Наконец она набралась смелости и обратилась за помощью к Аллегре, которая, в свою очередь, поговорила с Алексом. Но Алекс сказал, что не имеет права давать номер телефона шейха никому, включая членов его семьи, из соображений безопасности. Но он передаст ему, что Элла хочет с ним поговорить.

Элла в ужасе выслушала новости, понимая, что должна быть благодарна сестре за то, что она не интересуется, зачем именно ей понадобился Хасан. Видимо, она так была погружена в заботы о предстоящей свадьбе, что не могла больше ни о чем думать.

Интересно, как отреагирует Хасан на ее попытки связаться с ним? Наверное, примет ее за очередную женщину, которая не может смириться с тем, что он не хочет больше ее видеть. От этих мыслей Элле стало немного легче. У нее появится оправдание не впускать его в жизнь своего ребенка.

Полная решимости действовать, она записалась к врачу и почувствовала, что делает все правильно. Ей измерили давление, взяли анализы и заверили, что она совершенно здорова и готова стать матерью. Она сделает это. Она должна справиться.

Многие женщины воспитывают детей сами и при этом успевают работать!

Она купила капучино навынос и булочку с яблоком в кафе за углом и направилась в свой офис, отметив про себя, что впервые за многие дни испытывает чувство голода. Войдя в офис, она с улыбкой поприветствовала Дэйзи и вдруг заметила, что ее ассистентка чем-то очень взволнована.

— Все нормально, Дэйзи?

Округленными глазами Дэйзи указала в сторону кабинета Эллы и выдавила:

— Там…

— Что именно там? — спросила Элла с недоумением, которое переросло в нечто большее, похожее скорее на ужас и панический страх, когда она наконец открыла дверь.

Глубоко вздохнув, она вошла в свой небольшой кабинет и уже не удивилась, увидев у окна огромный силуэт шейха Хасана аль-Аббаса. Ей внезапно стало трудно дышать.

— Ч-ч-ч… что ты тут делаешь? — прошептала она.

Хасан внимательно посмотрел на женщину, которая только что вошла в кабинет. Единственным ярким пятном на ее бледном лице выделялась красная помада, и внезапно она показалась ему совсем незнакомой. Но ведь так оно и было.

— Ты хотела видеть меня, Элла. И вот я здесь.

Элла физически ощущала напряжение от его присутствия. Ей пришлось поставить на стол пакет с кофе, чтобы не уронить его.

— Я хотела поговорить. И это большая разница. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Ты всегда приходишь без предупреждения? Это не вполне позволительное поведение.

— Но ведь я не всегда действую в рамках дозволенного. Хотя в большинстве случаев я вполне предсказуем. — Он заметил, что она выглядит очень усталой. — Поскольку речи о том, чтобы увидеться снова, в нашу последнюю встречу не было, мне интересно, зачем я тебе понадобился?

В ту ночь, когда они познакомились, на нем был смокинг, который очень ему шел. Сегодня он надел дорогой костюм, какие носят успешные деловые люди по всему миру. Но почему-то казалось, что ему в нем тесно и что он не подходит для его загорелого мускулистого тела. Хасану уже пришлось расстегнуть верхнюю пуговицу на рубашке и слегка развязать галстук. Элла внезапно поняла, что за вычурным фасадом скрывается совершенно обыкновенный мужчина, и осознание груза новости, которую она собиралась сообщить ему, заставило ее побледнеть еще сильнее.

Но сначала Элла хотела установить хоть какой-то диалог между ними, задать ему вопрос, который не давал ей покоя долгие недели, немного приблизиться к пониманию того, что произошло той ночью.

— Итак, скажи мне, Хасан, — тихо начала она. — Ты всегда покидаешь постель посреди ночи и уходишь от женщины, даже не попрощавшись?

Ее прямота шокировала его не меньше, чем осознание того, что она совершенно не испытывает угрызений совести. Неужели ей совершенно не стыдно за свое поведение?

— Я посчитал подобное решение единственным способом спасти ситуацию.

— Прошу прощения? Спасти ситуацию?

— Ладно тебе, перестань. Давай не будем делать из произошедшего нечто большее, чем оно было на самом деле. У нас был отличный секс — мы оба это знаем, — но, учитывая обстоятельства, мы поступили глупо. Это не могло закончиться иначе. Ни при каких обстоятельствах. Зачем настаивать на продолжении?

— Но ведь хорошее воспитание должно было подсказать тебе, что надо хотя бы попрощаться!

Хасан хрипло рассмеялся:

— Мне показалось, что о хорошем воспитании речи не шло с того момента, как ты выплеснула мне в лицо бокал шампанского.

— Тем более в тот момент, когда ты разорвал мое платье.

Хасан напрягся, потому что ее слова подействовали на него возбуждающе. А этого он хотел меньше всего. Он не желал, чтобы ему напоминали о том, как он стал жертвой ее порочного очарования. Он вспомнил податливую мягкость ее груди и почувствовал невероятный приступ желания, нахлынувшего одновременно с недовольством собой. Какой толк от мужчины, который побеждает в бою врагов, но проявляет слабость в объятиях женщины, которую должен презирать?

— Ты получила платье и чулки?

— Да, получила. Именно они были на мне, когда я столкнулась с королевой Зое на пути из дворца.

— И что она сказала?

— Ах, естественно, она слишком хорошо воспитана для того, чтобы комментировать. Но ее лицо было выразительнее слов, особенно когда я сообщила ей, что провела ночь с тобой.

На лице Хасана отразился немой ужас.

— Ты сказала ей, что провела ночь со мной?

На долю секунды Элла позволила себе насладиться его состоянием, но быстро напомнила себе, что она тут не за этим.

— Конечно, я этого не сделала. Хотя мне очень хотелось. Высокопоставленный могущественный шейх, не скрывающий своего презрительного отношения к Джексонам, оказался в постели с одной из них! Неплохой повод для сплетен!

Хасан с трудом сдержался, чтобы не улыбнуться. Темперамента ей не занимать, как и красоты. Ни одна женщина прежде не разговаривала с ним подобным образом. Если бы она не была той, кем является, он бы закрутил с ней интрижку. Разумеется, с самого начала оговорив все условия их общения.

Но этого не случится. Не с Эллой Джексон.

Он осмотрелся, скривившись в усмешке при виде вычурной обстановки. Ее офис был декорирован именно в той манере, которую он от нее ожидал, когда услышал от частного детектива, что Элла — владелица агентства под названием «Синдерелла-Рокерфелла».

Стены были увешаны фотоотчетами с организованных ею мероприятий — пафосных и безвкусных торжеств. На огромном снимке он узнал известного футболиста и его жену, супермодель. На красавице было свадебное платье, открывавшее большую часть ее выдающейся груди, и, по мнению Хасана, все это выглядело насмешкой над святым таинством брака. Наверное, с таким же успехом она могла бы произносить слова клятвы обнаженной. Он не мог понять, как Элла выносит общение с подобными людьми.