На ферме нас поприветствовал мистер Колдвелл. Или, скорее, он просто встал и показал на грунтовую дорогу, ведущую во двор фермы. Мистер Ферст раздал блокноты и карандаши и объяснил, что мы должны делать, а чего не должны.

– Не волновать животных. Не кормить животных. Не кричать рядом с животными. Не забираться на забор. Не есть где попало, только за столами. Не трогать механизмы на ферме. Не…

Но никто не вслушивался. Вокруг было слишком интересно. Ферма отличалась от других, это бросалось в глаза. Папа сказал, здесь пытаются внести «разнообразие», а именно найти новые способы заработка, раз люди теперь покупают овощи и молоко в местных супермаркетах. Сказал, Колдвеллы планируют перестроить ферму и открыть ее для посещения. Первым делом они привезли редких животных, включая, не поверишь, крокодилов. Настоящих крокодилов из Нила, самых жестоких на свете. Оглядев пастбище, мы увидели страуса, нескольких лам, оленей, павлинов и осла, которому на вид было лет сто. На ферме еще возвышались площадка для игр и форт, сделанный из ящиков и старых крышек деревянных столов, положенных на бочки, которые, как я понял, и предназначались для пикника.

Ферма оказалась потрясной. Более того, с блокнотами в руках и драконами над головами мы могли пойти, куда захотим.

Благодаря Каю, обнаружившему за прогнившим сараем угли от старого костра, мы нашли идеальное место, чтобы побыть с драконами. Слетевшись к нам, малыши принялись счастливо нырять в горки пепла, мы же отправились прямиком к крокодилам.

– Ух ты, только посмотри на них, – сказал Тед, когда мы пялились через стекло на неподвижные создания. – Настоящие бронированные танки животного царства, самые жестокие из всех крокодилов. Против них нет ни шанса.

– Смотри, тут еще лежат яйца, – сказала Кэт.

– Он не выглядит особо страшным, – сказал Лиам, притворяясь, что зевает. – Спорим, это подделка. Я не видел, чтобы зверюга двигалась.

Только его мог не впечатлить пятнадцатифутовый доисторический на вид крокодил. Лиам отправился куда-то за ослиный загон, и мы проводили его взглядом.

– Пойдемте заглянем в те амбары, – позвал Кай и потянул Кэт за собой.

В том, куда мы зашли первым, жила свинья и ее поросята, а еще цыплята, гуси и утки, расхаживавшие, где захотят. А еще тут был очень классный лабиринт из тюков сена – ты или бродишь в нем, или бегаешь поверху, как Джек и Махид.

В лабиринте мы и играли, когда произошла первая странность.

– Там снаружи бык, у которого сзади выходят кольца дыма, – сказал Макс, вскочив на тюк сена около нас.

– Чего? – спросил Тед.

– Ага, вон тот злобный бык в поле только что поднял хвост, и мы все решили, что он собирается выпустить газы, но он выпустил огромное кольцо дыма. Странно, правда?

Я посмотрел на Теда, а он на меня.

На поле мы прибежали как раз вовремя, чтобы увидеть группу детей, восторженно следящих за быком. К счастью, чей бы дракон ни дымил прежде, сейчас он, кажется, уже улетел.

– Окей, у нас небольшая проблема, – сказала Кэт, подбежавшая к нам. – Льдинка пытается высиживать крокодилье яйцо!

Мы прижались к стеклу и разглядели пристроившуюся на яйце крошку, которая пробралась через застекленную крышу. Мама-крокодилиха медленно вылезала из воды в сторону кладки, не сводя глаз с Льдинки.

– Крокодил съест ее! – закричала Кэт. – Скорее, сделайте что-нибудь!

Но было слишком поздно. Обнажив неровные зубы, зверюга широко раскрыла пасть и захлопнула ее на несчастной Льдинке.

– Смотрите! Она ест своего ребеночка! – закричала Шанайа у нас за спиной.

– Нет-нет-нет, – упокоила мисс Логан. – Мать защищает своих деток, перенося их во рту. Крокодилы – очень хорошие родители. Вот, тут говорится, что мама присматривает за детенышами до двух лет. Обычно рептилии просто откладывают яйца и уходят.

– Она думает, Льдинка – ее ребеночек, – с облегчением прошептала Кэт. – Но по-моему, все равно надо как-то вытащить ее оттуда, – продолжила она. – Пока крокодилиха не поймет, что у ее младенца есть крылья.

Но мы волновались зря. Льдинке, кажется, пришлась не по душе переноска в зубастой пещере пасти. И, только мать открыла челюсти, чтобы поднять другое яйцо, малышка вырвалась, пронеслась над водой и вылетела в открытое окно. Оббежав амбар, мы увидели, что она уже пустила волну льда, которая заморозила маленький пруд для уток в поле. Но этим все не кончилось.

– Смотри, по-моему, страус думает, что она нападает на яйцо! – закричала Кэт.

Заметив огромное яйцо у ног страусихи, Льдинка, видимо, решила снова попытаться хоть что-то высидеть. Страус-мама не пришла в восторг. Встопорщив перья, она помчалась за малюткой по всему полю.

Гуси, цыплята, утки и павлины голосили и бросались врассыпную, когда огромная птица, хлопая крыльями, прокладывала себе путь. Большинству одноклассников хватило бы зрелища страуса, прокатившегося по замерзшему пруду, как на коньках, но тут в дело вступил Плут, снова показавшись пониже спины быка. На этот раз он выпустил не только кольца дыма, но и череду отменных языков пламени.

– А я говорил! – воскликнул Макс. – Реактивный бык!

Бык, понятное дело, перетрусил, когда у него из зада стал вылетать огонь, и понесся к воротам. Его сумел остановить только приземлившийся на голову поросенок.

Льдинка поднимала в воздух визжащие создания и одного за другим бросала в загон.

– Надо словить их, пока все окончательно не вышло из-под контроля, – быстро сказал я. – Ты – хватай поросят, а то их растопчут, – приказал я Кэт. – Мы с Каем попробуем поймать Плута. Тед, найди Лучика и Блика!

Я протянул драконам немного пепла. Но кажется, у них было занятие поинтереснее. И куча углей от костра, в которых можно играть, так что моя жалкая горстка не котировалась.

Где же Блик, когда он так нужен?

– Нашел, – позвал Тед.

Я обернулся посмотреть, куда он показывал.

Но это был не Блик, а Лучик. Дракон обнаружил столы для пикника, заставленные сладкими булочками, странной формы пирожками и неровными корзинками с заварным кремом, которые приготовила миссис Колдвелл. Однако именно с огромной тарелки с вареньем началась драка едой. Пробравшийся внутрь Лучик плескался сладкими пузырями направо и налево. Один из них врезался прямо Элле в щеку и лопнул.