Вдали в море показался парус корабля.

– Зажигай костёр! – забыв о своей осторожности, запальчиво закричал Дельфин. – Надо трирему привлечь к нашему берегу!

– Слушаюсь! – по-морскому ответил кормчий на приказ пирата.

– Больше подбрасывай мха и сухих водорослей, тогда дым будет чёрный и далеко заметный!

И заработал, заплескался, задымил костёр, выбрасывая тёмные клубы в небо, будто фигуры диковинных животных с тремя головами, пятью ногами, горбатые и хвостатые, рогатые и ушастые ползали по небу, выписывая дымные следы, кольца, черные дыры, вытягивались в растрепанные букеты, опять собирались в образы лохматых зверей, бродивших в необъятном пространстве, в поисках одиноких белых лебедей-облаков. Теряя силу и плотность черноты, они медленно таяли в прозрачности купола.

Но парусный корабль увидел дымный сигнал, идущий из-за горизонта, и заспешил поскорее причалить к удобному берегу, встав под защиту скал и гор от бурь и штилей, получив добросердечный уют и вкусив свежей пищи и питьевой воды.

– Смотри, парусник плывёт на наш зов! – радостно закричал Дельфин.

– Да, он направляется к нам, – подтвердил греческий кормчий.

– Будем готовить ему встречу!

– Какую?

– Пиратскую!

– Подобную, как мне сделали?

– Конечно, но в другом оформлении.

– А в каком?

– Увидишь.

Но тут случилось нечто неожиданное, как иногда бывает в природе. С гор потянул ветерок «Поющие камни» и принёс облачную завесу, туманным серебром покрывшую Залив сокровищ. Туман поглотил дымный маяк, встав непроницаемой завесой на пути корабля, который тут же застопорил быстрый ход, не зная в какую сторону повернуть свой нос. Пелена залепила глаза морякам.

Но из-за непроглядной легкой плоти неожиданно раздался необычный и притягательный звук рога, будто охотник трубил, сзывая своих собак.

– Паруса спустить и медленно грести в сторону звука! – приказал капитан. – Местные жители оказывают нам голосовую помощь, чтобы мы удобно и безопасно причалили к берегу.

А рог гудел утробно и гулко, будто пел песню о дороге, о жизни, о смерти, спасая души заблудившихся моряков в тумане.

Это «Дельфин» умело и красиво исполнял музыкальные звуки из полого бычьего рога, выводил удивительные мелодия. Всё в тумане оказалось во власти слепоты: волны, скалы, люди, лишь громкий голос рога выводил из немоты, заставлял моряков заворожено поворачивать головы, слушая колдовские призывы. И пошли они против воли волн на спасительный голос чудного эхо. Оно летело стрелой с острой скалы, ударялось о громаду горы-медведя, скользила по плавным волнам, как белая чайка, взлетало над берегом, и опять уходила в морское пространство, зарываясь, застывая, растворяясь в шумных бурунах, бегущих из далека. Но прерванный бег вновь поднимался от нового звука римской буцины, это товарищи-тавры трубили на берегу в горло трофейного музыкального инструмента, завлекая корабль в коварные пиратские сети.

– Будто гарпии стонут, духи вихря и смерти, птицы с женскими головами и грудью, невидимо летающие по воздуху и похищающие людей! – опасная фраза пролетела над кораблём, медленно и уверенно подгребающему к острову-голове «Большого брата», откуда так обаятельно и требовательно раздавался колдовской призыв острого рога.

Природа ослепла для мирной осмотрительной судьбы, но корабль не остановишься уже. Уж потом, кормчй вспомнит о тяжести в душе, а сейчас сопротивляться бесполезно, все в чарах губительных звуков.

Корабль шёл в направление магического голоса, оставляя пенный след судьбы. Казалось, что соблазнительный гул доносится из чрева земли, обещая открыть райские кущи. Ах, как верят в добрую сказку уставшие моряки, долго пребывая средь водной стихии. Как приятно ощутить под ногами земную твердь, а не постоянно качающуюся палубу. И услышать чириканье воробья, а не ночной рык морских чудищ.

Но плотный туман, синее колдовство, кутает корабль в безжалостном пространстве, и только тонкая нить ведущего голоса рога протянута сквозь мрак непогоды и жизни тяжелой, морской и лихой. Скорей бы дунул ветер с моря, иль с гор обрушился ураган и солнечным светом озарил Залив сокровищ, где в тайных пещерах скрыто невиданное холодное сияние драгоценностей в спрятанных кладах с печатями крови, предательства, яда, любви, измены и смерти. Будто многие пороки человечества поставили свои метки на облицованных серебром ларцах и глиняных амфор, наполненных золотыми монетами.

И вспышки белые утренних лучей ярки на бледном полусвете, корабль режет воздушную плоть, разделяя её прозрачным тоннелем на две полусферы, которые медленно расходятся, как сверкающие льды, открывая серебряную башню острова, похожий на гигантский ковчег Ноя. И блестит музыкальная нить сомненьем и тревогой над внезапно остановившимся кораблём.

Но поздно, со скального уступа летит точная веревочная петля на мачту корабля и тут, же его причаливает бортом к острову.

« Дельфин» трубит гимн победы.

– Это не порт, а пристали мы, простодушные, к пиратскому логову! – стали возмущаться моряки. – Смотрите, вон тавр на скале стоит, метнувший веревочную петлю на нашу мачту!

– Гоплиты, высаживайтесь на остров, обрубите канат, а тавра плените! – последовал приказ кормчего.

И отряд вооружённых воинов быстро исполнил приказ, но удобной тропы не оказалось, а лезть по крутым скалам с громоздкими щитами, в панцирях и шлемах, было почти невозможно. И тогда вверх налегке отправляются несколько мужей с одними мечами в руках.

А «Дельфин» зорко высматривал все действия врагов, помощь тавров на лодках почему-то опаздывала.

– Иди, вступай в бой со своими соотечественниками! – приказал он Атриду. «Дельфин» посылал Атрида, надеясь, что он бросится в объятия греков, спасая свою жизнь, забыв совсем об Оксе. А если начнёт сражение, то будет изрублен на смерть. Его злая мечта исполнялась, избавится от ненавистного грека, отнявшего у него желанную девушку.

Атрид не испугался многочисленного воинства, рассыпавшегося по скалам и медленно поднимающегося вверх. Он ловко бросал в них камни, заставляя повернуть назад, но они только разъярились от полученных ударов, и неукротимо шли на сближение.

«Дельфин» увидел, что враг совсем близко и окружает его, вскинул рог к губам и затрубил, взывая о помощи к пиратам-таврам. Эхо живое и трепетавшее страхом отчаянно зазвучало над островом, оповещая Залив о попавшем в западню «Дельфина». Гоплиты подступили совсем близко, ещё миг и пирата изрубят мечами.

– Атрид, спаси! – взвыл обречённый, обращаясь к последней надежде. И греческий кормчий, вступивший в союз с таврами, кинулся на помощь своему недоброжелателю, втайне желавшему его смерти.

Атрид оказался смелым и искусным воином, вмиг раскидавший смертельный круг, сжимавший «Дельфина». Позиция у него оказалось очень удачной, он наносил удары сверху скалы, и гоплитам тяжёло было сопротивляться будто налетевшему коршуну, рвавшему острыми «когтями» и «клювом». Меч Атрида покрылся кровью соотечественников, подтверждая его братство и близость с таврами. Но он тоже оказался ранен в плечо от сокрушительного меча гоплита. А ведь Атрид мог спокойно обрубить канат, державший корабль за мачту, и бежать с греками в родные края, но любовь к Оксе оставила героя в Заливе Сокровищ.