– Сразу видно – человек в отпуске. И долго ты будешь мариновать меня в дверях.

Я отступила внутрь квартиры, Ронька для порядка тявкнул.

– Кофе хоть сварить мне можешь? Или ты в полной прострации?

– Почти, – призналась я. – Проходи на кухню.

– Ну, спасибо за приглашение. Без него я, конечно, никуда бы не пошла.

Болтовня Лариски понемногу привела меня в чувство. Я разлила кофе по чашкам и вопросительно посмотрела на Лариску.

– И что теперь мне делать?

– Выбросить все из головы. Между прочим, я взяла на сегодня отгул, чтобы приехать и поддержать тебя морально.

– Мерси.

Мы решили посвятить день походам по магазинам: надо же когда-то тратить отпускные. Вообще-то я заметила, что шопинг бывает двух видов: запланированный и спонтанный. Делая первый, умрешь со скуки: ходить с листиком в руке и вычеркивать покупки по списку – занятие для настоящих зануд. Зато второй может значительно превысить отведенный бюджет. Мне было, в общем-то, все равно; списка у меня никакого не было, и поэтому мы с Лариской рванули на распродажу в центральном универмаге, объявившем о скидках на зимнюю коллекцию. В результате трехчасового шопинга мы стали обладателями теплых зимних свитеров и шарфов, а также вязаных шапок и варежек.

Нагруженные сумками, мы спустились на первый этаж – выпить в кафе коктейли. Я с тоской посмотрела на покупки. Ясное дело, что только пребывая в депрессии, я могла накупить это. И когда я буду ходить во всем этом барахле? Ежу понятно, что ждать придется как минимум полгода, а то и больше. Между тем как мне не мешало бы обновить летний гардероб и приплюсовать к этому пару новеньких туфель. Но остановить меня было некому: Лариска сама вошла в раж и носилась по залу, хватая то одну, то другую вещь и подскакивая с ней к зеркалу. Поэтому винить, кроме себя, в дурацком шопинге я никого не могла. У меня были глаза и мозги, когда я все это покупала. Правда, в наличие второго компонента я всерьез сомневалась.

Но, как гласит народная поговорка: снявши голову, по волосам не плачут, и теперь я могла только философски вздыхать и обзывать себя нелестными словами, глядя на кучу купленных шмоток.

За коктейлем Лариска говорила без умолку. Я давно знала, что хождение по магазинам действует на нее почище любых транквилизаторов. Вот и сейчас я лишний раз убедилась в этом.

– Тот последний твой свитер – такой розовенький – был очень мил. И шел тебе.

– Да, мил… – меланхолично откликнулась я, прикидывая, уложусь ли я теперь в свои оставшиеся отпускные и, если я попрошу в долг денег у матери, на какую сумму могу рассчитывать. И вообще как я буду выглядеть в ее глазах: не успела получить деньги, как сразу их растранжирила.

У Лариски зазвонил сотовый. Это был ее Сережа, с которым она ссорилась и мирилась с завидной регулярностью. Она поговорила примерно минут пять, потом нажала на отбой и, сунув сотовый в сумочку, виновато посмотрела на меня:

– Серый звонил.

– Я уже поняла.

– Он хочет встретиться. Прямо сейчас, – добавила она.

– Не вижу никаких препятствий.

– А ты?

– А что я? Домой, что ли, не доберусь? Ты не парься особо. Со мной все в порядке. Езжай к своему Серому, а то еще опять обидится. Он у тебя парень обидчивый, как красная девица, – поддела я Лариску.

Она с минуту-другую смотрела на меня, разрываясь между желанием бежать на свиданку к Сереже и остаться со мной. С большим отрывом победило первое, и она, встав со стула, резко выдохнула:

– Ну, я пошла!

– Чао!

– Звони, как ты там…

– Обязательно, – крикнула я уже ей в спину.

Сердиться на Лариску было невозможно. Она так трепетно относилась к Серому и к своим отношениям с ним! Тогда как невооруженным взглядом было видно, что Сережа – избалованный хам, который никогда никому не уступит. И Лариска ему нужна в качестве вечной подружки: свистни – и она сразу прибежит. Но Лариска цеплялась за свои чувства, и, чтобы не вызывать ее раздражение, я обычно не развивала эту тему.

Делать в кафе мне было больше нечего. Я допила коктейль и поднялась с двумя пакетами в руках. Плюс сумка на плече. Со стороны я, наверное, выглядела как вьючная лошадь, и поделом мне: не надо выключать мозги ни на минуту.

Домой я ехала уже в жутком раздражении: я злилась на себя, злилась на Лариску, на обстоятельства, на свою фирму, платившую мне копейки. Если бы я получала прилично – не переживала бы из-за этих трат.

Я сошла на остановке и направилась к своему дому. Я шла с опущенной головой, погруженная в свои мысли, и не сразу услышала, как меня окликнули:

– Джульетта!

Я резко дернулась. Около машины с букетом ярко-красных роз стоял Виктор Николаевич и улыбался. Я смотрела на него с удивлением. Почему-то я думала, что вся эта история осталась позади: он просто взял телефончик из формальной вежливости, и все.

– Привет! – заспешил он ко мне. – Это тебе? Ты сегодня хорошо выглядишь.

Я уже немного пришла в себя.

– Только сегодня? – попыталась пошутить я.

– К сожалению, я мало с тобой знаком. Но надеюсь исправить этот недостаток.

Он протягивал мне букет, а я стояла с пакетами в руках.

– Ах да! У тебя же заняты руки! Хороший я кавалер!

Из одного пакета высовывался толстый вязаный шарф и свешивался чуть ли не до земли.

– Делала покупки? – спросил Виктор Николаевич и рассмеялся. – Шарф летом очень нужен.

Чувствовала я себя по-дурацки с этими сумками, набитыми теплой одеждой, но мой новый знакомый ловко подхватил их у меня, а я взяла у него букет.

– Красивые цветы, – пробормотала я. – Мои любимые розы.

– Правда? Вот и замечательно. Теперь буду дарить тебе розы.

Он смотрел на меня странным изучающим взглядом, и я невольно смутилась.

– Кофе, чай выпьете? – спохватилась я. – Правда, ничем особенным угостить не могу.

– И не надо. Сейчас ты оставишь свои баулы дома, и мы поедем кататься по городу.

– По городу? – глупо переспросила я.

– Ты имеешь что-то против?

– Ничуть! – рассмеялась я. Все лучше, чем торчать дома и без конца задавать самой себе одни и те же вопросы, на которые нет ответа.

Он помог донести пакеты до квартиры и спустился вниз. Я быстренько причесалась и сбрызнулась духами. Можно было накраситься поярче, но на это ушло бы время, а мне было неудобно заставлять Виктора Николаевича ждать на улице.

Когда я вышла из подъезда, он стоял у машины и с кем-то разговаривал по сотовому. Увидев меня, закончил разговор и кивнул.

– Садись.