– Вчера.

Костин почесал в затылке:

– Похоже, проехали мимо, но попытаться стоит. Эй, Мишка.

Мишка всунулся в комнату.

– Сходи во двор, пошарь в бачках. Ну-ка опиши ему сумку…

– Черная, матерчатая, с двумя ручками, спереди карман на«молнии». Такие возле каждой станции метро продают.

– Когда выбросила? – с тоской спросил Мишка.

– Вчера, утром.

– Так уж увезли, – оживился Миша, – мусор всегда до восьмизабирают.

– Иди, иди, – поторопил его Володя, – вдруг повезет. А ты,Лампудель, езжай домой, баиньки.

– Но…

– В машину и к себе.

– Ты…

– Ступай!

– Да…

– Разворот через плечо, – рявкнул майор, – и шагом марш.

Кипя от негодования, я вылетела на улицу. Потом обошла дом ипрошла во двор. Тело Надюши увезли, и только свежая земля, которую дворникнабросал, чтобы скрыть лужу крови, напоминала о произошедшей трагедии. Язадрала голову вверх. Господи, как высоко. Неужели она сама, преодолев страх,шагнула через бортик лоджии? Что толкнуло ее на этот шаг? Или кто?

Я медленно подошла к «ракушкам» и стала под фонарем.Примерно здесь или чуть левее стоял «Богдан». Нет, вот тут, похоже. Янаклонилась и подняла необычный белый фильтр. В нос ударил запах ванили.Отвратительные сигарки «Кафе крим», их употребляют в основном дамы, но есть имужчины, покупающие плоские железные коробочки. Впрочем, фирма выпускает еще идругие сорта сигарок, маленькие, тонкие. Это не гаванские сигары, толстые имощные. Единственно, что объединяет два вида курева, так это цвет –нежно-коричневый, так выглядит кусочек молочного шоколада. Мало найдетсяпарней, способных получать наслаждение от «Кафе крим», слишком уж сладкий,приторный аромат. Но Богдан любил именно такие, я это знаю точно. В ноябре Надяпозвала меня на день рождения к мужу. Естественно, встала проблема с подарком.Ну что можно презентовать человеку, у которого и так все есть, тем более чтосупердорогие подарки мне не по карману. Всяческие авторучки, зажигалки ибрючные ремни стоимостью, как стратегический бомбардировщик, я приобрести немогу.

– На Тверской в галерее «Актер» есть магазин «Музей табака»,– посоветовала Надя, – купи ему упаковку «Кафе крим».

Я поехала по указанному адресу и приобрела омерзительнодорогую, на мой взгляд, сувенирную упаковку, где лежало пятьдесят сигарок.Продавцы, правда, старательно пытались убедить меня, что коробка со статрубочками для курения выглядит шикарнее, но я не дрогнула. Богдан был страшнодоволен, тут же распечатал подарок и предложил собравшимся угоститься. Но всеприсутствующие, мужчины и женщины, разом замотали головами.

– Много вы понимаете в колбасных обрезках, – ответил Богдан,– ну, спасибо, Лампа, удружила.

Я молча рассматривала окурок. Ей-богу, еще пять минут, и яповерю, что Надин муж приходил сюда.

Детей дома я не застала. Лиза и Кирюшка убежали в школу. Накухне паслись Сережка с Юлечкой, азартно уничтожавшие сырники.

– Ну ты даешь, – протянул парень, – мы чуть было непроспали! Хорошо, Капа сообразила и всех разбудила, что за безответственность,Ламповецкий!

Я напряглась, ожидая вопроса: «Где шлялась ночью?», ноСережка как ни в чем не бывало продолжил:

– Хорошо, Капа заглянула в спальню, увидела, что ты дрыхнешьбез задних ног, и пошла всех расталкивать.

От неожиданности я уронила сырник. К нему моментальнобросились Муля и Люся. Неповоротливая вараниха отстала от мопсихи, которая привиде любой еды проявляет чудеса ловкости. Мулечка уже почти подскочила кзамечательно пахнущему сырнику, но тут Люся открыла пасть, откуда со скоростьюпули вылетел язык. Сырник мигом «приклеился» к длинной, узкой ленточке. Щелк!Сладкий кусочек исчез внутри варанихи. Мопсиха вытаращила глаза, такого с нейеще ни разу в жизни не случалось.

Но мне было не до изумленной собачки. Капа заглянула вспальню и увидела, что я сплю? Ну и ну. Во-первых, я перебралась в комнату длягостей, а во-вторых, провела почти всю ночь у Нади.

Правильно поняв мое удивление, Капа отвернулась от плиты иподмигнула ярко накрашенным глазом. Сережка, как все мужчины, увлеченный толькособой, продолжал негодовать. Дождавшись, когда он наконец убежит на работу, яспросила:

– Капа? Это как понимать?

Пожилая дама лихо швырнула на раздраженно скворчащуюсковородку кусочек творога и сообщила:

– Танцуй, пока молодая. Сама люблю веселиться, только, ксожалению, все мои кавалеры старые кучи, только и говорят, что о болячках.

– Но я…

– Ладно, – отмахнулась Капа, – сегодня я тебя выручила,завтра ты меня прикроешь, лады?

Я ошарашенно кивнула.

– Время свободное есть? – бодро осведомилась бабушка.

– Мне к двенадцати на службу.

– Ну, успеем, собирайся.

– Куда?

– В «Рамстор», надо затариться.

Если есть вещь, способная привести меня в настоящий ужас,так это поход за продуктами в огромный магазин.

– Может, не надо, а? Пельменями обойдемся.

– Отрава!

– Мы всегда…

– Иди за сумками.

– Пельмени…

– У них начинка из собачатины, – сообщила Капа, – ты готовасхарчить на ужин несчастную болонку, в недобрый час потерявшую хозяев?

– Нет.

– Тогда вперед.

Во дворе я направилась было к «копейке», но Капа мигомвскочила в серую «Нексию» и крикнула:

– Ну, жду.

Пришлось сесть на пассажирское место. Капа ловко ухватиласьза рычаг переключения скорости и стартовала, подняв фонтан грязных брызг.

– Не боись, Лампа, – азартно выкрикнула она, – за десятьминут обернемся.

Я вжалась в кресло и в ужасе уставилась на дорогу. Капанеслась, словно ведьма на помеле, ловко перепрыгивая из ряда в ряд. Чуть гдеобразовывался затор, она, мигом сориентировавшись, бросала «Нексию» в объезд.Повороты бабулька проходила на третьей скорости, а стрелка спидометра замерлана цифре «90».