— Энергетику? — вдруг оживилась Моя Длина. — Расскажите, пожалуйста! Я этим жутко интересуюсь!

— Всему свое время, — строго взглянул на нее брат Парис. — Вижу, что мы пришли к вам вовремя. Например, тебе, девочка, — по-прежнему обращался он к Маше Школьниковой, — нужно воспитывать выдержку.

«Зануда, — подумала Моя Длина. — Если он сразу начал морали читать, то потом вообще плешь проест».

— Хорошо. Я постараюсь, — с постным видом произнесла она вслух.

— Твой ответ меня утешает, — наградил ее сдержанной улыбкой брат Парис.

— Брат Николай, — продолжила процедуру знакомства Елена Викторовна.

Мужчина поменьше сделал шаг вперед и зачем-то поиграл мышцами под тонким свитером.

— Ка-ачок! — пронесся по классу шепот Марата Ахметова.

— Нет, — возразил брат Николай. — Я не качок. Мы занимаемся по особой методике.

— Не торопи события, брат Николай, — строго взглянул на него брат Парис.

Мужчина смущенно потупился.

— Брат Анастас, — представила Елена Викторовна благотворителя неопределенной кавказской национальности.

— Мнэ очень приятно, — кротким голосом произнес тот.

— Сестра Аделаида! — выкрикнула новое имя Елена Викторовна.

Шваброобразная женщина неопределенного возраста какое-то время, вытаращившись, смотрела на класс. Затем начала бурно копаться в сумочке. Оттуда она извлекла толстый фломастер. Тут на женщину словно напал столбняк. Замерев с фломастером в вытянутой руке, она с минуту смотрела куда-то вдаль.

«По-моему, она чокнутая», — подумал в панике Темыч.

— Дьявол! Изыди, дьявол! — внезапно прорезал тишину класса истошный вопль сестры Аделаиды.

Сорвавшись с места, она принялась носиться между рядами парт.

— Может быть, «скорую помощь» вызвать? — с испуганным видом спросил Андрей Станиславович.

— Не беспокойтесь, — отозвался брат Парис. — Это вполне мирный ритуал нашей общины.

— Мирный? — следил с беспокойством Андрей Станиславович за сестрой Аделаидой, которая продолжала метаться по классу.

— Сестра Аделаида изгоняет дьявола, — объяснил брат Парис. — В вашем классе пока, к сожалению, неблагополучная энергетика. Ну ничего, — ободряюще улыбнулся он. — Сейчас мы ее улучшим.

Андрей Станиславович смущенно умолк.

— Как же она энергетику улучшать собирается? — заинтересовался Женька.

— Может, ей помочь нужно? — вскочил с места Пашков.

— Сядь, мальчик, и не мешай, — потребовал брат Парис. Лешка смущенно вернулся за парту.

— Великолепно! Сверхъестественно! — сопровождала Елена Викторовна восторженным шепотом маневры по классу сестры Аделаиды. — Она уже почти во всей школе очистила энергетику. Особенно было нечисто у нас в физкультурном зале.

— Конечно. Там убираются мало, — заметил практичный Тема.

— Ах, мальчик, — осуждающе покачал головой брат Парис.

— Прочь! Прочь, нечистый! — застопорила ход сестра Аделаида возле Лешкиной парты.

— Я не нечистый! — отпрянул испуганно Пашков к самому подоконнику. — Я каждое утро душ принимаю!

Шваброобразная женщина его не услышала. Похоже, она пребывала в трансе.

— Нечистый. Нечистый. Нечистый, — шептала она, пытаясь пройти сквозь парту к Лешке.

Внезапно она сорвала колпачок с фломастера и быстро начертила что-то на стене прямо над головой у Пашкова. Затем женщина кинулась в другой проход и провела фломастером по противоположной стене.

— Что она там рисует? — нагнулся Женька через проход к Темычу.

— Кажется, кресты. Золотые, — пригляделся Темыч.

Вскоре весь восьмой «В» разглядел, что на стенах класса и впрямь сияют золотом не слишком ровные, но солидных размеров кресты.

Сестра Аделаида, то и дело выкрикивая непонятные заклинания, продолжала метаться по классу. Она поставила несколько крестов даже на полу. Наконец, остановившись у двери, шваброобразная женщина воздела голову вверх.

— Стул! — выкрикнула она.

— Стул! Срочно подайте ей стул! — подхватила Елена Викторовна.

Андрей Станиславович покорно поднес стул к двери.

— Ближе! — потребовала сестра Аделаида.

— Пожалуйста, — в полной растерянности поставил стул к ней вплотную классный рукодитель восьмого «В».

— Ну и свинью Ленка нам подложила, — тем временем шепотом обсуждала с Таней благотворителей Катя.

— Не знаю уж, как эти братики, а сестренка Аделаида, наверное, из психбольницы смылась, — с ужасом наблюдала Таня за женщиной.

Та взвилась на стул и начертила еще один крест в верхнем правом углу двери.

— Энергетика оздоровляется. Здоровье, здоровье, здоровье… — быстро забормотала она и с шумом спрыгнула со стула на пол.

— Вам больше стул не нужен? — вежливо спросил Андрей Станиславович.

Женщина, не обращая никакого внимания на учителя, продолжала шевелить губами. Только теперь никто ничего не слышал.

— Не надо к ней сейчас приставать, Андрей Станиславович, — сказала Елена Викторовна. — Сестра Аделаида за нас всех молится.

— Между прочим, могла бы и ответить, — вступилась Моя Длина за Андрея Станиславовича.

— Молчи, Школьникова, — с измученным видом взглянул на нее тощий Андрей Станиславович. «Господи! Когда же они, наконец, уйдут?» — с тоскою подумал он.

— Сестра Аделаида оздоровила сейчас энергетику в вашем классе священным фломастером, — принялся объяснять брат Парис.

— Ничего в нем священного нет, — возразил Пашков. — В канцтоварах на Сухаревке такие все время продаются.

— А тебе, сын мой, нужно обрести смирение, — кинул горестный взгляд на Пашкова брат Парис. — Фломастер сестры Аделаиды освящен в реке Иордан.

— Братья! Энергетика чистая! — выйдя из транса, воскликнула сестра Аделаида.

— Тогда можно работать, — деловито проговорил брат Парис. — Для начала позвольте немного коснуться духовных установок, на которые опирается наша община.

— У меня сейчас, между прочим, урок, — робко произнес Андрей Станиславович.

— Как вы можете! — осуждающе посмотрела на него Елена Викторовна. — Братья специально выкроили для нас драгоценное время!

— Ладно. Потом нагоню, — окончательно сдался классный руководитель и, взяв стул от двери, тихо уселся за своим столом.

— Итак, наша община исповедует синтез христианства и восточных религий, — ничуть не смутился брат Парис. — Нам четверым три года назад было знамение. Теперь мы молимся Абсолюту и служим людям.