал. — После всего…

Я добродушно улыбнулся, изображая понимание.

— Конечно. Я не оставлю тебя одну после такого дня.

Она благодарно кивнула, её взгляд был полон облегчения. Мы поднялись наверх, и я улёгся на кровать. Она устроилась рядом, сжавшись в комочек, словно нуждаясь в защите.

Спустя какое-то время, когда я уже почти думал, что она уснула, она повернулась ко мне.

— Ты вернёшься, ня? — её голос был тихим, почти неслышным.

Я обнял её, притянув ближе, словно пытаясь успокоить.

— Обещаю, — сказал я мягко, глядя ей в глаза.

И прежде, чем она успела ответить, я наклонился и поцеловал её. Она замерла, но уже через мгновение неловко ответила на поцелуй. Я чувствовал, как она тает в моих руках, как это сближает нас ещё сильнее.

Разорвав поцелуй, я мягко улыбнулся, погладив её по голове.

— Спи. Завтра важный день.

Она обвила мой торс рукой, уткнувшись лицом в грудь.

Я смотрел в потолок, обдумывая свои следующие шаги.

Всё, что мне нужно — это продолжать играть роль, если бы она только знала какие мысли текут в моём сознании она бы ужаснулась.

На следующее утро я поднялся рано, оставив Ханну мирно спящей. Её лицо казалось спокойным, но даже во сне её уши мило дёргались. Я осторожно высвободился из её объятий, чтобы не разбудить её, и тихо собрался, натянув отстирываемые Ханной вещи. Я забрал ядро, которое положил в небольшой плотный кожаный мешочек. Но даже через него я всё ещё ощущал небольшую пульсацию. Староста встретил меня у дороги в лес взглядом, который, казалось, умолял не возвращаться с дурными вестями.

— Будь осторожен, парень, — пробормотал он, когда я направился в сторону леса. Я ответил ему доброй улыбкой. — Не беспокойтесь. Я сделаю всё, чтобы защитить нашу деревню. Внутри же я усмехнулся. Эти насекомые такие наивные. Они думают, что добрый герой всегда сражается ради чести и спасения невинных. На самом деле, всё проще. Люди ценят не поступки, а их видимость, а я далеко не добрый герой, но разве это важно?

Лес встретил меня холодом и густым зимним туманом, который стелился по снегу, словно прячась от солнечного света. Путь был долгим, но я двигался уверенно, несмотря на ощущение, будто за мной кто-то наблюдает. Я двигался по лесу, наслаждаясь тишиной, которую нарушал лишь хруст снега под ногами. Мешок с ядром висел на поясе, но его вес я почти не чувствовал. Лес, казалось, затаил дыхание, словно природа знала, что приближается нечто ужасное, и нет, я не о себе. На подходе к Мрачным Уступам я остановился. Туман здесь был густым, почти непроницаемым, но расходился вокруг меня, образуя свободное пространство на несколько метров от меня. Воздух густел от магии. Мне не нужно было быть магом, чтобы понять, что этот туман создан с её помощью.

— Выходи, — сказал я громко, стоя посреди поляны. Тишина. Потом слабое движение тени в сгустке тумана. — Храбро. Но глупо, — раздался голос, низкий и холодный, как хрип больного. Из темноты вышел тёмный маг. Высокий, в длинном чёрном плаще, его лицо наполовину скрывали капюшон и густая тень.

— Ты долго шёл сюда. Принёс мою метку? — спросил он, жестом указывая на мешок. Я снял его с пояса и кинул к его ногам, как кость собаке. — Забирай, если сможешь, — усмехнулся я, упёршись руками в бока. Его лицо исказилось в гримасе гнева. Он двинулся мгновенно. Чёрные цепи магии вырвались из-под земли, стремясь опутать меня. Я проследил взором за ними и определил, как они ударят по мне, пока они не оказались достаточно близко, а затем, кружась, сделав пару шагов в сторону, будто танцор, легко увернулся.

— Слишком медленно, — сказал я, зевнув. Его лицо дёрнулось. Он поднял руки, и земля затряслась. Из неё начали подниматься мертвые души, отравленные чёрной магией. Они ринулись на меня, но я лишь усмехнулся. Интересно, как на меня повлияют нематериальные существа? И, к сожалению, они меня разочаровали.

С первым, который попытался меня укусить, моя рука смогла схватить его за голову, сжав, из стороны брызнула черная жидкость, похожая на чернила. Моя рука рассекла следующего пополам, и от удара его части разлетелись, разбрызгивая чёрную кровь. Третьему я, типа, сломал шею ударом ногой. С призраками и не поймёшь, но в любом случае они побеждены.

— Это всё, что ты можешь? — спросил я, глядя на мага, приподняв бровь в вызове. Его руки дёрнулись, и следующий рой магических цепей устремился ко мне. Серьёзно? Снова та же атака? Только больше? Слабак. На этот раз я не уклонялся. Вместо этого я перехватил пару цепей своей рукой, позволив магии обжечь кожу.

— Ты ведь пытался напугать меня этим? — я рванул цепи к себе, заставив его пошатнуться. Его лицо стало бледным, когда я, рванул цепи на себя со всех сил, разорвал их, как бумагу. А тёмного мага вырвало тёмной, почти чёрной кровью. Я бросился вперёд, и прежде, чем он успел создать ещё одно заклинание, мой кулак врезался ему в грудь. Удар был настолько силён, что он отлетел назад, врезавшись в ствол дерева.

— Чего ты вообще хотел добиться, изучая запретную тёмную магию? Ты хотел силы? Может, хотел нравиться девчонкам? Или же стать богом? — я шагнул к нему медленно; я чувствовал, как сжимается кольцо страха вокруг его чёрного сердца. — Но знаешь, это уже не