litbaza книги онлайнКлассикаПавлик - Олег Иванович Чапаев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 169
Перейти на страницу:
подгадывать сроки, договариваться, так это свобода разве? – он отпил коньяку и с горячностью продолжил. – Но это только один пример! А вот партнеров ваших коснись деловых. Я их, конечно, знать не могу, но рубль за сто даю: вы и тут связаны, как гусеница коконом, кому чего сказать можно, кому – нельзя. Политес там всякий, бизнес-интересы… Вам, если уж так руку-то на сердце положить, Игорь Сергеевич, даже пидору в глаза сказать сложно будет, кто он такой на самом деле! Опять же – воспитание, нормы там социальные, мораль, нравственность… А если он, не дай бог, конечно, еще и по бизнесу к вам придет, так вообще ахтунг: вместо того, чтобы дефиницию осуществить, вам с ним политес разводить придется. И опять же все ясно и разумно: чистый бизнес, ничего личного. И вот так – чего не коснись, – он махом допил коньяк и потянулся к чайнику, – везде какие-то рамки, нормы всякие ограничивающие, барьеры… А вот про работу-то мы с вами начали, да не закончили, а теперь сами смотрите… Вы, получается, вовсе и не раб, ежели так смотреть, со стороны. Если по внешним признакам судить, то вы владелец получаетесь, ну, или управленец как минимум. Но вместе с тем вы при всем своем желании и в отпуск-то сразу сорваться не можете с бизнесом этим, и свободы-то личной, – Павлик хитро прищурился, – у вас никакой, по большому счету, и нет! А если уж совсем откровенно, то у вас точно такое же рабство, как и у всех вокруг. Только цепи, – он мотнул головой в сторону панорамы за огромным окном, – из золота… Но это же, если разобраться, один хрен, на чем сидеть: как кот пушкинский, на золотой цепи, или, как узник в подвале чеченском, – на ржавой и стальной… А потом, – он слегка нахмурился, – вы-то ладно еще, какая-никакая свобода имеется все же за счет положения вашего. А на остальных гляньте, на людей нормальных и обычных. Я, знаете, недавно о чем думал? – Игорь Сергеевич с улыбкой покачал головой, но Павлик этого даже не заметил. – Тут не просто рабство, а вообще безнадега получается… Сами смотрите, – он начал загибать пальцы на руке, – работа – восемь часов, обед – один, итого – девять. На работу – час, с нее – час, и это минимум. Если кто в пробках стоит, и считать нечего: по любому три часа в день – навылет. Таким макаром, двенадцать-тринадцать часов в день вынь да положь, чтобы пайку свою у дяди доброго получить. На сон восемь накинем, в среднем если считать, плюс-минус, – Павлик секунду что-то прикидывал в уме. – Итого у нас с вами двадцать один – двадцать два часа в сутки ушли, чтобы на добрых людей ишачить… А в остатке что? Пара–тройка часов на себя? А дети там, жена, муж… Постирать, сготовить, убрать что-то… Я вот, Игорь Сергеевич, как считать начал, чуть не охренел напрочь!.. А однажды летом из-за города ехал: утро, пробка, машины ползут – не едут… Так я те тридцать кэмэ до Москвы два часа тащился, хотя ни аварии не было, ни ремонта какого. И ведь так каждый день люди в колесе безнадежном этом крутятся! Вот я и начал прикидывать: четыре часа – на дорогу, девять – работа с обедом, семь – сон. И в сухом остатке – двадцать часов каждый божий день коту под хвост улетает! А на себя, если по-честному считать, так и вообще не останется ничего. И вот так жизнь целая пролетает! А в лица смотрю в эти, в машинах которые, – Павлик помрачнел, – а там людей-то и нет… Так, роботы какие-то, даром что живыми кажутся. Глаза потухли, лица мертвые, серые. И понять можно: это ж конвейер натуральный, он из кого хошь зомбака сделает…

Игорь Сергеевич протестующе взмахнул рукой:

– Ну, Павел, это вы уж краски сгустили! Ведь каждый сам свою судьбу творит, хочешь – поменяй работу, место ищи, занятие.

– Ага, поменяй. Шило на мыло, что ли? Во-первых, кому тут нужны такие недовольные? У нас, коли вы не в курсе, с работой-то не очень весело, в общем-то, если в плане выбора говорить. А потом, ну поменяете стойло – и что? Не час добираться будет к ярму, а час десять? Или пятьдесят минут вместо часа? Тут кардинально поменять ничего нельзя. Если только один хомут на другой, и то со скрипом.

– Нет, извините, но не соглашусь, – хозяин кабинета посерьезнел и покачал головой.

– Да я бы тоже на вашем месте не согласился, – Павлик одобрительно кивнул, – с таким видом за окном и Танюшей в приемной – к вам-то все это каким боком? Я же только сказать хотел, что тут вся свобода – в степенях рабства. Кто-то по рукам и ногам связан, кто-то, как вы например, на поводке золотом. У кого подлиннее поводок, понарядней, у кого – покороче и попроще, а суть – одна. Но это, – он прищурился и широко повел рукой, – только часть айсберга-то! Мелочи это все, если уж начистоту. Мы ведь с вами про самую большую свободу говорить начали, которая тут, на Земле, у нас есть. Вот и скажите мне теперь, что нас всех тут ждет? Причем вообще всех, без исключения: «аллигаторов» типа вас, Джорджа Буша-младшего, который со своей извечной тягой к добру и демократии уже полмира в расход пустил, уборщицу какую-нибудь тетю Машу?

– Да всех разное, наверное, ждет, Павел, – Игорь Сергеевич задумался, – Меня – одно, Джорджа Буша – другое, тетю Машу – третье, конечно. Каждому свое, как говорят… И почему это я аллигатор? – он снова смотрел с улыбкой и интересом.

– Это от «олигарх», фольклорное. А в остальном вы, видимо, вопроса не поняли. Моя вина, конечно, – он нахмурился. – Я и так-то объяснять не мастак, а тут еще коньяк, – смущенная улыбка подтверждала его слова. – Впрочем, давайте так: от чего тут вообще никто уйти не может? Ни царь, ни бомж, ни старушка-процентщица?

Игорь Сергеевич наморщил лоб:

– Вы не про смерть ли тут часом говорите? Умрем мы все, если вы об этом, конечно. Люди смертны, как известно, – он усмехнулся и подмигнул собеседнику.

Тот показал большой палец и радостно улыбнулся:

– Вот-вот! Именно о ней я и говорил. Тут какими заводами и пароходами не рули, а в конце – известное пространство, ограниченное, да и обустроенное чужими руками, не слишком заботливыми причем.

Хозяин кабинета расхохотался. Отсмеявшись, он потянулся к стакану с остывшим чаем.

– Красиво вы расписали. Ну и что такого?

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 169
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?