Но долетели, бухнулись, вылезли Досами. Мыш стал натравливать на аванпост всяческую техномелочь, а я пыриться на летучий бункер в перископ. И зрелище не радовало: разгонники Утюга, да и Серпов, как понятно, попятнали броню бункера. Ключевое слово «попятнали»: ни одного пробития, ссадили, очевидно, Серпы, засандалив в какое-то уязвимое место.

— Краб, не думаю, что внутри будут неприятности. И так уже слишком — на заштатной планете археотех высочайшего уровня, — вышла на приватный канал Нади.

— Сам факт его наличия, Нади, уже наталкивает на мысли. Ни хера не хорошие мысли. В одном ты права: это, охренительно мощная штука. И на кой она на неиспользуемой планете?

— А так ли она не используется?

— Хм, шлюп… кроме археотеха ничего в голову не приходит. Иначе подобная конспирация нахрен не нужна.

— А значит, прилетят…

— Пиздец прилетит, толстый и пушистый, — констатировал я. — Хрен знает, может всё и не так, но уж очень всё укладывается в эту схему. Ну, Дживс будет — проверит. А пока займёмся самим бункером.

Через час Мыш выкладывал данные в боевой чат. Выходило чертовски удачно: у бункера было минимум два десятка тяжёлых разгонников. И с нашей стороны три из них были разворочены. Не говоря о прочей мелочёвке, разнесённой к чертям раками, в процессе охоты за антеннами и радарами.

Правда были прикрытые амбразуры с хрен знает чем, но судя по всем данным — либо слабые лучевики, либо крупнокалиберные пулемёты. Мощные лазеры бы оплавили эти амбразуры, а для использования разгонников нужна мощная и заметная изоляция от электромагнитного поля.

Кстати, никаких копошений вовне бункера не происходило, если вражины и чинились, то снаружи.

— Так, команда. Идём мы с Мышем, больше никто на первом этапе не нужен, — огласил я. — Ваша задача отвлечь от нас экипаж.

— Пострелять из-за холмов.

— Да хоть камнями покидаться или жопу показать — пофиг. Жопе, конечно, звиздец, зато вражины отвлекутся, — конкретизировал я. — Ты, Мыш?

— Прикрываю нас с вами, Краб. Но у аванпоста нет систем обнаружения. И от чего прикрывать? И как…

— Молчать. Дымовые гранаты. Причём в основном со стороны атаки-отвлечения. А мы сбоку, потихоньку.

— М-у-г-у.

— Можно не молчать, только не трынди, Мыш.

— Хорошо, Краб.

— Краб, нас-то дождёшься? — последовал полный подозрений голос Нади.

— Игла, блин! Я что, часто охреневаю в атаке?

— Да!

— А щаз не буду!

— Ну-ну…

— Блин, загляну внутрь и всё! И вообще, отставить пререкаться с Крабом! И ржать над Крабом отставить! — возмутился я нечутким хрюкам в боевом чате. — Развели бардак! Тут вам не там! Собраться и исполнять со страшной силой!

Собрались и принялись исполнять. Нам с Мышом предстояло пробраться около километра. И если бы я охреневал в атаке, как врали некоторые, то делали бы мы это бегом, героически поймав залп из тяжёлых разгонников. А делать это мы должны были крабски, пригнувшись и боком.

По расчётам, после отметки в километр, из-за холмов аванпост накрывают дымовым заслоном, ну и развлекаются неприцельной стрельбой. А мы продолжаем медленно и печально крабить, пока до обшивки не доберёмся. Ну а там дело техники, занимаем позицию внутри и ждём народ.

Хотя, конечно, есть вариант что атаковать придётся. Но никак не охеревать! Вопрос плотности огня, возможно наши не смогут добраться. И тогда надо будет ломать что-то, чтоб больше не стреляло.

В общем, по месту посмотрим. Но после того, как Краб заберётся в недра — сертцам однозначный звиздец, вопрос только сроков сколько до них это будет доходить.

И покрабили мы с Мышем, скрюченные и незаметные. На самом деле — страшновато, когда понимаешь, что три разгонника могут направить в твой персональные адрес болванку весом в полсотни кило. А если вольфрам, то и побольше. И ещё больше нихера не уютно.

Но, Мыш боится, Краб делает. Вражины нас, к счастью, не заметили, и примерно в нужное время в сторону аванпоста полетели по дугам дымовые мины. Кстати, предположение насчёт пулемётов оказалось правильным — бойницы отрылись и выплюнули тонну, не меньше, свинца. Даже не меньше половины мин посшибали: они расцвели в вышине этакими кляксами, развеивающимися в воздухе. Но половина долетела, закрывая бункер пеленой дыма. Из него в ответ раздались выстрелы, даже в нашу сторону постреляли, но, подозреваю, для очистки совести стреляли вообще во все стороны, поскольку прошедшие высоко над нами снаряды были пулемётными патронами, а не болтами разгонников.

Так что покрабили мы дальше, а я приглядывал за отрядом — Мыш пёр бобину тонкого экранированного кабеля, связывающего нас с ретранслятором за холмами.

И вот, на определённый момент, в боевом чате поднялся мат, а Дос Нади показал повреждения. Впрочем, не фатальные — верхний манипулятор… оторвало?

— Игла, доклад.

— Сквозь холм стрелял, Краб, — хмуро ответила Нади.

— Неудивительно, с их разгонниками. Блин, Игла, только не говори, что стояла на месте?! — тишина в ответ. — Похвальное подчинение приказам. Руководила что ли?

— Да, Краб.

— А стреляла нахрена?

— Да… как-то увлеклась.

— И эта женщина упрекала меня в охреневании в атаке, — посетовал я. — В общем, слушая мой приказ. Рассредоточится, снизить частоту огня, вести его с разных позиций. Холмы — ни хрена не защита, это прикрытие в плане видимости. И тебе чертовски повезло, Нади, — сообщил я подруге уже личным чатом. — Не рискуй так.

— Да… реально ступила, Ан. Не учла, что разгонники, восприняла холмы как защиту.

Тем временем мы крабили к аванпосту, крабили и, наконец, докрабили. Я распластался на броневой плите, плотно прижимая ложемент — колдунство реально «изымало из реальности» кусок. Так что с полпинка можно было промахнуться. Причём ладно бы в сторону подальше. А вот поближе как-то не хочется.

Мыш прикорнул рядом и таращил на меня сенсоры.

— А что это вы делаете, Краб?

— Хитрый секретный археотех использую.

— А какой?

— Он секретный, блин!

— Понял, Краб. А смотреть можно?

— Смотреть можно, всё, не отвлекай.

И начал я колдунствовать. Точнее, для начала, определять «область эфирной манифистации». На самом деле не самая простая работа, поскольку всё это делалось в воображении, а это субстанция такая. Капризная, прямо скажем, так что налажать можно с полпинка, особенно с новой схемой. Впрочем, колдунец я был уже опытный, а схема хоть и не самая простая, но и не сильно сложная.

И, минуты через четыре, колданул. И… нихера! Чувство колдунства мне выдаёт успешное срабатывание, ум побаливает от перегруза при формировании схемы. А передо мной стена, броневая, чтоб его!