— Ноги разодрала, — тяжело прохрипел мне в ухо. — Зачем в бурелом полезла?

— Чтобы ты не нашёл.

Запрокинув голову, подставила ему шею, выпрашивая ещё укусов или поцелуев. Неважно. Лишь бы чувствовать кожей тепло Кира, его сбивчивое дыхание. У дракона мощное, огромное тело — не человеческое, не звериное, что-то между, и это заводило.

— Не хотела, значит?

— Я звала, ты не приходил, — мои руки сами потянулись к завязкам на штанах дракона.

Опустила резинку спортивок вниз, освобождая горячий, пульсирующий возбуждением член и обхватила его ладошками. Кир зарычал, упёрся лбом в моё плечо и, вздрагивая, смотрел, как я вожу пальцами по каменному стволу. Дыхание крылатого оборотня — шторм, от мощи, что была совсем рядом, становилось страшно и сладко. У будущих программистов нет беспредела в глазах, силы такой нет, а у дракона есть, и я этим рулила. Сейчас. Иллюзия власти разлетелась от резкого рывка: Кир притянул к себе, смял мою попу в руках — жадно, нетерпеливо.

— Человечка… — его рык стал похож на кошачье урчание.

Заглянул мне в глаза и сквозь пелену похоти я снова увидела боль, почувствовала её — плохо, ему очень плохо. Чего же ты такой нежный, бугай? Вопреки мягким мыслям, дракон сжал мои скулы пальцами, прошёлся языком по шее, словно пробуя на вкус перед долгожданным обедом, и рывком насадил на твёрдый член. Я всхлипнула от неожиданной боли, стальная хватка на моём лице усилилась.

— Не моя… — задыхаясь, хрипел Кир, двигаясь во мне резко, жёстко, безжалостно. — Не моя…

Вода в душе грохотала, пар заволок стены, зеркало. Дышать нечем. Я хватала густой, влажный воздух ртом, теряя нить реальности. Либидо довольно. Бешенный темп, бешенный мужик и я — ненормальная — сама его захотела. И от дикого секса я получала животное удовольствие.

— …На меня смотри, человечка.

Моя щека вспыхнула от лёгкой пощёчины, помехи пропали. Я смотрела. Заглянула в синие глаза с узкими полосками-зрачками, а потом уронила взгляд туда, где соединялись наши тела, и застонала. Кир реально огромный неандерталец и в сексе далеко не джентльмен. Крупный, мясистый, сжимающий меня в лапах-тисках до треска в рёбрах самец. Внутри всё разрывалось от сладкой, воющей боли. Оторвала пятую точку от столешницы, пытаясь не то избежать крышесносных мук, не то получить ещё больше, и офигела… Мой крик, рык Кира — я физически не могла сжать в себе этот «кинг-сайз», но тело творило чудеса. Так долго и так ярко я никогда не кончала. Вздрагивая от отголосков нереального кайфа, ощущала, как мой дракон финальными толчками вгоняет себя в оборот оргазма. Боже… голова кругом, тела нет — вата.

— Мало, — заявил Кир, стягивая меня с туалетного столика.

Он замер, будто прислушиваясь к чему-то, а через мгновение натянул штаны и пулей вылетел из ванной. Я за ним — мокрая, растрёпанная, с липкими от его семени бёдрами, почти ничего не соображающая. Знала, что у драконов хороший слух, но чтобы настолько… Телефон на подушке снова вибрировал.

— Стой! — я вскрикнула, когда Кир уже готов был ответить. — Там мама, наверное… Пожалуйста, не надо.

Дракон посмотрел на дисплей моего смартфона, на меня и зло сощурился:

— Номер матери в записной есть?

— Есть, — растерянно хлопнула ресницами.

А это тут причем?.. Чёрт! Номер звонившего не определился. Значит, не мама. Вадик решил обойти блокировку? Набрал с другого номера.

— Я тебе, сука, вчера плохо объяснил? — тихим ровным голосом спросил Кир Юрьевич.

Да, именно — Кир Юрьевич. Не Кощеев-Валуев, неандерталец, неадекват, козёл лысый и иже с ними, а уравновешенный Кир Юрьевич. Обняв себя за плечи, я заворожено смотрела, как дракон расхаживал по комнате с моим телефоном у уха и слушал бред, который нёс Вадя на том конце связи. Примерно представляла, что этот идиот говорил — «шлюхи, бордели, наркота, приеду — всех убью, один останусь». Гнал Вадим, а со стыда сгорала я. На жёстком лице Кира ни тени эмоций — просто слушал, просто молчал, а потом вышел в коридор, а я осталась стоять в оцепенении…

— Больше не позвонит, но телефон ты сменишь, — я очнулась, когда дракон вернулся.

— Ты его убьёшь? — прошептала онемевшими губами.

— Хочешь? — подошёл, подцепил пальцами мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Не… нет, — я замотала головой. Смерти Вадику я точно не желала.

— Значит, просто накажу твоего непонятливого кобеля, — он улыбнулся, а у меня спина инеем покрылась.

Вадим — сволочь каких поискать и наказать его не помешает, а Кир… Я ничего о нём не знала. Жестокий, но умеет держать себя в руках — страшная личность, и я теперь — его. Подтверждать факт словами не требовалось, дракон сделал всё, чтобы я поняла. Трахнул так, что искры из глаз посыпались, отогнал от меня «непонятливого кобеля» и теперь держит в руках крепко и смотрит так, словно я его личная вещь — новенькая, пока не надоевшая. Вот только осень закончится, и мне придётся уехать в Москву. Пропаду я там без Кира…

— Иди сюда, человечка, — подхватил под бёдра, рывком поднял, прижал к своему торсу и накрыл мои губы горячим, вкусным поцелуем. — Мало мне…

Пропаду, да… Плевать.

Видит драконий бог, собирался просто позвать горничную на ужин. Уяснил — не для меня девка, но сорвался и… не пожалел. Неожиданно, но я получил шквал новых приятных ощущений, а не серию флешбеков, приправленных острой болью. Женя больше не казалась мне похожей на Стеллу или на кого-то ещё.

Для хрупкой человечки она неплохо держалась: драконий напор — не шутка. Да она и не терпела — отрывалась не хуже меня. Девчонке было хорошо, и мне хорошо, и после душа в койке зажгли неплохо, а потом, после чёрт знает какого захода, Женя уснула. Тревожить не стал, хотя яйца гудели — мало мне. Состояние очень напоминало зов, только голова светлая — соображал, что делаю, и кайф совсем другой — острый, резкий, ясный. Я думал, что потерял вкус к женщинам. Сколько их было после Стеллы? Много. В монастырь я не ушёл, наоборот — пустился во все тяжкие. Хер работал, как надо, но удовольствия не случалось. Спускал в очередную любовницу, оставлял ей деньги за «беспокойство» и шёл к другой. Блядовал до осени, а в сентябре кома — тяжёлая, беспросветная, до ноября. Женя, будто плеснула мне в лицо мне ледяной водой: хочешь, не хочешь — очнешься.

Глянул на часы — время неспешно тикало к вечеру. Надо вставать, скоро выдвигаться. В город не хотелось: снова ловить тени прошлого… Сейчас я реагировал на воспоминания особенно остро, и ведь только получилось расслабиться.

Давид Дахан давно присматривался к нашей с Максом конторе, интересовался разработками. Бизнес в Крылатске приносит неплохой доход, но Виверноград… Город Дахана — автономия, из состава Империи вышел и Хранителям не подчиняется. Там свои законы, своя экономика и возможности шикарные. Только не всем туда открыта дорога — кто-то боится правительственного гнева, сидит в Империи, не отсвечивает, а кто-то и рад бы, да не зовут.