Я, с другой стороны, тоже не был на пике своей формы. Четверть века в плену не могла на мне не сказаться и, пусть я и не забыл, как драться, но навыки определенно покрылись толстым слоем пыли. К тому же это тело явно еще не было готово ко всему тому, чего я от него ждал. Не только физическая сила и растяжка, даже выносливости ему катастрофически не хватало, я почти сразу почувствовал, как участился пульс и начало сбиваться дыхание.

Очень обидно было чувствовать, что не можешь побить обычного деревенского бугая. Особенно если вспомнить, что в последнем бою я смог выстоять против Воителя. Но тут уж ничего не поделать, назовем это новым стартом и используем его с умом.

— Что тут происходит?!

Когда появился Ролад, мой противник уже лежал на земле, тяжело, с присвистом дыша и держась обеими руками за лицо. Я, с другой стороны, был весь потный с головы до ног, но единственным повреждением осталась разорванная на плече рубаха. На то, чтобы научиться сражаться с противником типа меня Петуху нужны были долгие месяцы тренировок, а вот я сдуть пыль с навыков смог довольно быстро. Конечно, до того, каким я был во время боя с Агнес, даже если не брать в расчет грубую силу и ориентироваться только на мастерство, оставался еще огромный путь, но это было уже что-то. А сломанный нос послужит незадачливому мстюну наукой. Не стоит бычить на всех, на кого дочка показывает пальцем.

— Недопонимание, — буркнул я, поздновато осознав, что моя победа будет выглядеть, мягко говоря, странно в глазах Ролада. Похоже, из деревни стоило валить.

— Ну ладно… — староста пошел поднимать моего противника, но по его голосу было понятно, что спускать вопрос на тормозах он не собирался.

— Слышь, мелкая, — я подошел к Цыпленку, уже снова готовой заплакать. — Больше никогда не ябедничай.

Вернувшись на лавочку, я прикрыл глаза и с удовлетворением ощутил, что вся энергия жизни, что я направил в ноги, успешно впиталась. Теперь нужно было дать некоторое время на адаптацию и мои ноги станут достаточно сильными, чтобы при повторении сегодняшней ситуации я смог вырубить обидчика первым же ударом.

Правда, произойдет это уже где-нибудь в паре десятков километров от деревни.

Не уверен, правильно ли я поступил, покинув деревню посреди ночи, пока все спали. Это уж точно было куда подозрительнее, чем если бы я ушел, нормально попрощавшись, сказав, к примеру, что что хочу еще попутешествовать, прежде чем возвращаться в город. Теперь же у Ролада будет куда больше поводов сомневаться в моей личности и, когда в деревню снова придут святоши, он вполне может меня сдать.

Однако драка с тем Петухом перепутала все карты и пришлось делать все вот так, в спешке и без четкого плана. С другой стороны, в чем-то это было даже полезно. Я смог понять, насколько заржавели мои навыки за столько лет бездействия. Даже верни мне всю выкачанную энергию и оружие, с Агнес я бы сейчас точно не сладил. Кстати говоря, Калия и Гуйар тоже остались где-то в закромах инквизиции. И за это мне хотелось убить Альталета еще разочек, в дополнение к тем нескольким сотням раз за двадцать семь лет заключения.

Впрочем, это дело будущего. Месть — это блюдо, которое подают холодным и кому как не мне это понимать. Ждал двадцать семь лет, подожду еще, ровно столько, сколько потребуется.

Так как прошлого коня я отпустил, двигаться пришлось на своих двоих. Красть животину в деревне было бы полным идиотизмом, тогда бы они точно доложили обо мне в Нэйтулисомаль. К счастью, благодаря энергии жизни, укрепившей мои ноги, я не слишком страдал из-за отсутствия средства передвижения. Два дня двигался прочь от города, благо летние ночи не были холодными и во сне я не замерзал. А запасов еды, позаимствованной у Ролада (еда не лошадь, не думаю, что из-за пары краюх хлеба за мной будут отправлять розыск) пока что хватало.

Однако я не учел одного достаточно очевидного фактора. Человеческий мир, в отличие от полигона, не был разделен на уровни и навстречу могли попасться как слабаки, так и ребята достаточно сильные, чтобы слабаком стал уже ты. Впрочем, в моем текущем состоянии вообще мало на кого можно было смотреть свысока.

Нет, к счастью, мне не повстречался какой-нибудь Солдат или Воин. Но от участи быть продырявленным стрелой меня спасло лишь подозрительное шевеление в кустах у дороги и шестое чувство, приказавшее тут же припасть к земле. Снаряд, слегка шелестя оперением, пролетел над моей головой, но легче от этого не стало.

— Ты поглянь! Увернулся! — Раздался чей-то восторженный голос из зарослей по другую сторону колеи. Окружили. А я даже не почувствовал… как же мне не нравится быть слабым.

— И что вам надо? — Поднявшись с земли, я вгляделся в темноту.

Место для ночлега я сегодня себе устроить чуть подальше по дороге. По словам встреченного путешественника где-то в часе от меня была очень удобная прогалина. Останавливались там многие и был шанс даже заснуть не под открытым небом, а в палатке, если бы какой-нибудь меценат пустил бедного путника погреться. Думал заночевать с комфортом, ага. Все, как всегда, короче. Скорее всего эти, прячущиеся, как раз и поджидали людей типа меня, спешивших к заветной стоянке.

— Все, что у тебя есть, конечно. — Ответил все тот же голос, похоже главный в этой компашке. Вряд ли их было только двое.

— У меня кроме мешка с провизией ничего нет. Ни единой монетки. — Вмешиваться в конфликт с неизвестным противником не хотелось. Все-таки я теперь был живой и помереть мог банально от кровопотери, что уж говорить о каких-то серьезных травмах. А медицинской помощи мне ждать тут точно неоткуда.

— Плевать! Раздевайся до гола и вали! — Неожиданно, но мне, похоже, поверили. Потому что в голосе отчетливо послышалось раздражение.

С другой стороны, особо не было важно, вру я или нет, раз должен был оставить вообще все, что имел при себе, включая исподнее. Интересно, что они с ним будут делать? живо представил себе картину того, как разбойники стирают похищенную одежду в речке, после чего вывешивают на веревочке, ждут, пока высохнет и только потом разбирают, кому размер подойдет. А может это только я такой чистюля.

В любом случае, следовать приказу я не собирался. Может это глупо, но мне банально гордость не позволяла так унижаться. Тем более что я был достаточно уверен в том, что смогу убежать, если дело запахнет жаренным.

— А если я не хочу? — Судя по траектории стрелы, целился лучник не в голову, не в сердце и даже не в живот. Мне хотели прострелить плечо, рана крайне болезненная, но точно не смертельная. Так что убийство вряд ли входило в планы этой компании. А может это просто был дерьмовый лучник…

— Мы исколотим тебя так, что мама родная не узнает! — Владелец голоса, похоже, окончательно вышел из себя, а после и из кустов. Молодой парень, лет двадцати двух — двадцати трех, средней комплекции, не сказать, чтобы он обладал особой харизмой или внушительностью. Похоже, это будет проще, чем я думал.