— Погоди. «Наши» — это в смысле не леса нашего мира, а леса нашей области?

— Больше даже Белозерского и соседних районов. Егор, помоги объяснить!

— Наши миры могут соприкоснуться не везде, а только в определённых точках. Даже не точках, а пятнах. Сколько этих пятен, мы точно не знаем. Одно — здесь у нас и там у вас. Нам известно ещё про два в нашем мире, одно далеко на западе, другое — ещё дальше на юго-востоке. Скорее, всего, пятен больше. Но их не очень-то рвутся исследовать, потому непонятно толком, ведут они в ваш мир или какой-то другой.

— Скорее всего, в ваш. Я читала легенды и мифы разных народов Пустого мира. У некоторых западных и юго-восточных народов есть рассказы о созданиях, очень напоминающих обитателей нашего мира примерно в тех же географических широтах.

Время летело быстро. Они осмотрели несколько районов, пару раз остановились перекусить. Когда добрались до окраины, Галя подивилась: ей казалось, что город непременно должен быть окружён стеной, но ничего подобного — постройки просто редели, редели и заканчивались.

— Стены ни к чему, — гордо сообщил Егор, — Стратимград защищён волшебством.

— Вокруг города мощное защитное магическое поле, — переформулировала Ксюша, полагая, что гостям так будет понятнее.

Утро давно сменилось днём, а теперь и день стал превращаться в вечер. Темнело быстро, но они успели добраться до моря, пока ещё хватало света для любования пейзажем. Море было серое, под стать небу, у берегов его покрывал лёд, который дальше трескался, а ещё дальше попросту заканчивался. Галя счастливо вдохнула полной грудью холодный, влажный, пропитанный солью воздух. Лёгким и горлу не очень понравилось, но счастья это не уменьшило.

В небе, серость которого начал понемногу золотить предстоящий закат, появилась стая чёрных птиц. То есть Стас и Галя сперва подумали, что это птицы, но почти сразу поняли, что для птиц создания слишком крупные, вдобавок, вскоре можно было разглядеть руки и человеческие головы.

— Алконосты? — спросил Стас.

— Нет, — сказала Ксюша, — у алконостов оперение светлое. А у этих тёмное, это сирины.

— Те, которые пророчат беды?

— Иногда. Вообще-то, они не только этим занимаются, так что не надо судить предвзято. Сирины не плохие, хотя иногда и депрессивные.

Они так засмотрелись на относительно далёких сиринов, что не заметили того, точнее, ту, что летала рядом, пока она не приземлилась на прибрежные камни в нескольких метрах от «туристической группы». У неё были жгуче-чёрные перья и очень красивое, но почему-то именно этим настораживающее лицо, бледное и грустное. Секунд пять она смотрела на группу большими немигающими глазами, а потом вдруг издала истошный вопль.

— ПогУбите! ПогУбите, всех нас погУбите!!! — закричала она. — Мерзавцы, ох, мерзавцы! Из-за вас и мы пострадаем! — Она поднялась в воздух, неестественно быстро набрав скорость, пролетела над головами недоумевающих людей и унеслась прочь.

Галя кашлянула.

— Я не эксперт, но сдаётся мне, что это не депрессия, а истерия. Они часто так психуют?

Ксюша медленно покачала головой, недоумённо посмотрела на Сергея и Егора. Те были удивлены не меньше неё.

Глава 7

На берегу они были не одни, сирин кричала, что они всех погубят, при большом количестве свидетелей. Ксюша не удивилась, когда не следующее утро к ней домой пришли стражники и велели идти с ними, лишь обрадовалась, что не потребовали Стаса и Галю. Помирать, так с музыкой, решила Ксюша, оделась понаряднее, причесалась позамысловатее и надушилась посильнее.

Людмила спорила со стражниками, грозила страшными последствиями и собралась посылать Андрюшку за Сергеем.

— Не надо, мама. Всё будет хорошо, я скоро вернулась. — Ксюша поглядела на обоих стражников. — Да?

Их такие разные лица сделались одинаково непроницаемыми.

— Идёмте, — произнёс один бесцветным голосом.

Никому из родных пойти с ней не позволили. Ксюшу препроводили в городскую управу, это было странно. Но спасибо, что не в тюрьму. Стражники провели её через чёрный ход, все трое поднялись на второй этаж и зашли в просторный кабинет.

— Ксения Сергеевна, здравствуйте! — поприветствовал мужчина лет тридцати с маленькими голубыми глазами и острым носом. — Благодарствую, что пришли.

«Да у меня выбора не было», — подумала Ксюша, но вслух, естественно, произносить этого не стала. Мужчину она знала. Он был одним из помощников городского головы. Вспомнить бы имя. Кондрат? Кирилл? Константин? С отчеством вовсе полная засада — ни единой версии.

— Спасибо, что пригласили.

Голубые глаза сузились в адрес стражников, стоявших позади Ксюши.

— Вас не обидели, Ксения Сергеевна?

— Что Вы, всё было исключительно культурно.

— Свободны.

Ксюша и не понадеялась, что это относится к ней.

За стражниками закрылась дверь, послышались удаляющиеся шаги.

— Не сердитесь, что Вас так неожиданно призвали, Ксения Сергеевна.

«Третий раз по имени-отчеству называет. К чему бы это?»

— Я не сержусь, я растерялась и, честно скажу, поначалу испугалась.

— Надеюсь, теперь успокоились?

— Капельку, но в себя ещё не пришла. — Преувеличить свою беспомощность в данном случае не повредит.

— Ускоряйте процесс, Ксения Сергеевна, Вы нам нужны в твёрдом уме.

— Для чего?

— Для консультации.

«Вот те раз!»

— Помогу, чем смогу. Хотя не представляю, чем именно.

Собеседник выдвинул верхний ящик стола, достал стеклянную банку и вручил Ксюше.

— Что это, по-вашему?

Ксюша подняла банку и посмотрела её на свет.

— По-моему, это зёрна пшеницы с плесенью и, кажется, с, мамочки мои, мышиным помётом. — К чему такая странная проверка знаний?

— И что Вы порекомендуете?

— Я порекомендую ни в коем случае этого не есть.

— Ксения! — Помощник резко поднялся, и в это мгновение Ксюша вспомнила, что его зовут Клим. — Мы не шутки шутим!

— Простите, но я правда не понимаю, чего Вы от меня хотите.

— Вы ведь учились в Пустом мире на… Как у них называется наука о том, как выращивать растения?

— Агрономия. Да, я училась на агронома.

— И Вам рассказывали, как правильно хранить то, что выросло?

— Была такая дисциплина… — Ксюша осеклась. Её осенила догадка — многое объясняющая, но нелепая. — Ой. То есть это не просто эксперимент в баночке? Это зерно из хранилища?

— Разумеется, нет, — невозмутимо, чеканно изрёк Клим, глядя на неё в упор. Другими словами: «Да, но открыто я тебе этого не скажу». — В наших хранилищах никогда ничего не портится. На них наложены лучшие сохранные чары.

— Очень рада это слышать. Значит, мы говорим исключительно про теорию?

— Конечно же.

— Тогда я бы посоветовала первым делом отправить специалиста осмотреть само хранилище целиком, чтобы на месте точно определить, что стало причиной такой неприятности.

— Предположим, специалисты уже всё осмотрели. Они не знают причины. Напоминаю, что это, выражаясь Вашими словами,