О, это большое счастье:

Влюбиться и быть любимым.

Ты будто бы втянут пастью

И выдохнут вместе с дымом.

Покруче любого цунами

Стремительная дерзкая сила

Любви, что играет с нами,

Как будто это красиво.

Слюнявые рты и рожи,

Отбеленные до блеска…

Ради любви из кожи

Люди вылазят с треском.

И падает оболочка —

Нагие Адамы и Евы

Рожают себе сыночков

И те убивают первыми…

Мастерим на работе лица,

Домой берём, на доработку.

А на кухне мы уже рыцари,

Особенно если под водку.

Привычно снижаем голос,

Ведь слушают даже стены.

И в ванных неровные полосы

Робко кромсаем на венах.

Жарко молчим в телефоны,

Как пубертатные мыши.

Надеясь что наши стоны,

Когда-нибудь кто-то услышит…

И так бесполезно ходим,

И скоро в земли мякину

Уйдём. Нас небо проводит,

И ласково плюнет в спину.

Weltschmerz (Мировая скорбь)

Г. Кириллову, в его День Рожденья

Свет фонаря уныло

Метит свои владенья.

Что-то внутри остыло,

Теперь там одни сомненья.

Маленький мальчик плакал

О том, как скучает по маме.

Спичка падала на пол,

И разгоралось пламя.

Весело быть героем,

Затем всё же стать семейным.

И по ночам от горя

Лелеять стакан портвейна.

Солнце глазищи режет,

Рассвет в них плюёт нещадно.

Мы стали видеться реже.

Вот и привыкли. Ладно…

Человек ведь такая сволочь,

Он ко всему привыкает.

Где-то зовут на помощь,

Где-то собаки лают.

А ты стоишь на балконе,

Пепел пуская в космос.

Вроде находишься в доме,

Только опять не дома.

Мысли ползут пустые,

Больше не пишешь песен.

Слова ли слишком простые,

Или на сердце плесень?

Больше не жаждешь чуда,

Выключить свет и – баста.

И медленно жизнь, и нудно

Течёт, как зубная паста.

Бьёшь по педали "фузза",

Смиряясь с тем, что угасло.

Наверно спиваются музы,

В огонь подливая масло.

Нервно пальцы по струнам

И кровь на затёртом грифе.

Вечером снова стал юным,

А ночью в лапы Каифе.

И сон, напуганный утром,

За горизонт унёсся.

Ты поступаешь мудро

И в зеркало не плюёшься.

Оно же тебя встречает

Нелепой небритой ухмылкой.

Потом головой качает

И тянется за бутылкой.

В душе, как в бутылке, пусто.

Ещё один день насмарку.

С похмелья обычно грустно,

Куришь, хлебаешь заварку.

Но не ползёшь на коленях —

В тебе говорит человечность.

Спускаешься вниз по ступеням

И смело выходишь в Вечность.

«Изысков в сердце… токсинов в почки…»

(Н)

Изысков в сердце… токсинов в почки

Я подарю тебе чугунные цветочки.

Ты подъеби кого-нибудь другого.

Ах слово к слову выбор слова

код не подходит

выцвела тельняшка

на простыне вчерашний сон разбит

ещё есть капли нашей пошлой страсти

выписывая кренделя руками

чихая пылью поднятой с подушки

ты радовалась камню из окна

и шевелила радостно губами.

меня ебашило наверно с тех колёс

что ты несла по улице согнувшись

ты подошла и еле улыбнувшись

вложила мне в ладонь немного звёзд

катились падали играя умирали

как дети чахлые в сиреневом саду

мы променяли на свою беду

места в аду…

как будто в телевизионном шоу

по мне как тараканы лезут титры

ты танцевала с дикостью Анитры

а мне всего лишь было хорошо.

и ты заметила ну что ж такое дело

я накалил сосуды до предела

а ты махнув рукой ушла в окно

час два четыре

стало всё равно

я не кричал тебе во след

и не желал счастливого пути

я струсил и во двор не вышел

чтоб твоё тельце мятое найти.

а ты распластана дешёвой милой куклой

с весёлым кружевным воротничком

я падал на пол и лежал ничком

под утро только лампочка потухла

вертелись сны я видел в них тебя

пересекая с гордостью сознанье

колёса делали своё

ни к черту дело

я накалил сосуды до предела

воспоминанье

о тебе в них было тромбом

я разделился на себя и что-то выше

стоял на залитой гудронным светом крыше

и пел весну, косясь на мокрый лёд

что раньше стал твоею колыбелью.

ну а теперь фальшивою метелью

твою любовь белёсым заметет.

и все пройдёт…

«Эх, непосредственность – метод общения…»

Эх, непосредственность – метод общения

Как-то проносится жизни вращение

Истинный праздник – невозвращение.

Мыслями там, где-то рядом и с Вами,

В сердце железо-бетонные сваи

Но это не так тяжело, как влюбиться.

Биться с рассудком, мириться с рассудками

Боль не утихнет стихов незабудками

Так не хватает родного. И магия

Цвета пресытившись вещими снами

Встала кирпичной стеной между нами.

Эх, расстояния, что за проблема?

Так разрешается теорема

Кто-то из окон сигает досрочно.

Кто-то лелеет невскрытые вены

И забавляется вечности пленом,

Зная что там не найдёт настоящее.

Будущее – оно же кричащее

Кровь не разбавить вином – это точно.

Будет гореть, полошить твоё сердце.

Только вот с этим огнём не согреться,

Максимум: выпить стакан от смущения.

Вот тишина безобразным забралом

Скрыла от всех и по сути не стало

Ни Вас, ни меня, ни рядом стоящего

Бред – отголосок того настоящего,

Что конструировалось поспешно

И в голове непонятного гения.

Вы ли мне снитесь и грезитесь? Вы ли?

Как-то тревожно собаки выли.

Вы