Джози покачала головой.

– Я все еще девушка. По твоей милости.

– В таком случае он…

Она кивнула. Саксон почесал в раздумье седую бороду.

– Почему же ты ничего не сказала раньше?

Девушка отвернулась.

– Ведь я люблю его и готова идти за ним хоть на край света.

– А ты, правда, хочешь выйти за человека, которого заставили на тебе жениться?

– Нет. Я хотела бы, чтобы он женился на мне по доброй воле. Мне кажется, в его сердце есть местечко для женщины вроде меня. Как подумаю, что больше не увижу его, мне становится очень больно, папа. И в то же время боюсь, что, если выйду за него, он возненавидит меня. А если не выйду, то буду ненавидеть сама себя. Ведь не факт, что после женитьбы он останется со мной? Не ты ли все время твердишь, что в наши дни также легко развестись, как сходить за хлебом? Если честно, то я еще не завоевала его сердце. А что, если мне это не удастся?

– Ах, Джози, Джози, девочка. Ты и правда, думаешь, что нужна ему?

Она кивнула. Саксон блеснул глазами и откашлялся.

– А знаешь ли ты, что ты похожа на свою мать?

Джози имела все основания гордиться замечанием отца, поскольку это была самая высокая похвала в его устах.

– Так что же мне делать, папа?

Помедлив, Саксон сказал:

– Я задал этот же вопрос твоей матери, когда она умирала. Что же мне делать, Эммелин? – спросил я. У меня на руках пятеро детей, трое из них еще совсем малыши, такие резвые и шаловливые, как все дети в этом возрасте. Знаешь, что она ответила?

– Что, папа?

– Прежде всего, надо слушать свое сердце, ответила она, а потом добавила, что брак со мной сделал ее счастливой. Еще сказала, чтобы я не беспокоился, потому что она будет наблюдать за нами с небес. Я послушался ее совета и должен сказать, мне до сих пор это помогало.

Джози опустила голову, внимательно слушая отца, ей было жалко этого огромного человека, оставшегося с пятью детьми на руках.

– Ты думаешь, и я должна слушать свое сердце?

Он кивнул и, немного помолчав, сказал:

– Я буду скучать по тебе, девочка.

Джози бросилась ему на шею, шепча, что, скорее, он будет скучать по ее стряпне.

– И по ней тоже, – пробормотал он хрипло, – по ней тоже.

Кен сжал зубы и подошел к окну. Отсюда была видна крыша соседнего дома. Снег таял, и вода стекала с крыши, капая на землю с сосулек. Ничего другого нельзя было разглядеть из этого окна.

Братья Маккой сидели в гостиной, кто где. Один стоял на пороге комнаты.

Они были молчаливее своей сестры. Лишь изредка перешептывались друг с другом. Совсем недавно старший, Билли, грозился убить Кена. А Рой, третий брат, сказал, что всадит ему пулю в лоб после церемонии. Кен чуть не задохнулся от гнева, услышав подобное заявление. Хотел было сказать, чтобы они это сделали прямо сейчас, но сдержался.

Уже по взгляду Саксона он понял, что дело серьезное. Двенадцать лет Кен гонялся за беглыми преступниками и поэтому привык соображать на ходу. Сначала он думал, что выберет удачный момент и улизнет. Однако не успел: до снегоходов было меньше мили. Сев позади Роя, Кен уже и помышлять не мог о побеге. Остаться наедине с Джози и урезонить ее тоже не удалось: она ехала на другом снегоходе вместе со своим отцом.

Кен нащупал в кармане пачку сигарет. Джей Ди дал ему прикурить.

– Расслабься, – бросил он. – Ты мог бы кончить гораздо хуже, поверь мне.

Кен нахмурился. Может быть, если бы он хотел жениться. Но женитьба не входила в его планы.

Он сделал несколько затяжек, прошелся до окна и обратно. Джеймс протянул ему пепельницу и буркнул:

– Мы не пепел, нас так просто не стряхнешь.

Ответить Кен не успел, в комнату вбежал огненно-рыжий малыш и с криком «Папа!» устремился к старшему брату.

Билли Маккой подхватил ребенка на руки и бережно прижал к груди. Странно, но мальчик не походил ни на кого из Маккоев. Должно быть, пошел в мать. Однако Джози ни разу не упоминала о том, что один из ее братьев женат.

Кен обвел взглядом комнату. Когда они ехали сюда, он ожидал увидеть домик в стиле одной из тех хижин, какие показывают по телевизору: с провисшей крышей, загороженными досками окнами и стенами, обклеенными старыми газетами. Домик Маккоев не был большим, но он сверкал чистотой. Несомненно, в обстановке чувствовалась рука женщины. Была ли это Джози или жена Билли, Кен не знал.

Да и зачем ему это?

Кен стряхнул пепел и снова подошел к окну. По тому, как они носились со своей Джози, было понятно, что она всеобщая любимица. Кену захотелось свернуть ее маленькую хрупкую шею. Тоже мне, спасительница! Он бы предпочел смерть. Все лучше, чем сидеть здесь и слушать издевательства ее братцев.

Кен вернулся к пепельнице и потушил сигарету. Да, попал! Он стиснул зубы. Если Джози Маккой с ее длинными растрепанными волосами и тощей фигурой думает, что ей все это пройдет даром, то она ошибается. Никто не сможет его заставить сказать «да». Ни она, ни ее грубияны братья. Что они собираются сделать? Застрелить его?

Чудесно. Пускай стреляют.

Дверь открылась. Кен машинально обернулся и увидел Джози, идущую под руку с отцом. Она была маленькой, хрупкой и изящной, как балерина. Волосы заколоты на макушке, большие серые глаза светятся. Он никогда прежде не видел ее в платье, а уж в таком и подавно. Талия стянута, словно корсетом, глубокое декольте… Кен замер. Она что, специально надела бальное платье в свой свадебный день?

Кен закусил губу. Он снова боролся со своим желанием. В комнате наступила тишина. Саксон вложил руку Джози в руку Кена, кивнул и деликатно отступил.

Оуэн Крэндел, высокий тощий человек в изъеденном молью костюме и массивных очках, начал зачитывать из маленькой книжки, которую держал в руке. Не было ни хора, ни молитв, ни слов «Мы собрались здесь во имя Господне…». Мировой судья тараторил без остановки и, казалось, сам не понимал, что читает. Кен откашлялся. А ему чудилось, что удача начинает улыбаться ему.

– Джозефина Мари Маккой, согласна ли ты взять этого мужчину в законные мужья?

Кен в удивлении поднял брови. Так ее полное имя Джозефина? Джози не замедлила ответить «да».

– А ты, Кен Слейтер, – ведь так тебя зовут?

Кен хотел было ответить, что именно так и назвали его родители, но тут жуткая боль пронзила руку. Это напомнило ему о человеке, который в него стрелял.

– Так называют меня мои враги, – ответил он, глядя прямо в глаза судье.

Джози затаила дыхание. Низкий голос Кена заставил ее посмотреть на него. Почему он так ответил? Конечно, у него были враги. Никто просто так не бродит в метель по горам с простреленным плечом. Глядя на его квадратные скулы, прямой нос и упрямый подбородок, она думала, как называют его друзья. Да и есть ли они?