платья, приподнялась на постели, взглянула на ненавистного ей мужчину.

– Если бы я могла, я бы вас убила.

Андрей серьезно посмотрел в ее злое личико, расхохотался.

– Вот это да. Райская птичка, нежный цветочек и палач в одном лице. Вы мне нравитесь. Ей-богу, нравитесь еще больше.– он подошел к ней и погладил ее. Она сбросила его руку.

– Что ж, неволить не буду. У вас уйма времени до свадьбы. Научитесь хотя бы обходительности. Ваш отец видимо этому не научил. Тем более с будущим мужем.

Он повернулся и вышел. Вскоре цокот копыт известил, что гость уехал. Она поправилась у зеркала и спустилась на веранду. Прасковья одним взглядом все поняла. Слезы обиды хлынули из ее глаз, и она зарыдала. Наташа обняла няню, успокаивая.

Баташов уезжал в столицу хмурый. Поведение будущей жены не радовало. Видимо это была его ошибка, жениться на любой, более-менее достойной, невзирая на препятствия. Но назад уже не воротишь ничего.

С этими невеселыми мыслями он и покинул родные края.

Столица встретила Баташова безумным ритмом жизни. Носящиеся туда – сюда фаэтоны, праздно шатающаяся, пестро одетая толпа.

Баташов, сидя в своей карете, с приятным чувством ностальгии, наблюдал за столичной жизнью. Он вспомнил свое недавнее бытие в период проживания в столице. Как мало времени прошло с тех пор и как много воды утекло. В его личной жизни произошли большие изменения. Он стал полновластным хозяином многомиллионного состояния, владеющий тысячами крестьянских и рабочих душ, несколько имений в России, домами в столице – городе Петербурге, в Москве.

Петербург был прекрасен. Река Нева со своими тихими водами, ажурные мосты, красивые дома – произведения архитектуры, все вселяла окрыленный, возвышенный покой.

Возница Баташова остановил около огромного двух этажного особняка с колоннами, окруженного высоким чугунным, резным забором. Охрана дома, оставшаяся после отъезда хозяина, открыла ворота, пропуская карету во двор.

– Здравствуй хозяин.– в изящном полупоклоне поприветствовал Баташова мажордом, старший смотритель в доме.

– Здорово Селиван! Как дела, не скучали?– поинтересовался Андрей, проходя в дом.

– Все хорошо, Андрей Родионович. Мы каждый день ждали вашего возвращения, поэтому ничего расконсервировать не придется.

– Добре.

– Здравствуй барин.– в огромном холле выстроилась полукольцом прислуга, лакеи, повара.

Замыкала цыпочку, огромная по своим габаритам, но добродушная по натуре, экономка Мария. Жена Селивана. В доме она заведовала прислугой женского пола и все, что должна делать прислуга: уборка, стирка, глаженье.

Они поклонились низко и изобразили радостные улыбки на лицах. Баташов оглядел прислугу и остался доволен, – чистые и опрятные. Прислуга в доме – лицо хозяина. Кому будет приятно, если тебя будет обслуживать грязнуля.

– Ну, здравствуйте. Соскучились? Вот я и вернулся. Ужинать буду дома. Селиван.– обратился он к дворецкому.– Распорядись о горячей воде. Ванну принять с дороги.

– Будет сделано, господин.– полупоклоном ответил Селиван.

Баташов прошел на второй этаж, в свои покои. Все осталось таким же, будто и не уезжал никуда.  Пара бронзовых канделябров с обеих сторон у изголовья, тяжелая, широкая, деревянная кровать, застеленная свежими, хрустящими простынями. Картина в раме – портрет отца еще в молодости, сильно напоминающий его самого. Комоды, все чистое, ни пылинки.

Он сбросил дорожный сюртук и в блаженстве растянулся на кровати. И не заметил, как уснул. Дорога вымотала его.

Проснулся он от того, что кто-то легонько тряс его за плечо. Он открыл глаза и увидел виноватую физиономию Селивана.

– Вода стынет, Андрей Родионович.

– А, благодарю. Устал что-то. Дорога то не близкая.

Они прошли в ванную комнату, посередине которой, стояла большая вместительная деревянная бочка с парящейся водой. Дно бочки было чугунным, что позволяло нагревать воду и в процессе мытья. Андрей скинул остатки нижнего белья и с блаженством откинулся в бочку.

Через час, чисто выбритый, розовенький, вкусно пахнущий банными пряностями, он спустился вниз в столовую, где стоял огромный стол, накрытый на одну персону. Отобедав, он направился к себе в покои, намереваясь, как следует выспаться.

– Будить только в случае пожара.– на всякий случай бросил он Селивану и захлопнул дверь перед самым носом мажордома.

До утра Баташов проспал крепким, беспробудным сном праведника. Яркие лучи летнего солнца пробивались сквозь тяжелые портьеры, слабо освещая комнату. Лучик упал на лицо Андрея, от чего он проснулся.

За окном беспрерывно цокали фаэтоны, унося своих пассажиров по их делам. Какая-то наглая птичка, усевшись на карнизе, усиленно насвистывала одну ей известную мелодию. Он окинул взглядом спальню. Сердце сладко защемило ностальгией.

Баташов отогнал остатки сна и встал. Он потянулся к стоящему у изголовья колокольчику и пару раз тряхнул его. Слуга не заставил себя ждать, будто ждал под дверью. Он помог барину одеться.

– Завтрак готов. Велите подать?

– Велю.

Они вместе спустились вниз, лакей на кухню, Андрей уселся во главе стола. Тут же перед ним выстроилась гора тарелок, которую способна была съесть толпа народу. Подкрепившись, он вызвал Селивана.

– Экипаж мне. Буду вечером.

Селиван поклонился и пошел отдавать приказания конюху. В ожидании экипажа, Андрей по слонялся по дому, придирчиво оглядывая помещения. Прислуга от безделья не маялась. Везде чисто. Он с удовлетворением спустился вниз, где его поджидал Селиван.

– Карета подана, барин.

– Ладно, до вечера. На ужин хочу птицы.– заказал он на прощанье, вышел во двор и сел в экипаж.

– Поехали в Ассигнационный банк.– приказал Баташов вознице.

Возница работал на магната не один год, возя его по городам и губерниям. Все то время, что Баташов проживал в столице, он был всегда с ним, поэтому знал где и что находится. Он тронул вожжи и вывел экипаж на улицу.

Ассигнационный банк Петербурга, принадлежащий его другу и наставнику в свете, графу Шувалову Андрею Петровичу, находился в трех этажном особняке из белого камня. За хорошую репутацию, огромную финансовую возможность и большие связи, как в Европе так и в России, ему поручала вести свои дела даже императрица. Деловые люди того времени, глядя на свою императрицу, тоже спешили открывать вклады в банке Шувалова, от чего еще больше пополняли его банк свободными деньгами.

Банк прочно стоял на ногах. Беря во внимание все положительные качества этого предприятия, Баташов тоже в свое время убедил отца открыть счет в этом банке, ни разу не пожалев о своем выборе. В последствии знакомство Баташова и Шувалова переросло в дружбу, а затем, уверившись в благонадежности младшего друга, Шувалов вывел в свет и познакомил с нужными людьми Баташова.

Экипаж подкатил