В конце концов я не выдержала и схватила его. Все до одного, кому я отправила сообщение, ответили лично, причем большинство почти немедленно:

– Я в игре

– Я в игре

– В игре

– Я в игре…

Легкий холодок пробежал у меня по телу, и внезапно я почувствовала, что потеряла к свиданию с барменом всякий интерес.

Следующие два дня я пыталась в совершенстве освоить роль распорядителя покерной игры. На эту тему было мало информации. Я поискала в Интернете темы, вроде «Какую музыку предпочитают слушать игроки в покер?», и в результате загрузила на флешку всем известные «The Gambler» Кенни Роджерса и «Night Moves» Боба Сигера.

Включив музыку, чтобы убедиться, что мой саундтрек подходит, я принялась за свой гардероб. Что бы я ни надела, я испытывала разочарование при взгляде в зеркало. Я выглядела как юная, неопытная девица из провинциального городка. В своих фантазиях я вступала в игру в черном облегающем платье из самого дорогого магазина на Родео, в соблазнительных шпильках от Джимми Чу (Джимми Чу никогда не подводил, когда Рейрдон хотел подарить своей подружке туфли) и ниткой жемчуга от Шанель. Но в шкафу у меня висело темно-синее платье с бантом сзади и стояли темно-синие туфли на каблуке – подарок Чеда. Они, разумеется, были отнюдь не новые.

Во вторник я бегала по поручениям Рейрдона и всей честной компании, стараясь не забыть забрать из магазина тарелку с сырами и прочие закуски.

От участников мне целый день приходили эсэмэски. Они бомбили меня вопросами о других игроках. Каждый раз, когда на телефоне загорался огонек, у меня захватывало дух. Так чувствуешь себя, когда получаешь эсэмэску от мальчика, который тебе нравится, но только еще лучше.

Рейрдон задержал меня в офисе, требуя поработать над заключительными документами нового строительного проекта.

У меня едва хватило времени высушить волосы и хотя бы чуть-чуть накраситься. Я надела свой невыразительный наряд и решила, что постараюсь сегодня компенсировать отсутствие элегантности дружелюбием и вообще буду полезной и профессиональной. Я прибежала в «Вайпер Рум», захватив флешку с музыкой и тарелку с сырами. Я решила, что надо зажечь свечи и расставить букеты с цветами, чтобы попытаться сделать помещение более уютным, но оно как было подвалом «Вайпер Рум», так и осталось, и свечи с цветами не сильно что-то меняли.

Диего, дилер, появился первым. На нем были брюки цвета хаки и накрахмаленная белая рубашка. Он пожал мне руку и дружески улыбнулся. Рейрдон знал его по игре в «Казино Коммерс», что неподалеку от Лос-Анджелеса. Диего больше двадцати лет работал дилером в казино и в частных играх и, вероятно, был свидетелем всех существующих сценариев. Но даже его многолетнего опыта было недостаточно, чтобы подготовить его к тому, как игра изменит нашу жизнь в будущем.

– Готова? – спросил он, снимая целлофан с зеленой суконной поверхности стола.

– Вроде бы, – ответила я.

Он с молниеносной скоростью пересчитывал и тасовал фишки.

– Вам нужна моя помощь? – вежливо спросила я.

– А ты играешь? – поддразнил он. – Ты не похожа на игрока в покер.

– Нет, – ответила я. – Я вообще первый раз все это вижу.

Он рассмеялся:

– Не бойся, я помогу тебе разобраться.

Я вздохнула немножко свободнее. Мне понадобится любая помощь.

Следующим вошел Барнаби. Цилиндр, как всегда, был водружен на голову. Из прежнего персонала «Вайпер Рум» Рейрдон оставил только его. Обязанностью Барнаби было впускать людей. Я передала ему список с именами и подчеркнула, что он должен впускать только тех, кто есть в списке.

– Нет проблем, детка.

– Больше никого, – продолжала повторять я. – Простите, Барнаби, я понимаю, что вы знаете, что нужно делать. Просто я сильно нервничаю. Так хочется, чтобы все прошло идеально.

Он положил мне руку на плечо:

– Не переживай, ангел мой, все пройдет более чем идеально.

Я благодарно улыбнулась:

– Надеюсь, вы правы.

В 6.45 я уже стояла у входной двери и ждала. Я без конца теребила платье и переживала, не зная, как правильно приветствовать участников. Я знала их всех по имени, но должна ли я была представляться сама?

Так, прекрати это, сказала я сама себе.

Я закрыла глаза и попыталась успокоиться, представляя себя такой, какой хотела бы быть.

«Молли Блум, на тебе платье твоей мечты, ты уверена в себе, ничего не боишься, и все у тебя пройдет по высшему разряду».

Ничего из этого, разумеется, и близко не соответствовало действительности, но мне хотелось, чтобы все было именно так. Я открыла глаза, подняла голову и расправила плечи. Шоу начиналось.

Первым прибыл Тодд Филлипс, сценарист и режиссер «Старой закалки» и раскрученной кинофраншизы «Мальчишник».

– Здравствуйте, – произнесла я, протягивая руку. – Меня зовут Молли Блум.

И улыбнулась ему со всей искренностью.

– Привет, красавица, а я Тодд Филлипс, рад познакомиться лично. Взнос отдавать тебе?

– Да, конечно, – сказала я, не в состоянии отвести глаз от толстенной пачки стодолларовых купюр. – Хотите что-нибудь выпить?

Он попросил кока-колу лайт. Я зашла за барную стойку и спрятала эту кучу денег.

После того как я принесла ему напиток, я принялась пересчитывать принесенные им деньги. Все правильно, ровно десять тысяч. Надписав сверху имя Тодда, я положила купюры в кассу. Это было стильно, круто и опасно.

Начали прибывать другие участники.

Брюс Паркер представился и также вручил мне свой взнос. Я уже выяснила, что он – основатель одной из самых престижных гольф-компаний в мире. Боб Сафай был земельным магнатом, Филип Уитфорд происходил из старинного аристократического рода. Его мать была известная красавица супермодель, а отец – один из самых знаменитых плейбоев на Манхэттене. Рейрдон ворвался с шумом, приветствуя всех, как обычно, своим «Ага, ага!». Взъерошенный и помятый Хьюстон Кертис явился следующим, а за ним пришли Тоби и Лео. Я выпрямилась и старалась улыбаться как можно естественнее. Они просто люди, говорила я себе, чтобы справиться с дрожью. Я представлялась, брала у них деньги и предлагала напитки. Когда я пожимала руку Лео и он улыбнулся мне из-под шляпы этой своей лукавой улыбкой, сердце у меня забилось быстрее. Тоби тоже был симпатичный и казался очень дружелюбным. Про Хьюстона Кертиса я ничего не сумела узнать, кроме того, что он имел какое-то отношение к кинобизнесу. У него был добрый взгляд, но он чем-то отличался от остальных. Казалось, он не принадлежал к этой публике. Стив Брилл и Дилан Селлерс, два крупных голливудских кинорежиссера, пришли следом.

Энергия игроков в зале ощущалась почти физически. «Вайпер Рум» превратился в арену для состязаний.