– Да мы адрес перепутали, – легко соврала Наташка. – Не на тот конец Москвы заехали. Нам на север надо. Три дня в дороге, в электричке… Жара, духота. Совсем не спали. Вот сейчас немного отдохнем и пойдем…

– А откудова ж вы? И чего на месте не сидится?

– С Урала, бабушка, с Уральских гор. Приехали не по своей воле – по работе. Нам-то и в горах неплохо. Если бы еще альпинисты не падали, вообще спокойно жилось. – Наталья аккуратно сложила журнал и пихнула его в пакет.

– Ну у вас-то, понятное дело, народ с гор падает, а вот у нас!.. – Старушка горестно покачала головой, потом наклонилась в нашу сторону и тихо проронила: – Жена родного мужа из окошка вытолкнула! – И, поджав губы, выпрямилась в линеечку в ожидании нашей реакции.

– Не может быть! – преувеличенно громко ахнула Наташка. – Родного мужа!

– Я вам говорю! – Собеседница была довольна реакцией на свои слова. – А уж какой хороший малый-то был! У Дарькиных кошку бесплатно оскопил. Она им в году по четыре раза приплод приносила. Замучились совсем. Киреевскую собаку из шестого подъезда вылечил…

– А за что же его жена выкинула? – постаралась перевести разговор в нужное русло Наталья.

– Да с ума она сошла, Нинка-то. От счастья умом и тронулась. Сколько лет одна прожила в услужении у свекрови и дочери. Обе ну такие заразы, прости Господи, мою душу грешную, – старушка истово перекрестилась. – А тут такой жених подвернулся. Красивый, добрый, богатый. Только после ЗАГСа приехали, он, видно, решил подышать свежим воздухом, окно открыл, на Нинку-то затмение и нашло! Толканула его в спину, он и полетел… Свекровь-то этого не застала – как раз по лестнице поднималась вместе с внучкой. Их Маринка, Татьянина дочка, на четвертом этаже встретила – навстречу за хлебом спускалась. В это время он, бедненький, и упал. Как заорали все внизу! Там как раз в кустах пьяный Витька из второго подъезда часто спит. Его постоянное место. Даже цветы не сажают. У нас ведь, видите, какая везде красота во дворе. Прямо в Европу ездить не надо! Так вот, жена пообещала Витьку за хулиганство в милицию сдать. Ну, он свои вещи забрал – раскладушку, два матраса – один женин прихватил, да подушку. В кустах-то себе и расстелил, думали – его пришлепнуло. Отмучилась Галина. Ан нет, на свободное место жених попал. Витька-то как раз по нужде отлучился, так он Витькины недопитые полбутылки разбил. Кажись, головой. Витька потом очень убивался. Сам-то спьяну с третьего этажа три раза вываливался, так хоть бы одна царапина! Галька – та да! Пока его из кустов выдирала, вся перекорябалась.

– А почему вы решили, что Нина своего мужа выкинула? Разве это кто-нибудь видел? – спросила я.

– Александр Степаныч, что в третьем подъезде живет, видел, – убежденно ответила старушка. – Он как раз внизу стоял. У своего подъезда. Голову вверх задрал – ждал, когда невестка ему из соседнего с Нинкиным окна сумку выкинет. Крикнула ему за майонезом зайти и сумочку, значит, вдогонку. Не набегаешься ведь на пятый этаж и обратно. Лифта у нас нету.

– Что ж это за богатый жених, если к невесте жить перешел? Своей квартиры не было? – съязвила Наташка. – Да и откуда у ветеринара деньги?

– Никакой он не ветеринар, – обиделась за Андрея старушка. – Нина Сергеевна хоть и не говорила никому, а я сама слышала, как они здесь на лавочке разговаривали. Это он когда-то ветеринаром был. А пока не убился, какую-то фирму возглавлял. И за границей у него чего-то есть. Да вон его машина стоит! – Старушка показала на темно-синий «БМВ» с тонированными стеклами. Мы с Натальей недоуменно переглянулись. – Еще у него коттеджа почти рядом с Москвой. Там они и жить собирались. Нина очень переживала за его богатство-то. Плакала, почему он ей сразу ничего не сказал. За кого, мол, принял, боялся, что на деньги падкая? Нет, Нина женщина порядочная. Намыкалась со своим первым. Все терпела, никому не жаловалась. Как ни спросишь, бывало, все у ей хорошо.

– Порядочная! Скажешь тоже! – Возмущенный голос принадлежал очередной старушке, примостившейся рядом с первой. – Выкинула мужика из окна из-за денег. Богатство-то оно многим в голову ударяет. Муж не сегодня завтра помрет, а наследство-то жене перейдет. Только просчиталась, голубушка! У него еще одна жена есть. Приезжала – хотела машину забрать. Только Николай Иваныч – наш дворник, не отдал. Так и сказал: без милиции, мол, не отдам. Андрей Александрович ему приплачивал, чтобы он за машиной смотрел в его отсутствие.

Мы с Наташкой опять недоуменно переглянулись.

– И никакая она ему не жена, а проститутка! – громко возразил наш первый источник информации.

– А ты за ней что, со свечкой бегала? – прогундосил второй.

– Бегала – не бегала, а знаю! Лидка рассказывала, как он гнал ее вон. Андрей Александрович развелся с ней еще восемь лет назад, а она всё с него деньги щиплет, наркоманка. Так ей прямо и сказал: ты выбрала свою дорогу, ну и чеши по ней. Я предательства не прощаю. Лидка все слышала! И как эта лахудра ему снизу в подъезд орала, что найдет способ с ним расправиться.

– Мало ли чего в сердцах наговоришь! – Старушки отчаянно сцепились, и похоже, надолго.

Мы тихо поднялись. Источники информации этого даже не заметили. Дискуссия плавно перетекла во взаимные обвинения в каких-то грехах молодости. Нам был нужен Александр Степанович из квартиры на пятом этаже четвертого подъезда. Прощаться мы не решились, чтобы не обращать на свои действия лишнего внимания. Судя по Наташкиному заявлению, после плодотворного отдыха нам следовало, не забегая в четвертый подъезд дома, отправляться строго на север столицы.

Дверь подъезда была закрыта на кодовый замок, и мы минут десять маялись, пока она не открылась изнутри. Сначала показался чей-то объемный зад в бежевых брюках, затем согбенная спина распрямилась, к нам обернулось женское, красное от натуги лицо, обрамленное мелкими кудряшками, и мило поздоровалось:

– Привет! Дверь подержите!

– Не держите ей дверь! – раздался следом мужской голос из глубины подъезда. – Пусть сама упирается и прет! Хорошая машинка, еще бы сто лет работала, нет, подавай ей автомат!

– Коз-зел! – в сердцах буркнула Наташка, помогая женщине вытащить на улицу старую стиральную машинку «Рига». – Сам небось за всю жизнь ни одного носка не постирал!

Я в это время старательно придерживала дверь.

– Ну-ка, посторонитесь! – озлобленно рявкнул мужик и, оттолкнув женщину, выскочил на улицу. – Девайся с ней теперь куда хочешь! – Не оглядываясь, он направился к «Жигулям», на ходу вытаскивая из карманов ключи.

Наташка прищурилась и голосом чревовещательницы выдала:

– Эй, контуженый, недалеко уедешь! Бог накажет! – Мужик медленно обернулся и так же медленно послал ее на три буквы. Подруга в долгу не осталась: – Сбегай туда сам. Я уже была! Коз-зел! – «Козел» еще раз ругнулся, хлопнул дверцей и укатил.

«Ригу» окончательно выволокли из подъезда, и женщина радостно засмеялась:

– Хороший человек, но крохобор! Полгода уже новая стиральная машина в упаковке в коридоре парится. Импортная – «Брандт». Автомат. А он все «Ригой» заставляет пользоваться… И куда мне ее теперь девать? Надо же! Слинял, паразит!