Веденеев дотянулся до пепельницы и воткнул в нее окурок.

— Теперь о том, с чего я начал. О «ляпах». Как ты объяснишь тот факт, что из четверых, ворвавшихся в квартиру, я один был без маски? Я, которого в Зареченском районе знает каждая собака?

Видя, что девушка продолжает молчать, Артур сменил тактику.

— Для лучшего разбора ситуации давай, Маша, сделаем так: я привожу тебе довод, а ты попробуй своим контрдоводом его опровергнуть. Идет? Так мы быстрее дойдем до истины.

— Согласна.

С интересом глядя на сыщика, девушка уже воспринимала их разговор как игру. У нее исчезло подсознательное мнение об Артуре, как о «плохом», чего собственно, он и добивался.

— Свой довод я привел. Теперь — твоя очередь.

— Хорошо, — дознаватель не скрывала азарт. — А если ты рассчитывал на фактор неожиданности? Женщину «вырубили» кастетом — кто тебя узнает в такой суматохе, да еще в полном беспамятстве? Ведь ты забегал последним, то есть тогда, по идее, все жертвы должны были уже лежать на полу! А жертва была одна.

— А если меня все-таки кто-то случайно рассмотрит? Бывает ли стопроцентная уверенность в том, что человек в квартире один?

— Конечно, была такая уверенность! Эту квартиру они наверняка «пасли».

«Они», — опять ударило по слуху Артура. — Не «вы», а — «они»!

Он рассмеялся и, соглашаясь, кивнул:

— Ага, и залезли в квартиру, в которой стоять было негде от руоповцев!

Подождав, пока девушка спрячет улыбку, он продолжил:

— И для кого это будет — «фактор неожиданности», когда потерпевшая придет к нам в Управление делать заявление и наткнется там на меня? Теперь второе — из всех только я был без перчаток. Это что? Врожденный дебилизм с моей стороны или врожденный пох…, гм, прошу прощения… Или врожденная беспечность?

— Контрдоводов нет. Могу опираться только на твои «или».

— Идем дальше. Этот держиморда Летунов сказал мне, что есть видеозапись, где я врываюсь в квартиру вместе с тремя преступниками. Это так или он опять наврал?

— Нет, не наврал. Я сама видела эту запись. Съемка велась через отверстие снятого с двери квартиры напротив замка.

Артур сознательно сделал акцент на слове «мы»:

— Ты хорошо помнишь тот момент, когда мы врываемся в квартиру?

— Конечно.

— Тогда объясни, почему первый, тот кто открыл настежь дверь, пропустил перед собой двоих и почти захлопнул ее перед самым моим носом так, что я был вынужден открывать ее силой? Да потому что он рассчитывал на двоих друзей, а не на троих! Он закрывал передо мной дверь, потому что уже все были в квартире!

Дознаватель молчала, глядя на сыщика.

— Маша, это же ясно как божий день! Слушаю контрдовод.

Она медленно покачала головой — «нет».

— И еще… На такие разбои толпой не ходят. Это не банк, а квартира. Трое — самый оптимальный вариант. Здесь — «пятьдесят на пятьдесят» — как «хату» ни «паси», а все равно стопроцентной гарантии в том, что нажива будет, нет никакой. Такие профессионалы, а в том, что они — профессионалы, я не сомневаюсь, не пойдут на разбой из-за одних «тряпок». Не тот уровень… Они «шли» за большой суммой наличности. Какой именно — знают они и Летунов.

— Летунов?..

— А ты так еще ничего и не поняла? Их в эту «беспонтовую» квартиру злой дух Ямбуя занес, что ли? Им же «дезу» сунули, чтобы «сломать»!

— Пусть так. Но почему не вчетвером, впятером? Так ведь надежнее…

— Нисколько, учитывая упомянутый «фактор неожиданности». А вот барыши делить — невыгодно. При больших деньгах их пятая или четвертая часть — достаточно внушительный куш.

Артур потер ладонью лоб.

— Но есть в этом деле и для меня загадка. Маша, кто стрелял в третьего? У тебя в деле есть рапорта всех руоповцев, во всяком случае, должны быть.

Дознаватель отвела взгляд от Артура, подняла со стола авторучку и стала ее вертеть в руках.

— Маша, — попросил Веденеев, — это все равно скоро не будет тайной…

— Летунов, — наконец ответила девушка и вздохнула, словно снимая со своей души чей-то тяжкий грех.

Артур некоторое время смотрел на нее, словно давая возможность ответить на еще не заданный, но возникающий сам по себе вопрос. Она молчала, и Артуру ничего не оставалось, как вслух задать этот вопрос:

— Зачем?

— В рапорте он указал, что преступник пытался на него накинуться и оказать сопротивление.

— «Пытался»?! Да преступник так же, как я, чуть не обосрался, извини за выражение, от неожиданности, когда ваши архаровцы стали выбегать из клозета и орать: «РУОП!», «РУОП!»! Поверь, даже меня их появление едва не отправило на тот свет от одного только ужаса! А им каково было?! Какое, к чертям, сопротивление?!

Артур перевел дух и уже спокойно спросил:

— И почему Летунову нужно было стрелять в человека три раза? Летунов у нас что, охотник? Просто удивительно, как это он не произвел контрольный выстрел в затылок этому несчастному преступнику…

Было видно, что чаша весов Веденеева поползла вниз и остановилась в крайней нижней точке — перевесила… Артур понял, что девушка сейчас задаст ему резонный вопрос, поставив таким образом на свою чашу очень маленькую гирьку. Весь груз доводов после этого уравняется. Тогда придется рассказывать про Француза, но теперь, спустя столько времени, проверка такого объяснения уже ничего не даст. На квартире Франца жена всем прибывшим туда пояснит: «Так он же в розыске! Что вы его тут ищете, однако?»

— Тогда ответь, Веденеев, какого лешего ты делал в момент разбоя на лестничной клетке именно того этажа и именно в том подъезде того самого дома?

— Хороший вопрос. И я рад, что ты не задала его сразу. Начинать с оправданий — несусветная глупость, которую ты не позволила мне сделать. — Артур поудобнее уселся на стуле, прикурил от своей докуренной сигареты новую и подробно рассказал дознавателю все, начиная с того момента, когда он получил информацию от агента. Естественно, что об упоминании фамилии Бахарев и, упаси господи! — об Инге, не могло быть и речи. Не хватало еще замешивать девушку в эту гнусную историю! Артур даже на секунду представил, как она будет разговаривать с Летуновым, и, содрогнувшись, отогнал от себя эту мысль, стараясь больше не возвращаться к ней.

С Бахаревым, напротив, все было просто до изумления. Даже если он, Артур, сдаст его, как свидетеля по этому делу, то как бы Бахаря ни «кололи», он будет отвечать одно: «Граждане начальники, поимейте совесть! Я свое отсидел от звонка до звонка. Сейчас с неправедной жизнью завязал и являюсь честным безработным бомжом. Веденеев? Что-то не припомню такой благозвучной фамилии. А он где сидел?»

Артур усмехнулся. Ну кто из уважающих себя сыщиков сдаст своего агента? И какой из уважающих себя агентов признается кому-либо, что он состоит на оперативной связи?