Сыскное агентство Дрейка находилось в том же здании, что иконтора Мейсона, и уже через десять минут Пол Дрейк устраивался в кресленапротив адвоката. Перепробовав все возможные положения, он уселся, наконец, всвоей любимой позе: облокачиваясь спиной на один подлокотник и свесив ногичерез другой.

— Валяй, Перри, я готов, — проговорил он. Мейсон молча взялсигарету, закурил и несколько мгновений задумчиво разглядывал поднимающиеся кпотолку колечки дыма.

— Ты знаешь Элен Чейни, Пол? — произнес он. — Актрису?

— Да.

— Лично не знаком.

— И все-таки?

— Время от времени кое-что поставляет ее рекламный агент. Вобщем, знакомая история. На экране — коварная соблазнительница: манящий взор,глубокий вырез или водолазка в обтяг; впрочем, за рамки приличия никогда невыходит. Соответственно дома снимается не иначе как у плиты, в фартуке поверхнаглухо застегнутой блузки. Юбки длинные. Глаза опущены. Ее любимое занятие:готовить обед. Величайшее несчастье ее жизни: сценическая карьера не позволяетвсецело посвятить себя домашнему хозяйству. Как только выпадает свободнаяминутка, она берется за спицы: обожает дарить друзьям маленькие безделушки. Ее…

— Достаточно, достаточно, Пол, — не выдержал Мейсон.

— Ты так считаешь? — улыбнулся Дрейк. — А газетчики, похоже,вошли во вкус. Говорят, она скоро собирается замуж, так что в любом журнале тынайдешь пару заметок об «Элен Чейни — гении домашнего очага».

— Да, я знаю. Свадьба должна была состояться в Лас-Вегасе.Но кто-то украл подарки, и церемонию отложили. К тому же ее второй муж,оказывается, был недоволен разводом и теперь настаивает на судебномразбирательстве. Этого парня зовут Меррил. Ты о нем что-нибудь слышал?

— Слышал, но мало. По-моему, он актер. По крайней мере, самсебя так называет. Ты знаешь, наверное, Элен тоже была не слишком известна дотой знаменитой картины, где она сыграла корейскую журналистку. Послушай, азачем тебе все это понадобилось?

— Ко мне пришла некая Эвелин Багби. Арестована за кражудрагоценностей из машины Ирэн Кейт. Вчера ее оправдали.

— Знаю, читал в газетах.

— Так вот, я хочу добиться для нее компенсации.

— А что, есть возможность?

— Пока нет. Она не может доказать присутствие злого умысла.Вполне вероятно, что его и не было. Ирэн Кейт действительно подписала жалобу,но сделала это по настоянию заместителя шерифа. И все-таки, — продолжал Мейсон,— мне хотелось бы докопаться до истины. Если Эвелин Багби виновата — это однодело. Но если нет, а похоже, что она здесь действительно ни при чем, значит,кто-то специально устроил весь этот спектакль: подкинул ей в комнату браслет инашел этого Боулса. Впрочем, может, Боулс и не замешан в подлоге, возможно, онна самом деле видел какую-то женщину с чемоданчиком. Мне нужна информация.

— Когда?

— Как можно скорее.

— Ну, разумеется, — пробурчал Дрейк, поднимаясь с кресла.

— И еще, — продолжал Мейсон, не обращая внимания нанедовольный вид Дрейка, — постарайся разузнать поподробнее о Стиве Мерриле;выясни, не называл ли он себя когда-нибудь Стонтоном Вестером Гладеном.

— Кем?

— Стоктоном Вестером Гладеном.

Дрейк пометил что-то в записной книжке.

— Уверен, Перри, эту информацию ты надеешься получить минутчерез пять.

— Ну что ты, Пол, я потерплю до завтра, — лукаво улыбнулсяМейсон.

Без четверти пять в конторе Мейсона пронзительно зазвонилтелефон. Делла сняла трубку.

— Алло? Да-да, минуточку, Пол. Она обернулась к Мейсону: —Кажется, один из его агентов был в Короне и что-то разузнал.

— Я слушаю, Пол, — проговорил Мейсон.

— Привет, Перри. Мы откопали кое-что в Короне. Помнишь,Эвелин Багби останавливалась там в мотеле? Так вот, как раз в день кражи водиннадцать тридцать в этот же мотель приехала еще одна девушка. Имя и адресдала, похоже, вымышленные. Любопытно, что горничная видела, как она выходила изномера Эвелин Багби. Горничная, наверное, не обратила бы внимания, но девушкасама подошла и долго объясняла, что выносила вещи из машины и по ошибке зашлане в ту дверь.

Во сколько это произошло? — резко спросил Мейсон.

— Я думаю, почти сразу после ее приезда, что-нибудь околоодиннадцати тридцати. Номера у них обычно освобождаются к десяти утра, и потомдо двух идет уборка. Так что, когда понадобилось поселить девушку, чистуюкомнату довольно трудно было найти — поэтому служащие и запомнили время.

— Как она выглядела?

— Высокая, глаз за темными очками не видно, одежда дорогая,машина тоже: какая именно, неизвестно — девица написала: «кадиллак», но администратордумает, что это «линкольн».

— Номер машины?

— Фальшивый.

— Адрес?

— Тоже.

— О девушке известно еще что-нибудь?

— Приятный голос, хорошенькая, но темные очки ни разу несняла. Администратору кажется, что ей было около двадцати девяти — тридцатилет. Еще одна деталь: на ней были очень дорогие туфли из крокодиловой кожи.Администратор говорит, что заметил их потому, что пытался понять, что она заптица. Знаешь, они не слишком любят пускать в мотель таких одиноких красоток, сними потом хлопот не оберешься.

— Но эту все-таки пустили?

— Да, она сказала, что ехала почти всю ночь — должна быласрочно попасть в Голливуд — и хочет просто немножко поспать. Предложилаоплатить номер за весь день, а уехать через два-три часа.

— И сколько она там пробыла?

— Как ни странно, не больше часа. Около половины первогогорничная заметила, что ключ торчит снаружи, а номер пуст. Похоже было, чтодевушка принимала душ — все полотенца валялись на полу. Но кровать так иосталась неразобранной и вещей в комнате никаких не было.

— Горничная уверена, что именно эта девушка заходила кЭвелин Багби?

— Она видела, как та выходила из ее номера. Говорит, чтозапомнила ее потому, что так рано редко кто приезжает.

— И все-таки, Пол, в это время драгоценности еще не былиукрадены, — задумчиво проговорил Мейсон.

— Я знаю. Я просто подумал, что тебе будет интересно.

— Ну конечно. Где была в это время Эвелин?

— Вроде бы вышла позавтракать. Горничная думает, что онаспециально вставала так поздно — надоело, наверное, всю жизнь вскакивать побудильнику.