class="v">Чем заслужил я подобные муки?

Но тут подбежали два санитара

И бережно взяли меня под руки.

И вот я лежу, ослабев от патетики,

Скрипя еле слышно сеткой кровати.

Мысли запрятав свои по пакетикам,

Считаю количество стен в палате.

Как она там? Уже и не важно.

Я уж о ней позабыл почти.

Только ночами становится страшно —

В Макондо, видимо, снова дожди.

И я, как один из тех одиночек,

Что губят себя в добровольном затворе,

Засну, вероятно, к исходу ночи

И наверняка мне приснится море.

«Утро. Автобус. Консервные лица…»

(Н)

Утро. Автобус. Консервные лица,

Весьма покорёженные судьбою.

И я не успел до конца надивиться,

Как вдруг блеванул перед собою.

Напротив сутуло сидел мужчина

В белом пальто, озираясь гордо.

Мне было ясно, что нет причины

Такому козлу не вцепиться в морду.

Но я решил поступить мудрее

И просто пролился ему на брюки.

И думал о том, как поэт хиреет,

Не отказавшись от лишней рюмки.

Мужчина сидел, как ударенный током,

И рвота стекала с коленок тощих.

Пускай это будет ему уроком,

Пускай теперь носит ебло попроще.

И тут началось: очевидцы оказии

Стали шептаться вокруг негромко.

И вот меня окрестили мразью,

Скотиной, пьяницей и подонком.

"А может быть у мужчины дети" —

Какая-то баба вопила истошно,

Хотя было видно, что ей на свете

Больше всего без ёбаря тошно.

"Вы посмотрите, какая гнида" —

От возбужденья трясясь коленом,

Выкрикнул толстый, стареющий пидор

И о соседа потёрся членом.

Две недоделанные студентки,

Те, что сидели со мною рядом,

Как по команде убрали коленки

И пялились испепеляющим взглядом.

Автобус практически был на конечной,

А мне по-прежнему было плохо.

Но я сидел и думал о вечном:

Всё же прекрасное чувство – похуй.

«Девочка маленькая…»

Девочка маленькая,

Миленькая

Курит в углу отсыревшие папиросы,

Кутаясь в дырявый плед,

Задаёт себе глупые вопросы,

И не может никак подобрать ответ.

Какого чёрта? Какого хрена?

(О, девочка знает слова и покрепче)

Но ей от этого вовсе не легче.

Собралась принять какие-то меры…

Девочка ждёт своего кавалера.

Тот опоздал уже на пол жизни

Или на… сколько?

Даже если еще придёт —

Застанет всего лишь ее осколки.

Она печалится, стонет:

а может он где-то тонет,

таращит в небо глаза

стремиться сказать то,

чего не сказал

никогда бы…

а может, напротив —

сидит у бабы,

пьет чай

рассказывает ей невзначай,

что где-то в сырой квартире

со ржавыми кранами и пустым холодильником,

его ждет наивная дура,

курит и плачет,

а значит —

он ей зачем-то нужен.

а баба с глазами из чистых стёкол

и с плавной душой половой тряпки

глупа до того, что не видит намёков

и думает: всё в порядке,

считает его уже мужем.

самой невтерпёж раздеться,

а у него всё сильней изнывает сердце,

а значит он все же тонет.

объятья её слабеют,

глаза грустнеют.

она понимает – значит умнеет.

а он уходит, засунув носки в карман,

опустив глаза

курит отсыревшие папиросы

по пути на вокзал.

дышит так, как будто бежал.

и бежит…

автобус едет, стекло дребезжит

водитель включил почему-то "Флойдов"

неужто теперь это тоже мода?

он резко в себе подавил смешок,

он едет. он не совсем ещё

конченный тип.

он доедет.

придёт и скажет: "всё хорошо".

получит в ответ

резкое "нет".

Но это будет верней и твёрже

чем тысячи тысяч "да",

которые носят в себе провода

лицемерных звонков телефонных,

правильных и законных.

ни лишнего слова,

ни междометья…

а он в свою очередь в ней заметил

что-то, что не даёт соврать.

потому и вернулся

спать.

«Я не то чтобы очень зол…»

Я не то чтобы очень зол,

И не то чтобы слишком мягок.

Вот мне скажут: ложись на стол!

Я подумаю, но не лягу.

Если скажут идти в постель,

Я не выдам себя промедленьем.

И в коробке из толстых стен

Будут красочнее сновиденья.

Я не то чтобы нем, как пень,

Ведь умею марать бумагу.

Я не нищий, но каждый день

Провожу как простой бродяга.

Я нередко бываю пьян,

Реже в гости хожу к подругам.

Я долги отдаю друзьям,

А они отдают супругам.

И я вовсе не так жесток —

В нас людское, порой, жестоко:

Если нас выбирает Бог,

Нам не нужно такого Бога.

И прельстившись любовью муз,

Заразившись культурой речи,

Я тащу невесомый груз,

Что так сладостно давит плечи.

А признание и позор

Всегда парой приходят в гости.

И я вовсе на мир не зол —

На него мне не хватит злости.

«День за днём, из года в год…»

День за днём, из года в год

Выкорчёвывать свой род,

Принимая во вниманье

Предсказания погод.

Подставлять себя под плеть,

И под ней псалмы хрипеть,

И от милосердной длани

Принимать любую смерть.

Мудрецы наперечёт,

Мудрецам у нас почёт,

Но у каждого из носа

Юшка красная течёт.

Бессловесным мудрецам

Проще целостность лица

Сохранить, среди навоза

Привыкая к леденцам.

И под натиском причин

Мы уверенно молчим,

Нищету назвав пороком,

Всё надеемся на чин.

Недоверчивы к слезам,