Атрид грёб вдоль обрывов, пытаясь быстрее скрыться с глаз врагов. Рядом чуть просматривалась, скорее угадывалась, чернота подводных гротов. Она манила и звала к себе, будто предвещая спасение. Не выдержав Атрид и при опускание волны, сумел протиснуть лодку в узкую щель, ставшую расширятся по мере движения вглубь.

Подводный тоннель превратился в дворцовый зал объёмной формы. На округлых стенах, драгоценными гирляндами, расправив коварно-красивые щупальца, присосались морские звёзды – голубовато-зелёные актинии.

* * *

В «Гроте быка» ночью поспешно заседал пиратский совет, созванный вождём Виром.

– Мы проиграли битву, мы потеряли пятерых товарищей, греческий корабль с богатым грузом утонул, пропала моя дочь Окса, отвлекая внимания пиндосов, не досчитываем одной нашей боевой лодки! – подводил Вир итог прошедшей пиратской атаке.

– У нас пленённые греки, мы их можем продать или выменять на хорошие товары? – заметил Лис.

– Ты забыл наши законы, что чужестранцев мы приносим в жертву Богине Девы?

– Повременим, пусть греки научат своим морским профессиям наших молодых ребят? – предложил «Дельфин». – Ведь нам иметь большие корабли, как у греков?

– Он прав, мы всегда успеем их принести в жертву Богине Девы, а чтобы она не отвернулась от нас, я понесу ей наши дары! – объявил вождь Вир.

Внизу вдруг кто-то жутко завыл визгом пронзительным.

– Что это за крик? – удивился Лис.

– Грот «Эхо смерти» поёт и рыдает, ведь в море бушует шторм!

– А не Окса взывает о помощи?

– Утром будем её искать.

– А сейчас?

– Кто отважится выйти в непроглядное море?

– Я соберу свой отряд, и мы с факелами пройдём вдоль берега, может, её выбросили волны? – тут же предложил Дельфин.

– Тогда бери всех воинов, и осмотрите окрестности вокруг очень внимательно! – приказал Вир.

Ночь непогоды неистовствовала над заливом. Будто ненастье послало прогневанное небо. Гремучие волны и громы неслись на мшистые громады. Дико ревела и грозно клокотала хлябь морская. Берег трепетал перед бунтующими водами. И вдруг перед яростью волн вспыхнули красные факела и медленно закружились вперёд и назад, влево и вправо, освещая грохочущий ад и земляной райский покой, в поисках девы Оксы, отважной ныряльщицы. По суше ходили огни живые, по водам смерть плясала в бурунах, а в тайном гроте любовь рождалась.

* * *

Судьба свела героя Греции, кормчего Атрида и дочь гор Таврии, смелую Оксу, под сводами пещеры, воздушного колпака над тихой водой, где через рваную дыру в обрыве сюда проникал ночной свет, блистая бурей. Они сидели, обнявшись, сохраняя маленькую искру тепла, из которой медленно, всё быстрей возгоралось великое пламя любовного костра. Только им урочище вселенной Творец даровал влюблённым сий дворец. А смерть дщерью тьмы кружилась над ними, рыкая эхом погибшего зверя. А им, казалось, песнь звенит в страстных поцелуях, полных огня.

Ликованье душ под гром ужасного урагана, они дышали друг другом, игрою глаз вели блестящий разговор и радовались неожиданной встрече, посланной небесным предначертанием, хотя на земле мы говорим – случаем.

Как завороженный, смотрел Атрид на дочь варварского племени – тавров, и был покорён прелестным обаяньем дикой красоты. Волшебный блеск чёрных глаз, смуглый оттенок нежной кожи, тёмные кольца пышных волос, – всё в ней привлекало и пленяло его с непостижимой и неотразимой силой.

Слабый свет ночи скользил по высокому лбу кормчего, отражаясь в его блестящих глазах, а Окса не могла оторвать своего восхищённого взгляда от смелого и мужественного лика мужчины, будто приплывшего из небесного океана. Кормчий белого облака-корабля, скользящего над всем миром, вдруг зацепился белоснежными парусником за скалы островов «Близнецы». Широкоскулый, с загорелым лицом и едва заметной улыбкой он очень подходил для роли отважного кормчего, бороздящего небесные и морские пучины. Всёпроникающее обожание охватила доверчивую девушку, ещё не знавшей чувства любви.

Откуда падает и исходит – Судьба, Случай и Встреча Влюблённых? Увидев друг друга, у обоих, будто что-то внутри оборвалось. Отчего это чувство приходит, а никто не знает и не объяснит. Да ведь у каждого такое происходит. И так становится сладко и трепетно на душе, будто что-то щемит и разливается горячим током внутри. То душа прикоснулась к душе.

Что их ждёт впереди? Какая доля им достанется? Всё будет потом, ведь самое главное – они встретились и влюбились друг в друга! Это прекрасно, настолько прекрасно, что Окса, хорошо зная обычаи своего народа – чужеземцев убивают, не испугалась наказания, а послушалась зову сердца – полюбила врага, теперь ставшего её милым образом. Пока ночь скрывает земное творенье лесов и гор, а пираты крепко спят, влюблённым нужно искать спасенье. Они начали обследовать подземный грот, в одну из щелей, подальше от уровня воды, спрятал Атрид свой ларь, окованный серебром, наполненным драгоценностями.

О, удача! Влюблённые нашли пещерный лаз, уходящий вглубь земли. Они медленно и упорно поползли по пути, предоставленные им Судьбой. Куда выведет пещерная дорога – к смерти или спасению? А другого маршрута у них не оказалось.

С кем можно сравнить ползущих двух человеческих фигур, извиваясь телами, гребущих руками, дёргавших ногами? Ведь норы для змей, ужей, мышей, крыс и другой живности – это родной дом, а люди впервые попали в подземную стихию. И ещё страх встречи с подземными гадами преследовал двух обречённых, искавших дорогу к спасению. Но только вперёд и вперёд, ведь есть где-то выход? Пещерный лаз проложила дождевая вода, растворяя камень, стекая вниз, к морю, а им нужен был выход из земли!

Спасавшиеся не разговаривали, только сопели от натуги. Кормчий, ползущий впереди, давно отдал свою нательную рубашку любимой спутнице, чтобы она не обдирала нагое тело об острые и колючие камни пещерной галереи.

– Что с тобой? – спросил Атрид, услышав всхлипывание за собой. Окса запутала свои волосы за низко висящий столб и больно рванула копну. С трудом, руками за спиной, она расправила из каменного плена пышную косу, уже свалявшуюся от пещерной грязи. И вновь продолжили героический путь, проходящий по нутру земли.

Темнота впечатывала их в плоть камня, им казалось, что они уже забрались в могилы мертвецами незрящими. Но продолжали ползти, словно надеясь, что за могилой есть другое бытиё, им неизвестное. Сердечный трепет у них не затих и не иссяк, а горячо двигал и двигал, пытаясь и надеясь найти спасение.

Сейчас темнота стала, как вода, заливая глаза слезами, не от безисходности, а от страшного напряжения, когда пытаешься просверлить её взглядом.

Слепая стихия стиснула ползущих. И тогда они стали ловить звуки, может, они укажут им путь выхода из подземелья? Где-то рядом журчала вода, так тихо, приятно, будто убаюкивала. Вода вздыхала, жалея горемычных. Но это оказался ответ, значит, она протекла с поверхности, ручей пробил, промыл себе русло и плетёт лабиринт в тисках камня. И звук воды принёс им живую радость, точно нежная надежда стала ласкать их удвоенный слух.