элиты станут новым правящим классом, в котором соединятся лучшие черты греческого и персидского характеров. Этого не произошло. Сразу же после его смерти почти все подобные браки стали распадаться столь же массово, как когда-то заключались.

Достигнув, наконец, Пенджаба после тяжелейшей десятилетней кампании, войско Александра Македонского отказалось двигаться дальше. Подобно Ахиллесу, он удалился в свой шатер, чтобы как следует все обдумать. После этого его непобедимая армия развернулась и отправилась домой.

Александр вернулся в Вавилон и там, после целой ночи особенно бурных возлияний, скончался в 323 г. до н. э. в возрасте тридцати двух лет. Говорили, что мать Дария, Сисигамбис, узнав об этом, удалилась в покои и заморила себя голодом до смерти.

Македонцев, военачальников в армии Александра, не интересовало ничего, кроме богатой добычи. Подобно конкистадорам, они не только расставались с женами-персиянками, но и удалили из своей среды всех персов, а потом искромсали огромную империю, оставленную Александром без наследника, на владения, преобразовывая их под себя. Тем временем взбунтовались греки.

У диадохов, переживших Александра Македонского, ресурсов было достаточно, чтобы подавить любое сопротивление, а потом еще и передраться между собой. Из Персидской империи они вывезли примерно 180 000 талантов (по современному курсу где-то сто миллиардов долларов), и к тому времени это была самая крупная военная добыча.

Все это богатство легло в основу славы эллинистического периода.

Эллинистический период (323–30 до н. э.)

Мы — от александрийцев до антиохийцев,

от египетских греков до греков сирийских,

селевкийцы, мидийские греки

и персидские и остальные.

Мир обширных владений с его исключительным чувством

сообразности — гибкий при всех обстоятельствах.

И Единое Наше Наречье

донесли мы до Бактра, до Индии донесли[26].

Константинос Кавафис (1863–1933). «В 200 году до Р. Х.», 1916 (?), 1931 г.

В 1961 г. Мухаммед Захир-Шах, последний король Афганистана, охотясь в высокогорьях Гиндукуша, вдруг заметил, что из земли торчат какие-то камни, явно обработанные.

Так Захир-Шах обнаружил город Ай-Ханум, восточный форпост греческой цивилизации, в «200 году до Р. Х.» на западе достигшей Кадиса. В городе находился театр на 6000 зрителей, стадион, храмы и агора. Ай-Ханум стоял у границ двух столь же великих цивилизаций: древнеиндийским, буддийским государством династии Маурья и китайской, конфуцианской Хань. Греческие монеты с изображениями индуистских божеств и Будды в греческих одеяниях свидетельствуют о взаимообогащении культур в «небывало великом новом эллинском мире», по выражению греческого поэта Константиноса Кавафиса.

Три культуры по-разному понимали, в чем состоит человеческое счастье. Для буддистов это было внутреннее спокойствие, происходившее от отсутствия страстей. Для последователей Конфуция это было подчинение высшей власти. Для греков счастье заключалось в соучастии — применении врожденных человеческих даров общения и выражения своих мыслей при помощи языка, — а, как учил Аристотель, идеальным полем для этого был полис. Ай-Ханум и множество других городов, основанных во время кампании Александра Македонского, были своеобразными «лимфатическими узлами» нового, эллинистического мирового порядка.

На надгробии предполагаемого основателя Ай-Ханума, Кинея, были вырезаны Дельфийские максимы, сообразно которым с незапамятных времен привыкли жить греки. Самая известная из них гласит: «Познай самого себя». Что это значит, спорят уже довольно давно. Самое исчерпывающее объяснение приписывают американской писательнице Майе Анджелу (это фамилия ее мужа, греческого моряка; так-то она была Джонсон): «Если не знаешь, откуда пришел, то не знаешь, и куда идешь».

Греки империи Александра в начале эллинистического периода хорошо знали, откуда пришли: из полиса. На очередном этапе греческой истории уже новый вид полиса процветал по всей Греции; конечно, он приспосабливался к разным условиям, то есть был «гибким при всех обстоятельствах», по выражению Кавафиса, но вполне жизнеспособным.

Обитаемый мир

Эллинистический период длился три столетия, от смерти Александра до разгрома римлянами птолемеевского Египта и самоубийства его царицы, Клеопатры, в 30 г. до н. э. Для многих тогда хорошо было быть греками. В обиход вошло новое понятие: «ойкумена». Оно означало «обитаемый мир», его греки, измерив, нанеся на карты и управляя большей частью, можно сказать, присвоили себе.

Если какой-нибудь грек, живший в III в. до н. э., приезжал в афганский Кандагар (названный по-гречески Αλεξάνδρεια Aραχωσίας в честь Александра), он мог увидеть там высеченные на камне постановления великого индийского царя Ашоки из династии Маурья. Сто лет спустя его потомок, проникший еще дальше на восток — скажем, в пенджабский город Сагалу, — оказался бы в столице царства Менандра I (пр. 165–130), принявшего буддизм индо-греческого владыки. Официальным языком при Менандре был греческий, а на монетах чеканили изображение богини Афины.

В Гандаре, на территории современного Пакистана, сохранились статуи II в. до н. э., изображающие Будду под защитой Геракла. В Гуджарате, на западном побережье Индии, есть город под названием Джунагадх; сначала его называли Ионагадх, или «город греков» (ионийцев). Историческая хроника Шри-Ланки, расположенной южнее, «Махавамса», упоминает о греческих миссионерах, помогавших распространять учение Будды.

Будда в греческой накидке и с традиционной прической. Гандра, Пакистан, ок. I–I в.

© Wikimedia Commons: World Imaging

Греческая мысль расправила крылья и благодаря Александру Македонскому достигла границ известного тогда мира. Греческие философы могли обмениваться мыслями с буддистскими йогами и персидскими волхвами. Плодами этого обмена потом воспользовались монголы, правители Аббасидского халифата, образованные государи эпохи Возрождения, да и все мы.

Пятьдесят лет войны

Однако началось все с войны, которая продлилась пятьдесят лет. После кончины Александра Македонского диадохи, основные наследники-соперники, собрались в Вавилоне, чтобы спокойно все обговорить. У них ничего не вышло. По прошествии времени в результате неслыханно жестокой борьбы в ходе так называемых войн диадохов, только двоим выпало счастье умереть в своих постелях. Огромные армии с боевыми слонами носились туда-сюда по всей Азии, пока не осталось всего три династии: Птолемеи, правившие Египтом и Южной Сирией, Селевкиды, чьи владения простирались на восток до самой Индии, и Антигониды, которым принадлежала Македония и почти вся материковая Греция. За два поколения все они породнились между собой и попали в порочный круг секса, убийств и политики силы. В конце концов все же установилось нечто вроде статуса-кво.

Александр основал не менее десятка городов. Правителям, пришедшим после него, в том числе и Селевкидам, предстояло основать намного больше. Чистокровным грекам, земля которых так и не смогла полностью оправиться от последствий Пелопоннесских войн, такой возможности никак нельзя было упускать. В этот новый для себя мир они перебирались десятками тысяч. В