– Что не надо?

– Не смотри на меня так.

Ее сердце замерло.

– Как?

– Так, – сказал он, приложив ладонь к ее щеке. – Как будто это ужасная идея.

Затем он снова накрыл ее губы своими. Она встала на цыпочки и покорно приоткрыла губы. В его поцелуе было столько страсти, столько отчаяния, что он потряс ее до глубины души.

– Дэйзи!..

Его отчаянный стон отозвался внутри нее эхом, лишил ее остатков воли.

Она хочет его. Это полнейшее безумие, но Бен воплощает в себе все, что ей нравится в мужчинах. Она так в нем нуждается…

– Бен…

Подняв голову, он встретился с Дэйзи взглядом. Его потемневшие от желания глаза походили на бездонные озера. Ей казалось, что он смотрел на нее целую вечность, прежде чем взял ее за руку и переплел свои пальцы с ее. Тогда она, еле переставляя потяжелевшие ноги, повела его наверх в спальню.

Ее чемодан все еще стоял на полу, на комоде лежала стопка чистого белья. Посреди комнаты на ковре валялась одежда, которую она сбросила с себя, придя с работы. Когда они добрались до кровати, Бен развернул ее в своих объятиях и, легонько коснувшись губами ее губ, серьезно посмотрел на нее:

– Ты уверена, что хочешь это сделать?

Уверена? Не совсем. Хочет? Еще как. Это самый безумный поступок, который она когда-либо собиралась совершить, но не прикасаться к нему, не чувствовать его…

Она кивнула, и он, достав из бумажника маленький пакетик из фольги, бросил его на кровать.

Ее веки опустились. Он не собирается уходить. Он останется и займется с ней любовью.

Схватившись за низ ее топа, он стянул его с нее и окинул ее оценивающим взглядом. Дэйзи была рада, что надела свой любимый бюстгальтер.

Затем он расстегнул замочек, снял его с нее и, приглушенно застонав, принялся покрывать поцелуями ее грудь.

Он не знает, что делает. Он утратил способность здраво мыслить. Он просто знал, что нуждается в Дэйзи так, как никогда прежде не нуждался ни в одной женщине. Если он ею не овладеет в ближайшие несколько минут, то взорвется. Он чувствовал, что Дэйзи хочет его не меньше, чем он ее.

В ее глазах появился лихорадочный блеск, мягкие нежные губы приоткрылись, голова запрокинулась, когда Бен начал поочередно ласкать губами ее затвердевшие соски.

– Бен?…

– Я здесь, Дэйзи, – хрипло произнес он, тяжело дыша. – Я никуда не ухожу.

Тогда она расстегнула его рубашку, и ее ладони заскользили по его груди и животу. С ее губ сорвался новый стон, когда он потянул вниз замочек молнии на ее джинсах, спустил их с ее бедер и, схватив ее за ягодицы, притянул к себе.

Ей казалось, что она воспламенится от желания, бурлящего внутри нее. Его кожа была гладкой и горячей, мышцы под ней – твердыми. Она хотела увидеть его всего, изучить каждый участочек его тела, но ее пальцы никак не могли расстегнуть его ремень.

Опустив ее руки, Бен сбросил с себя рубашку и в считаные секунды расстегнул ремень и избавился от остатков одежды. Затем он подхватил Дэйзи как пушинку, опустил на середину кровати, стянул с нее джинсы, лег рядом с ней и надорвал пакетик из фольги.

– Позволь мне, – сказала она и дрожащими пальцами взяла у него предохраняющее средство. Когда ее пальцы задвигались по его разгоряченной плоти, он, не в силах терпеть эту сладостную пытку, издал судорожный стон.

Как только она убрала руку, он лег поверх нее и, слегка приподняв ее бедра, погрузился в нее. Она заерзала под ним, впуская его глубже. Тогда он задвигался быстрее, и ее внутренние мышцы начали смыкаться вокруг него.

– Бен, пожалуйста…

– Я здесь, – пробормотал он. – Я с тобой, Дэйзи.

Он почувствовал, как напряглось ее тело, услышал ее судорожный вздох, когда она выгнулась под ним дугой и задрожала. Затем его самого накрыла такая мощная волна экстаза, что он испугался, что растворится в ней и прекратит существовать.

Когда их мокрые от пота тела перестали дрожать, он перекатился вместе с ней на бок, обнял ее и закрыл глаза.

Он был потрясен. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Ритм ее дыхания замедлился. Неожиданно она тихонько содрогнулась в его объятиях. Тогда он открыл глаза и посмотрел на нее. Ее губы припухли от поцелуев, на коже виднелись полосы от слез.

– Ты в порядке? – спросил он, нежно погладив ее по щеке.

– Думаю, да. Не уверена. Если ты мне вернешь мой разум, мне, возможно, удастся определить.

Ее ответ прозвучал так нелепо, что Бен начал смеяться, и Дэйзи последовала его примеру.

Когда они наконец успокоились, она провела кончиком пальца по его брови, над которой был крошечный порез.

– Это было потрясающе, Бен, – мягко произнесла она. Ее глаза сказали ему, что она не лжет, и он почувствовал себя виноватым. Он знал, что ему не следовало к ней прикасаться, брать у нее бесценный дар, который она ему предложила. Знал, что это приведет к катастрофе. О чем он только думал?

– Мне нужно немного побыть одному, чтобы осознать, что произошло, – сказал он и, встав с кровати, направился в ванную.

Чувствуя себя незащищенной после такого мощного выплеска эмоций, Дэйзи приподнялась и, обхватив руками колени, стала ждать, когда он вернется и скажет, что случившееся было ошибкой. Как будто она сама этого не знает!

Наверное, ей следует надеть халат, спуститься вниз и убрать со стола.

– Дэйзи…

Черт побери!

Она медленно окинула его взглядом снизу вверх, словно пытаясь навсегда запечатлеть в памяти каждый уголок его тела.

Они больше никогда не будут близки. Он собирается сказать ей именно это.

Надев джинсы, Бен сел на край кровати и взял ее за руку.

«Сейчас он вежливо даст мне от ворот поворот», – подумала Дэйзи.

– Это было невероятно, – мягко произнес он. – Я хочу остаться и всю ночь заниматься с тобой любовью, но это не может произойти. Я собираюсь вернуться домой и лечь спать. Утром мы отправимся на работу и будем вести себя так, словно ничего не случилось. Мы поговорим о нас позже. Ты согласна?

Дэйзи сглотнула:

– Да, Бен. Я знаю, что это было ошибкой.

Он погладил большим пальцем ее запястье:

– Да, но что сделано, то сделано. Теперь все изменилось, и мы не можем делать вид, будто ничего не было, но мы должны решить, как нам быть дальше.

Дэйзи кивнула, хотя даже не представляла, что им теперь делать, поскольку никогда прежде не испытывала ничего подобного. Разумеется, она понимала, что у них с Беном нет будущего, но мысль о том, что они больше не будут принадлежать друг другу, вызывала у нее чувство потери.

– Да, мы поговорим завтра, – согласилась она. – Я приглашу тебя к себе на ужин.