Андрей задумчиво поглаживал подбородок. Все напряженно ждали приговора. С ним не задержалось:

– Проститесь с котом!

Тамара Васильевна всплеснула руками, ахнула и села на прикрытый полотенчиком противень с яблочным пирогом, с утра испеченным Нинкой и поставленным в целях экономии места на кухонном столе на табуретку. Нинкино лицо странно вытянулось, и на нем остались одни глаза – чудо природы. На них-то и засмотрелся ветеринар, забыв про продолжение. В это время на первый план выдвинулась Лека. Никто и не заметил, как она уходила. Взглянув на девушку, я сразу поняла – это любовь с первого взгляда. К ветеринару! Иначе на фига бы ей облачаться в столь обольстительный прикид – короткие шортики, короткая маечка, все, естественно, в обтяжку, черные босоножки на километровых каблуках. Завершал картину яркий макияж и волосы дыбом – как спросонья. Не отрывая от нашего Аполлона взгляда, она призывно ему улыбалась, ощутимо при этом нервничая. Уголки губ подрагивали.

Андрей, оторвавшись от глаз Нинели, несколько оторопел. Прокашлялся и продолжил уже скороговоркой:

– Я вынужден забрать Барса с собой. У него явная сердечная недостаточность из-за избытка жировых отложений. Если не похудеет – готовьтесь к худшему. Предлагаю этот вариант только потому, что я друг Дмитрия и Ирины.

Я нахмурила брови и важно кивнула.

Лека вначале озадачилась, вникая в ситуацию, потом призадумалась и радостно выдала:

– Очень хорошо, забирайте. Я буду каждый день приезжать к вам и его навещать.

Вот уж это как раз в наши планы не входило. Положение неожиданно выправила Тамара Васильевна, которую Нинка отлепляла от противня.

– Уважаемый Андрей…

– Александрович. Но можно без отчества! – торопливо пояснил Андрей.

– Андрей Александрович, а другой вариант возможен? Вы нам выпишите лекарство и рекомендации, а мы будем их выполнять. Если вас не затруднит приехать к нам еще несколько раз – проследить за ходом лечения, мы будем очень признательны. Нина! Следует заплатить доктору за визит.

– Нет, нет! – Андрей решительно выставил перед собой ладони рук. – С друзей денег не беру! Нина Сергеевна, вы не проводите меня? По пути я поясню, как и что следует делать.

Нина Сергеевна даже рта не успела раскрыть. Ее опередила дочь:

– Андрей, не стоит загружать маму. У нее и так критический возраст и большая нагрузка. Неправильно все поймет. Я провожу вас. Мне все и объясните.

– Нет уж, – неожиданно воспротивилась Тамара Васильевна. – В таком случае идите вместе. Вдвоем как-нибудь разберетесь… Ну, так мы ждем вас к себе в любое время, доктор! – Он любезно раскланялся. Чертиков в его глазах уже не было.

Лека подхватила под руки Аполлона и, грациозно цокая каблучками по деревянному полу, потащила его на выход. За ними плелась Нинка в дешевых, поношенных шлепанцах и летнем халатике. У двери, ведущей из коридора на крыльцо, она неожиданно притормозила. Я ткнулась лбом в ее спину, машинально схватилась за чей-то пиджак, и он тут же оказался у меня в руках. Естественно, без вешалки. Было уже не до угрызений совести. Моментально повесила пиджак на вешалку за воротник. Три бабы дома – пришьют. Обернувшейся ко мне Нинке было не до пиджака.

– Ирка! По-моему, я встала на пути собственной дочери, – трагическим шепотом выдала она.

– Не говори глупости! Он старше ее на двадцать лет и по статусу полностью подходит под категорию отчима. Твоя дочь, гремя своими костями, нагло перебежала тебе дорогу. Не уверена, что не назло.

– Но… Но «любви все возрасты покорны»…

– Когда порывы не столь вздорны! Ну что ты встала? Идем скорее! Видишь, Аполлон оглядывается со страхом? Познакомился на свою голову! Нин, ну не тормози, а! Сейчас Наташка из твоей Леки всю дурь выбьет. За ней не заржавеет!

Нинка крупно вздрогнула и понеслась вниз. Парочка ждала нас у калитки. Андрей, очевидно, дал понять будущей приемной дочурке, что без ее мамы с места не сдвинется. Лека, прищурившись, со злостью смотрела на семенившую по дорожке Нинку. Меня она вообще не замечала.

– Ну что, – бодро спросила Нинель, – готовы рекомендации?

– Готовы! – раздраженно ответила Лека. – Жрать коту надо поменьше. И мышей самому ловить. А еще желательно заниматься по утрам аэробикой. Под собачий вальс. Кстати, тебе бы тоже не мешало. Кот постройнее тебя будет!

– Запрещенный прием, Леокадия, – тихо сказал Андрей и демонстративно подхватил под руку Нинель. Лека, уцепившись за рукав ветеринара, попыталась оказать сопротивление, но силы были не равны. Я вовремя оказалась на подхвате, нейтрализовав Леку, лицо которой пошло пятнами. Так мы и ввалились на наш участок.

С тех самых пор Синельников Андрей Александрович, хороший человек и ветеринар, стал нашим добрым знакомым и частым гостем на дачах – нашей и Рогачевых. Со временем Лека оставила неравную борьбу за соблюдение исключительно своих интересов и сделала вид, что подружилась с Андреем.

Бракосочетание было назначено на девятнадцатое августа. Уже через полмесяца после знакомства с Андреем они подали заявление о регистрации брака, рассудив, что времени на раздумье хватает, но и волынку тянуть не стоит. Оформить отношения решили в Москве, пыль в глаза никому не пускать, вечером этого же дня улететь по приобретенной путевке за границу. Желающим, по аналогии с сюжетами американских фильмов, предоставлялась возможность отметить радостное для четы Синельниковых событие в отсутствие новобрачных и по своему усмотрению. Правда, оба торжественно клялись по возвращении устроить на даче небольшой праздник.

В день бракосочетания Тамара Васильевна и Леокадия принесли нам ключ от дачи с просьбой до утра не бросать Барсика на произвол судьбы. Царица Тамара была одета в черные одежды, лицо, под стать одежде, хранило печать скорби. У бедной Леки нет-нет да и прорывались судорожные вздохи и многообещающий зубовный скрежет. Я невольно подумала: с этой свадьбой мир и покой в Нинкином доме исчезнут. И может быть, навсегда.

Интуиция меня не подвела. Молодожены после регистрации брака прибыли в трехкомнатную квартиру Рогачевых, где их должны были ждать скорбные родственницы – с намерением выплеснуть очередную порцию соболезнования – и приготовленные к отлету вещи. Родственницы задержались. А через считанные минуты после их прибытия законный супруг Нинели Андрей выпал с пятого этажа из окна комнаты Леокадии на глазах у жены. С многочисленными переломами и черепно-мозговой травмой он был доставлен в реанимационное отделение ближайшей больницы. Врачи откровенно удивлялись, что заставило мужчину выйти из состояния клинической смерти, в которое он впал сразу же по прибытии. Не иначе как врожденное упрямство. Остановившееся, несмотря на попытки интенсивной реанимации, сердце встрепенулось и неровно забилось именно в тот момент, когда хирург-травматолог взглянул на часы, чтобы зафиксировать время смерти. Тем не менее благоприятных прогнозов не делалось. Даже Димка, проторчавший в больнице целый день, ограничивался дежурными фразами, от которых сводило скулы и хотелось выть: