Он слегка рассмеялся:

— Итак, твой сексуальный аппетит соответствует твоему бурному темпераменту, Синдерелла?

— А твой? — пробормотала она в ответ.

Ее провокационная реплика завела его еще сильнее. Хасан никогда раньше не испытывал подобной потери самоконтроля. Рассудком он понимал, что совершает безумство, но ничто не могло остановить его. Может, он просто слишком долгое время был без женщины? Он почти забыл, как приятно прикасаться к шелковистой коже и чувствовать податливость мягкого тела.

Хасан мог найти себе более подходящую любовницу. В танцевальном зале остались десятки женщин, чьи аристократические корни позволили бы ему чувствовать себя более защищенным. Они знали, что должны делать и чего делать не могут. Они не посмели бы выплеснуть ему в лицо шампанское и не поддались так быстро на его соблазнение. Ему следует вернуться на вечеринку. Отвергнуть нахалку Джексон, пока еще это возможно.

Но как только ее молочные бедра раздвинулись, призывая его проникнуть в их тайны, Хасан понял, что отступать некуда. Дрожащими пальцами он потянулся за презервативом. Все, чего он хотел в тот момент, сосредоточилось на лежащей перед ним женщине.

Не в силах больше ждать, он стянул ее изящные кружевные трусики и лег на нее, проникая глубоко внутрь с протяжным стоном. С каждым разом он погружался все глубже, чувствуя, что скоро не сможет больше сдерживать рвущийся наружу поток.

У Эллы перехватило дыхание, когда она почувствовала, как огромный член Хасана проник в нее, полностью заполняя. С ее губ сорвался стон наслаждения, Хасан посмотрел на нее, убирая с ее разгоряченных щек разметавшиеся пряди волос.

— Тебе нравится? — спросил он.

— Это просто… фантастика, — призналась она.

— Посмотрим, может, станет еще лучше.

Его фраза прозвучала как хвастовство, но ей было на это наплевать. Особенно когда она поняла, что он говорит правду. Удовольствие становилось невыносимым. В Элле проснулись инстинкты, о существовании которых ей не поведал ее предыдущий опыт общения с мужчинами. Внезапно она почувствовала себя женщиной, стать которой даже не мечтала. Женщиной, способной на ответную страсть и испепеляющее желание. Из кубика льда она превратилась в пылающую искру.

— Хасан! — выдохнула она.

Он прошептал что-то в ответ на своем родном языке.

Он начал целовать ее шею, затем грудь, останавливаясь поочередно жадными губами на сосках и все сильнее разжигая испепеляющее ее изнутри желание.

Хасан застонал. Она была такая горячая! Такая упругая!

Он снова вошел в нее, прежде чем поднять ее ноги наверх и позволить им обвиться за своей спиной, чтобы проникнуть еще глубже. Неужели ему так хорошо только из-за длительного перерыва? Или из-за того, что секс случился совершенно неожиданно, без прелюдии, на которую рассчитывает любая женщина? Он чувствовал себя так, словно висит над обрывом и в любой момент может потерять контроль и рухнуть вниз.

Он засмотрелся на нее. Казалось, она погрузилась в свой собственный мир. Ее волосы разметались по белоснежной подушке, а рот приоткрылся, слегка обнажая жемчужно-белые зубы. Он заметил, что ее ресницы задрожали, и поспешил закрыть глаза, чтобы не встретиться с ней взглядом. Как мужчины допускают, что женщины смотрят им в глаза в самый уязвимый для них момент?

Хасан предпочел сконцентрироваться на том, чтобы доставить Элле удовольствие, снова обретая контроль, который уже почти утратил. Он услышал, как она шепотом начала его умолять, просить закончить сладостную пытку, но предпочел продолжить игру.

— Что? — прошептал он. — Что ты хочешь сказать, моя страстная красавица?

— Пожалуйста… — Она не смогла договорить, увлекаемая новой волной наслаждения.

Он улыбнулся, снова обретая силу власти, к которой так привык. Итак, она больше не хочет ссориться?

— Я не слышу тебя, — прошептал он.

Элла прекрасно понимала, что он затеял. Он хотел манипулировать ею. Играть с ней, как кошка играет с мышкой перед тем, как ее съесть. Она понимала, что именно должна ответить ему: послать его к черту, но отступать было поздно. Она страстно желала испытать то, о чем никогда даже и не мечтала.

— Пожалуйста, Хасан, — прошептала она. — Умоляю тебя…

Эта мольба стала финальным аккордом, и последующим толчком он помог ей достичь оргазма, о котором она так просила. И по какой-то необъяснимой причине крик удовольствия, вырвавшийся у нее, стал для него самой чудесной музыкой, которую он когда-либо слышал. Словно она сумела дотронуться до самых глубин его души.

И его собственный оргазм обрушился на него с небывалой мощью, которая ощущалась как сладко-горький привкус победы и одновременно поражения. Внезапно Хасан почувствовал себя так, словно все жизненные силы покинули на мгновение его тело. Словно он вернулся на поле боя, где не раз оказывался на волосок от гибели, но теперь чувствовал под собой мягкую женскую плоть.

Прошло несколько минут, прежде чем Элла заговорила. Он молил бога, чтобы этого не случилось, чтобы она сразу заснула и не позволила ему и дальше погружаться в анализ небывалых ощущений.

— Хасан? — хрипло позвала она.

— Что?

— Это было… невероятно.

— Я знаю.

— Не могу поверить, что это случилось. Никогда раньше…

— Ш-ш-ш… — остановил ее он, потому что ее откровенное признание заставляло его испытывать дискомфорт.

Он аккуратно перекатился на свою сторону кровати и почувствовал прохладу на своей коже, вернувшую его в реальность, которая, наконец, привела его к пониманию того, что произошло. Вот это лицемерие! Он строил из себя гордого и принципиального, говорил о том, как подобает вести себя представителям королевской семьи. И какое он теперь имеет право осуждать своего друга Алекса, если пошел на поводу у своей слабости, подобно ему? Несмотря на аргументированные рассуждения по поводу достойного поведения, он оказался в постели с одной из сестер Джексон.

Какого черта он это сделал?

Хасан неподвижно лежал, мучимый угрызениями совести, и думал о том, что может сказать Элле помимо того, что сожалеет о содеянном? Но когда он повернул голову в ее сторону, то обнаружил, что она заснула, свернувшись калачиком под его рукой. Она глубоко дышала и что-то бормотала сквозь сон. Испытывая неимоверное облегчение, он осторожно встал с кровати.

Закрыв глаза, он вспомнил подробности сцены в танцевальном зале. Она ушла, он последовал за ней, и никто из них не вернулся. Что могут подумать гости вечеринки?

Ему придется тайно убежать, как он поступил бы, если б попал в плен к врагам. Хасан молча собрал разбросанную одежду и вдруг заметил на мраморном полу россыпь бисера с ее вечернего платья. Он в ужасе подумал о реакции горничных, которые найдут эти улики, придя завтра убирать апартаменты. Но разве у него есть выбор? Не будет ведь он ползать на коленях и собирать бисер сам.