Наконец прозвенел звонок с последнего урока, и все стали спускаться в раздевалку. Быстрее всех это сделал Андрей. Наскоро одевшись, не обращая внимания на замешкавшегося где-то в дебрях раздевалки Гришку, он подошёл к Юльке, взял её портфель, и они вместе вышли из школы.

Когда Гришка, повертев головой, не нашёл своей подружки, он наконец упал с небес и вспомнил о существовании брата. Каково же было его удивление, когда Андрея тоже поблизости не оказалось. Заволновавшись, он сбегал наверх, проверить, не остался ли Андрейка на этаже. Удивлённо пожав плечами, он ринулся вниз, в раздевалку. Среди вешалок с мешками и куртками брата тоже не было видно, даже на полу раздевалки, среди сброшенной на пол одежды, потерянных варежек и шарфов, его не нашлось.

Гришка забеспокоился не на шутку. Ни разу за три года они не выходили из школы поодиночке, только если кто-то из них болел. Не зная, что и думать, забыв на время о своей прекрасной пассии, он кое-как замотал вокруг шеи шарф и вихрем вылетел на улицу. Как же он не догадался, наверное, Андрюха замёрз, ожидая его на ступенях.

Распахнув дверь школы, он в первое мгновение зажмурился, потому что в глаза ударил яркий солнечный свет, отражённый беломраморной поверхностью снега. Во дворе было полно ребятни, визжащей, бросающейся снежками, играющей в догонялки и зимний футбол. Привыкнув к солнцу, Гришка осмотрелся, но поблизости Андрея тоже не было.

Мальчишки из параллельного класса колотили мяч, ругаясь и вопя изо всех сил; родители тех, кому было далеко до школы, стояли за сеткой поля, ожидая, пока их милые чада наиграются и соблаговолят наконец пойти обедать. Кто-то на краю площадки пытался построить снежную крепость, но Андрея среди них не было. Переведя глаза ближе к выходу со школьной территории, перепуганный Гришка, в конце концов, увидел брата, и, к своему удивлению, не одного.

Юлька заливисто хохотала, улыбаясь во всё лицо, а Андрейка, словно клоун на арене, кружился с двумя портфелями в руках, изображая что-то смешное. У Гришки перехватило дыхание от обиды. Вот, значит, как! Он его ищет, с ног сбивается от беспокойства, бегает по этажам, как заведённый, а он за спиной брата в этот момент девочке глазки строит! Предатель! А ещё брат называется!

Взяв в одну руку портфель, а в другую — мешок, Гришка что есть силы рванулся вперёд, норовя проскочить между Юлькой и Андреем. Удар получился крепким: ребята, разлетевшись в разные стороны, упали в снег, а Гришка, словно торпеда, кубарем вылетел из школьных ворот.

Поднявшись и увидев, что вся его одежда вымазана грязным, исхоженным сотней ног снегом, Андрюшка бросил в сторону портфели и сумки со сменкой и, с перекошенным от злости лицом, кинулся вдогонку за братом. Гришка, припустив что есть силы, влетел во вторые ворота и повернул к входу в школу, рассчитывая на то, что Андрей не станет вступать в драку прилюдно и можно будет все недоразумения решить миром, ошибся.

Измученный переживаниями сегодняшнего дня, Андрей, догнав Гришку у ступенек, с силой схватил его за воротник и, резко дёрнув вниз, повалил на асфальт, покрытый серой массой снега. Гришка, не ожидавший такой грубости, упал, но, разозлившись, успел ударить Андрейку по ноге. Тот, не удержав равновесия, мешком шлёпнулся на землю.

Вокруг ребят моментально образовался круг любопытствующих, пытающихся снабдить полюбившегося бойца ценным советом.

— Бей его правой, Гришка, лупи, шире замах! — кричал вихрастый мальчишка в расстёгнутом пальто.

— Зажми ему шею, Андрюха, и держи крепче, он сразу сдастся! — подначивал конкурент.

— Прекратите безобразие, встаньте сейчас же! — громовым голосом увещевала чья-то мать.

— Как вам не стыдно, маленьким такой пример подавать? — захлёбывалась сердобольная бабуля, — вы же друг друга искалечите, перестаньте!

Но волна ярости и обиды уже полностью захлестнула и того и другого. Молотя куда попало кулаками, они, сцепившись в один ком, катались по грязному асфальту.

— Предатель! — пыхтел Андрей. — Получи как следует!

— Сам получи! — хрипел Гришка, с трудом отводя руку брата от лица. — Сам предатель!

Наседая друг на друга, они катались в грязи, пытаясь ударить побольнее. У Андрея была рассечена губа, и кровь, смешавшись со снежной слякотью, облепила всё его лицо, изменив внешний вид до неузнаваемости. У Гришки был разбит нос, и, чувствуя языком солоноватый привкус собственной крови, он со страху подумал, что у него искалечено всё лицо. Шапки и шарфы драчунов отлетели далеко в сторону, молния на Андрюшкиной куртке разошлась, а у Гришки был оторван правый карман и пуговицы с рукавов.

Ребята были одинаковой комплекции и приблизительно одинаковой силы. Худые, вёрткие, словно ужи, обозлённые и обиженные друг на друга, они не собирались расходиться по-хорошему или уступать, поэтому драка грозила затянуться надолго.

Надежда Константиновна, спускаясь по ступеням, моментально поняла, что кто-то из школьников решил выяснить отношения, но сразу было не разобрать, кто именно решился на такое безобразие почти у самого входа в школу. Подойдя ближе, она с удивлением узнала своих недавних друзей.

— Ну-ка, прекратите это хулиганство немедленно, и оба подойдите ко мне! — Голос её прозвучал звонко и неожиданно гневно.

Драчуны остановились и с неохотой, в последний раз пнув друг друга, поднялись на ноги. Они старались всем своим видом показать, что если бы не подоспевшая учительница, то противнику бы не поздоровилось.

— Я с тобой ещё разберусь, — буркнул Андрей, вытирая рукавом кровоточащую губу.

— Смотри, как бы плакать не пришлось после такой разборки! — огрызнулся Гришка, размазывая кровь по всему лицу.

— Оба взяли портфели и — в школу, немедленно! — скомандовала учительница, тряхнув драчунов за воротники. — Я вас жду.

Ребята отправились за портфелями, перекидываясь угрозами, но побаиваясь начать новую драку в присутствии учительницы. Когда они возвратились с портфелями в руках, Надежда Константиновна заставила их поднять шарфы и шапки и проследовать за ней в школу. Поскольку официальная часть представления была окончена и ничего нового в ближайшем обозримом будущем не предвиделось, толпа зевак на улице стала постепенно редеть, а потом, так и не дождавшись продолжения, разошлась вовсе.

Учительница взяла на вахте ключи и вернулась в класс, ведя за собой проштрафившихся драчунов. Заставив их снять куртки и умыться, она оставила их в классе, строго-настрого предупредив о последствиях новой драки, а сама пошла в учительскую звонить.

Гришка и Андрей, надувшись, словно мыши на крупу, сидели у разных окон, выходящих на площадку, и не разговаривали между собой. Отвернув друг от друга головы, они сквозь стёкла классного кабинета, словно через тюремные решётки, смотрели на то, что творилось на улице.

А на улице визжала ребятня, падая на снег и поднимаясь снова. Снег не был особенно липким и, несмотря на небольшую плюсовую температуру, плохо лепился в снежки. Белые искрящиеся комочки разлетались по пути в мелкую блестящую пыль и рассыпались невесомыми крупинками светлой муки, так и не успев долететь до цели.